Игорь Забелин - Встречи, которых не было

Как следовало поступить в этом случае командиру?.. Кажется, двух мнений на этот счет быть не может. Любой руководитель на месте Беринга, не утративший чувства ответственности за жизнь подчиненных, обязан был сообщить им, что радость их преждевременна, и приказать плыть дальше, к порту, где их ждало теплое жилье и обильная пища, столь необходимая больным цингой.

Капитан-командор поступил иначе.

В его каюте собрался «консилиум», на который приползли все, кто еще мог двигаться, в том числе и нижние чины. На этом консилиуме Беринг предложил плыть дальше в поисках Авачинской бухты. Измученная команда, в отличие от капитан-командора уверенная, что судно находится у берегов Камчатки, с ним не согласилась, и все, кроме Овцына, встали на сторону офицеров Вакселя и Хитрова, которые высказались за немедленную высадку на берег.

Одна из особенностей характера Витуса Беринга заключалась в том, что, как увидим дальше, твердость он проявлял лишь в тех случаях, когда выбирал более легкий путь. В данном случае он твердости не проявил и тем самым подписал смертный приговор и себе и многим другим.

…Тихий попутный ветер, слабо надувая обветшалые паруса, двигал пакетбот к скалистому берегу. В версте от него уже под вечер следующего дня попытались стать на дагликс-якорь на глубине в двенадцать сажен. Но перепревший канат почти тотчас лопнул, и пакетбот понесло на скалы. Второй якорь тоже не удержал судно. И тут Берингу повезло последний раз в жизни: волны перебросили пакетбот через буруны в тихую заводь, не повредив его. Там моряки бросили с правого борта последний плехт-якорь, который и остановил судно на безопасном расстоянии от берега.

Минула ясная лунная ночь. Утром мореплаватели спустили на воду последнее сохранившееся у них гребное суденышко — лангбот. В него село несколько человек из числа тех, которые еще могли держаться на ногах, среди них Стеллер. Благополучно добравшись до берега, они удачно поохотились, Стеллер набрал целебной противоцинготной травы, и все это отправили на пакетбот Берингу. Началась перевозка больных. Все участники плавания свидетельствуют, что на больных убийственно действовал свежий холодный воздух. Во время плавания, главным образом за последние дни, погибло двенадцать человек, а при перевозке с пакетбота на берег — девять. К счастью, стояло маловетрие и волны не мешали перевозкам.

На берегу те, кто посильнее, выкапывали ямы, прикрывали их сверху парусиной и туда укладывали больных. 8 ноября в такую яму уложили тщательно закутанного Витуса Беринга. Через месяц эта яма стала его смертным одром.

Витус Беринг держался очень спокойно, казался довольным. Умница Стеллер, несмотря на все пережитое, не утративший любознательности, успел за несколько дней многое осмотреть на острове и однажды привел Берингу доказательства, что они находятся не на Камчатке. Беринг с ним согласился, но ему, видимо, не хотелось внушать эту мысль команде.

Понимая, что люди ждут от него каких-то дальнейших указаний, он 1 декабря отправил нескольких матросов выяснить, где они находятся — на острове или на матерой земле. Беринг не дождался результатов этой рекогносцировки. Он Скончался через семь дней, 8 декабря 1741 года.

Всего на острове погибло девятнадцать человек, многие из которых, в том числе-и сам Беринг, остались бы живы, если бы могли получить хороший уход.

Но для спасения нужно было приказать плыть дальше.

Этого капитан-командор Витус Беринг не сделал.

Расположенные к востоку от Камчатки острова ныне называются Командорскими, а самый крупный из них — островом Беринга. Что ж, капитан-командор открыл эти острова, капитан-командор трагически погиб на них. Последующие поколения мореплавателей и картографов не погрешили против здравого смысла и справедливости, таким способом увековечив имя Витуса Беринга на географической карте.

Но Командорские острова составляют западное звено островной дуги, отделяющей Тихий океан от… Берингова моря.

Что же, очевидно, это море тоже открыто капитан-командором?

Увы, нет. Капитан-командор немало плавал за свою шестидесятилетнюю жизнь, но ни одного моря ему открывать не довелось.

Море, которое ныне носит имя Витуса Беринга, открыл холмогорец Федот Алексеев Попов.

Командорские острова, ограничивают Берингово море на юго-западе. На севере оно переходит в узкий Берингов пролив.

Берингов?.. Значит, его открыл капитан-командор Витус Беринг?

Увы, нет. Капитан-командор кое-какие проливы открыл, например между островами Алеутской гряды, но честь открытия этого пролива принадлежит не ему.

Пролив, который отделяет Азию от Америки и который ныне носит имя Витуса Беринга, открыл холмогорец Федот Алексеев Попов.

Но может быть, открытие Федота Алексеева Попова было забыто и Витус Беринг окончательно доказал существование пролива?

Нет. О проливе в начале XVIII века знали многие, да и сам Беринг слышал о нем. Сведения эти проникли в науку благодаря плаванию Федота Алексеева. Попова. Кроме того, поход Беринга ровным счетом ничего не доказал.

Но может быть, Беринг был первым мореплавателем, увидевшим и описавшим оба берега пролива?..

Нет. Это сделали подштурман Федоров и геодезист Гвоздев, которых послал в поход некто Шестаков. Кстати, сделали они это после того, как Беринг побывал в проливе.

— Ну а где же Семен Дежнев? — вправе спросить читатель.

Почему автор умалчивает о казаке Дежневе, том самом, именем которого назван крайний северо-восточный мыс азиатского материка, о том самом, про которого пишут книги, которому ставят памятники, которого теперь повсюду прославляют как первооткрывателя пролива?.. Неужели автор забыл о нем?

Нет, автор не забыл о скромном и отважном казаке Семене Дежневе. Беда лишь в том, что мыс, который ныне носит его имя, открыт Федотом Алексеевым Поповым.

Вот как?.. Значит, он раньше Дежнева подплыл к нему? Нет. Но посмертных «взаимоотношений» между Федотом Алексеевым Поповым и Семеном Ивановым Дежневым мы пока затрагивать не будем. К ним мы еще вернемся.

Ни Федот Алексеев Попов, ни Семен Дежнев, ни Витус Беринг, ни его славный спутник Алексей Чириков, ни Федоров, ни Гвоздев не заботились о дележе «курицы славы» (пользуясь выражением Маяковского). Просто, без всякой помпы они делали то, что считали нужным, или то, что им поручали. И все-таки трудно найти на географической карте место (хотя их немало), где эта самая пресловутая «курица славы» была бы поделена столь несправедливо. Менее всего повинны в этом первооткрыватели — даже тени подозрения не должно пасть на них. Вина целиком ложится на плечи их потомков.

Потомкам же следует и разобраться в этом.