Т Габрусенко - Эти непонятные корейцы

В своей искренней, эмоциональной книге О Сук Хи пишет о том, как растит своих детей уверенными в своих силах, как учит дочек радоваться жизни, прививает им чувство собственного достоинства, приветствует проявления самостоятельности и независимости. Делать это бывает нелегко, ибо приходится не только идти наперекор общественным предрассудкам, но и многое менять в своих представлениях.

Младшая дочка не любит надевать обувь (в Корее ее даже для маленьких девочек делают на каблуках и обязательно надевают на носочек), постоянно стремится ходить босиком. В Корее это нарушение всех правил приличия. Взрослые, глядя на босоногую трехлетнюю (!) Хи Рён, осуждающе цокают языками. Первая реакция матери — испуг: уж не извращение ли у дочери какое-то?

Что делать? Схватить ребенка и насильно натянуть обувь? Отругать, чтобы никогда больше? Но, наблюдая, с каким восторгом девочка, освободившись от стягивающих ножки туфелек с носками, носится по морскому побережью, О Сук Хи понимает, что извращением это быть не может. Это стремление к свободе, к здоровью, это радость жизни{ 29 Читая эту главу, я от души повеселилась. Не были эти ревнители приличий в Австралии, а то бы все ее население в извращенцы записали. Там босиком ходят не только маленькие дети, но, бывает, даже преподаватели на лекции в университет идут без обуви — ногам и приятно, и полезно. }.

Новое сомнение. В Корее у взрослых принято похлопывать пощипывать девочек за ягодицы — в знак приязни, симпатии к маленькому, теплому, родному тельцу. Лаская дочку, то же самое делает и О Сук Хи. А дочь почему-то противится: «Мама, мне неприятно, не нравится». Что это, каприз, за который ребенка следует отругать, как это обычно делают в таких случаях? Но О Сук Хи вспоминает себя в детстве. Действительно, ласка эта детям неприятна. Но «девочка должна быть послушной», и в угоду взрослым она подавляет внутренний протест, утрачивая драгоценное ощущение власти над своим телом, над своей жизнью.

А потом, став взрослой, не может противостоять насильнику, не может закричать, позвать на помощь… Нет, к детскому протесту против нетактичных прикосновений надо прислушиваться.

Все женщины семьи собрались у телевизора. На экране — мелодрама. Вот уже десять минут, как плачет брошенная возлюбленным героиня. У зрительниц тоже глаза на мокром месте. Трагедия брошенной мужем или любимым женщины — настолько старый и распространенный сюжет корейского искусства и литературы, что никто уже не задумывается — а в чем, собственно, трагедия? «Почему она плачет?» — «Ну, ее же любимый бросил, она тоскует»… — «А зачем тосковать по человеку, который тебя бросил? Ты ему не нужна, а он зачем тогда тебе нужен?» Девочки смеются, глаза у них высыхают. «Если меня мужчина бросит, я его через полминуты забуду», — с детским максимализмом тут же заявляет старшая, отворачиваясь от слезливой героини на экране.

Из подобных, казалось бы, мелочей формируется ощущение внутренней силы и свободы, рождается новое мышление нового поколения корейских женщин. Пока матерей, подобных О Сук Хи, в Корее мало. Но сам факт их появления свидетельствует о том, что старой корейской системе воспитания девочек как безответных срастотерпиц приходит конец.

Конечно, перемены в положении женщины в Корее не столь стремительны, как, может быть, хотелось кому-то. Сохраняющийся институт свекровей, например, остается в силе и способен попортить немало крови молодым женам. Но индивидуализация общественного сознания и общее улучшение качества жизни и здесь делают свое дело. Женщина от 55 и старше сегодня в Корее полна сил и энергии и, что немаловажно, материальных возможностей. Общество может предложить сегодня ей удовольствия куда более разнообразные, чем национальный корейский спорт — «третирование невестки». И многие из свекровей новыми возможностями пользуются — ко всеобщему удовлетворению.

Итак, жизнь меняется. Маленький пример с той же обувью.

Когда в 1995 году я приехала в Корею и начала там ходить в сандалиях на босу ногу, то на меня так зацокали языками, что я испугалась и тут же надела положенные местным этикетом туфли. Но уже через пару лет прогулка по сеульским улицам в шлепанцах и босоножках без носков стала совершенно обыкновенным делом. Глядишь, скоро и босиком пройтись будет можно – освобождаются женщины. И наверняка следующие поколения девушек в Корее будут более самостоятельными и приспособленными к жизни, перестанут приволакивать ноги с целью разжалобить всех вокруг, перестанут жеманно жаловаться на выдуманные хвори и стрессы. Но как же с готовкой? Освободившись от пут традиционной морали — научатся ли, наконец, корейские девушки готовить?

Делать прогнозы, как известно, неблагодарное занятие, но я все-таки рискну. По моим ощущениям — нет. К счастью или увы — как вам больше нравится. И вот в этой перспективе повинна действительно эмансипация. Развитие корейского общества постепенно приводит его к тому состоянию, о котором мечтали коммунары на заре Советской власти. А мечтали они, как известно, о некоем идеальном обществе, в котором граждане будут ходить обедать в общественные столовые, детей сдавать в детсады и ясли, а сами предаваться всевозможным коммунистическим наслаждениям.

По мере взросления Советского государства эти прожекты были объявлены бредовыми и противоречащими самой сути человеческой природы, тяготеющей к личному борщу (больше всех возмущались по этому поводу писатели-деревенщики, иначе как с поварешкой у плиты женщину не представляющие). Однако антикоммунистическая Южная Корея всем своим современным бытием доказывает, что ничего бредового в этих идеях нет. Разумно организованная система общественного питания (правда, в условиях частной собственности) действительно способна вытеснить хозяйку с ее вековой позиции у плиты, не снижая при этом качества еды и не вызывая никакого падения общественной морали. Вкусные, разнообразные и дешевые ресторанчики настолько вошли в быт нынешних корейцев, что представить себе жизнь без них уже, похоже, невозможно. Никому в Корее не приходит в голову таскать с собой на работу домашние обеды, как это делает до сих пор большинство не только россиян, но и австралийцев. Зачем? Если можно вкусно, дешево и в веселой компании пообедать в соседнем ресторане. Зачем мучиться, лично заготавливая на зиму кимчхи, если супермаркет поставляет ее по приемлемой цене и в таком разнообразии видов, обеспечить которые одна домашняя хозяйка неспособна? Зачем вставать на рассвете и готовить мужу на рыбалку кимпап{ 30 Кимпап — дальневосточный вариант походной еды, вроде западных бутербродов. В Корею пришел из Японии в конце XIX века (хотя корейские националисты считают, что наоборот). В ким (сушеный и соленый лист водоросли порфиры) заворачивается рис, а внутри риса содержатся разные начинки (мясные, рыбные, овощные). Получаются симпатичные и вкусные колесики }, если можно купить его по пути в недорогой харчевне? Деньги — те же, а хлопот… Вот и получается, что от домашнего хозяйства и круговерти у плиты понемногу освобождаются в Корее не только юные девушки, но и вполне солидные матроны.