Борис Лавров - Первая Ленская

Снова вскрылся Енисей. Весенний подъем воды достиг невиданной ранее высоты – восемнадцати метров. Вода подошла вплотную к новому заводу и сорвала бревнотаску. На заводе продолжали работать, на ходу исправляя повреждение. Новорожденному поселку уже была задана первая экспортная программа – сдать Карской экспедиции две тысячи стандартов пиломатериалов. К 20 июня вновь пришли пароходы из Красноярска. С ними приехали сезонники, но уже в гораздо большем количестве. Под их напором лес отступал от реки. На его месте продолжали расти новые дома и биржа для пиломатериалов.

Скоро появилось и первое высокое здание – пожарная каланча. С нее, через Самоедский остров, были видны и Енисей, и весь город.

Морских пароходов должно было придти вдвое больше, чем в предыдущий год. Должны были придти также и первые плоты из северной части тайги.

Протока в ожидании их начала принимать вид культурного порта. В северной ее части прижались к берегу широкие длинные пристани – причалы для морских пароходов. На берегу появились портовые амбары. В южной части протоки шла подготовка к приему, расстановке и выкатке плотов.

Основная работа кипела на постройке паросиловой станции и на втором лесопильном заводе.

Дело шло туго. Впервые пришлось здесь столкнуться с вечной мерзлотой такой оригинальной структуры.

– Не мерзлота, а слоеный пирог с начинкой из мерзлоты, – в отчаянии говорили инженеры.

– Опереться не на что, – подтверждали техники и десятники.

Вырытый с колоссальными усилиями и опирающийся как будто на твердую породу котлован на другой день оказывался опять заплывшим.

Сплошные цементные «подушки» сковали наконец дно и стены котлована. Опираясь на них, возвышались столбы будущего здания.

Приходили из тайги кочевники из племени кето или эвенки со своими оленями.

– Зачем, начальник, тайгу портил? – с упреком говорили одни.

– Большой базар здесь будет, больно хорошо, – с удовлетворением замечали другие.

Приезжий народ был, что называется, со всячинкой. Наряду с рабочими приехали любители длинных рублей, аферисты и лодыри. Это доставляло всегда много неприятностей. Придет такой человек на работу, и первая мысль у него: чем бы ему сегодня заболеть?

– Товарищ инженер, отпустите к доктору!..

Конечно, доктор не дает отпуска здоровому человеку, как бы ему ни угрожали. Но важно то, что таким образом бесполезно растрачивается самое дорогое на Севере – время.

Появились картеж, хулиганство. В сторону этого сброда откололась неустойчивая часть сезонников. Работа срывалась.

– Что с этими хулиганами делать? – огорчались инженеры. – У нас ни милиции, ни суда, ни тюрьмы, вообще ничего, чем можно было бы их напугать.

– Что делать с теми, кто срывает работу, кто дурным примером дезорганизует все производство?

– Выселить немедленно с Игарки, – предлагали одни.

– Куда выселить? В тайгу не прогонишь. Не пароход же для них вызывать.

– Кто не работает, тот не ест. Не давать им пайка! Противопоставить их агитации агитацию и работу партийцев и комсомольцев!

Работа пошла лучше, но неисправимая часть продолжала хулиганить, издеваясь над работниками. Терпение лопнуло.

– Суда и милиции здесь нет. До Красноярска далеко. Слов они не слушают. Поговорим по-другому.

Вечером группа рабочих собрала вожаков-хулиганов.

Хулиганы угрюмо молчали. Видимо, дело дошло до серьезного.

– Завтра тебе выдадут хлеб, уходи из Игарки пешком.

На другой день часть из них стала на работу, а часть ушла в Туруханск. Правда, в первой или второй деревне они украли лодки и вновь спустились на Игарку, но уже с другими настроениями.

Работа пошла вновь по-ударному. На зиму осталось уже две тысячи человек. Карская экспедиция прошла с гораздо лучшими качественными показателями, чем за все предыдущие годы. Игарка выполнила свои экспортные обязательства. Две тысячи стандартов, выпиленных из бревен, присланных северными лесорубами, ушли за границу.

Игарка строилась и одновременно получала ответственные задания на распиловку бревен для экспорта с еще не выстроенных заводов.

Ругались малодушные:

– Никогда в эту проклятую Игарку не поедем.

– Нам таких и не надо, – возражали другие. – Игарка должна себя оправдать. Здесь индустриализация, как на ладони. Ничего не было, а смотри, как бы мы Енисейск скоро не догнали.

– И перегоним. Что в Енисейске? Ни одного завода нет.

Семь тысяч стандартов экспорта – такова была новая программа на 1931 год. Второй завод в это время еще едва поднимался над землей. Установка фундамента в вечной мерзлоте отняла много дорогого времени.

Капитаны заграничных морских пароходов, прибывших на Игарку, удивлялись быстрому росту этого города и энергии рабочих.

«Местные поселенцы, – писал английский капитан в одной лондонской газете, – представляют собою рослых, широкоплечих людей. Одеты они в белые парусиновые брюки и куртку. Они считают себя акционерами всех местных предприятий и всего поселка».

Так оригинально было разъяснено капитаном строительство в рабоче-крестьянском государстве при диктатуре пролетариата.

На следующий год зимовать осталось уже двенадцать тысяч человек. Туруханск, которому в административном отношении в то время была подчинена Игарка, остался далеко позади.

– Чего мы поедем к туруханцам на совещание? Нас больше, пусть к нам едут, – говорили игарцы.

И туруханцы приехали. Центр заметно перемещался в эту сторону. Постановлением правительства новый поселок был назван городом с самостоятельным районом. Зависимость от Туруханска отпала.

В напряженной работе пролетела зима. Оказались преодолимыми темные ночи, снежные бураны и морозы. Завод № 2, один из лучших в Союзе, построенный инженером Ильиным, должен был весной вступить в эксплуатацию. Ждали с нетерпением первого каравана из Красноярска, который должен был привезти дополнительные стройматериалы. Особенно велика была нужда в гвоздях, железе и строительной пакле.

Но силы природы иногда временно торжествуют над усилиями и планами человека. Баржа разбилась на Казачинском пороге. Груз уцелел, но мог придти только в середине лета, т. е. тогда, когда завод должен был уже работать. Экспортная программа срывалась. Положение становилось угрожающим.

– Весь остаток гвоздей и железа – на завод! Послать мальчишек искать растерянные гвозди на постройках! – последовало распоряжение.

Ребята взялись за дело очень ретиво. Сначала они перекрывали щепу и мусор около строек, отыскивая там завалившиеся гвозди. Потом начали ходить по домам.

– Дяденька, у тебя в комнате лишний гвоздь есть?

– Какой гвоздь?

– А вон штаны висят на гвозде. Ты можешь и деревянный сделать.