Михаил Кожухов - Клуб путешествий. Записки командора и других путешественников (сборник)

Особым спросом пользуются изделия народных промыслов – плетеные лапти и кружевные салфетки, птицы-обереги и одеяла из лоскутов, глиняные игрушки и войлочные изделия. Быстрее всего расходятся поделки из мягкой, как бархат, бересты – чехольчики для сотовых телефонов, школьные пеналы, обложки для паспортов. Положишь покупку в дальний карман, забудешь о ней, привезешь домой, и долго пытаешься угадать – с чего это в городской квартире так пахнет лесной свежестью и белыми грибами?

Ярмарка в самом разгаре. На длинных столах, среди дымящихся самоваров, соблазняет гостей золотистая картошка, просятся в рот упругие маринованные грибочки, притягивает взгляд невиданный ранее плод – огурдыня, рожденный от скрещивания огурца с дыней. На расписных блюдах лежат горками домашние кулебяки и расстегаи, аппетитные пышки в сметане, румяные пирожки с капустой. Венчает пирожковую пирамиду бумажный флажок с русской поговоркой: «Хороша закуска – капуста: и на стол поставить не стыдно, и съедят – не жалко».

Вокруг трехлитровых банок с янтарным, прозрачным содержимым, жужжат и роятся пчелы. Из Епифани надо обязательно привезти знаменитый цветочно-липовый мед с Куликова поля – густой, тягучий, душистый. Более ста пасечников выставили свою продукцию в разноцветных палатках на Красной площади – главной площади поселка. Перед началом торговли настоятель Епифанских храмов отец Александр проходит вдоль рядов, обрызгивая банки и кубышки освященной водой.

– Берите мед и в качестве не сомневайтесь, – убеждает продавец в белом фартуке. – В нашем товаре до тридцати полезных элементов таблицы Менделеева содержится. Мед – он и кровь очищает, и боль в горле снимает, и умственную деятельность улучшает. И даже на потенцию положительно влияет, когда идет в составе натуральной медовухи.

Настоящий пасечник ни за что не откроет секрет производства традиционного русского напитка, только отшутится. В лучшем случае поведает, что в состав нектара, помимо меда и хрустальной родниковой воды, входят еще изюм и лимон, а также кардамон, гвоздика и корица. Впрочем, дело не в конкретном рецепте, который у каждого мастера – свой. Достоинство правильной медовухи в том, что голова от нее не туманится, ноги остаются легкими, и всегда появляется хорошее настроение.

На глазах у гостей Епифанской ярмарки кузнец стучит молотом по раскаленному куску металла, гончар вертит круг и лепит из глины кувшин. Среди ремесленников сидит мастерица с деревянной прялкой – учит желающих управляться с веретеном. Надо заметить, что в Епифани для плетения домашних ковриков всегда использовали нити из конопли. При Екатерине I уездный центр даже получил герб с тремя стебельками на голубом фоне, указывающими на то, что «что окружности сего места премного изобилуют в коноплях». За долгие годы дурманную траву почти полностью истребили, но сейчас в рамках программы по возрождению уездной Епифани местные жители стали понемногу сажать коноплю и делать сувениры для туристов.

– Вот радость-то, – всплескивает руками епифанская бабушка, проходя между торговыми рядами по заполненной народом площади. – Бывают дни, с утра до вечера смотришь в окно, и никого на улице не видишь. А сегодня здесь – тыща людей собралось, наверное.

Ошиблась немного епифанская старожилка. На следующей день в газете «Районные будни» напишут, что Епифань в день ярмарки посетило около трех тысяч человек.

В XIX веке на ярмарку в Епифань приезжали покупатели со всей России – затоваривались пшеницей, пенькой, медом, рыбой, посудой. В эти дни в пекарне купца Пучкова, стоявшей позади Никольского собора, в один из калачей запихивали золотой рубль и объявляли об этом честному люду. Нехитрая лотерея способствовала тому, что вся хлебобулочная продукция мигом сметалась с прилавков.

Сегодня в Епифани возрожден один из старых купеческих особняков – построенный в 1913 году дом Байбакова. Это целый усадебный комплекс: жилые помещения, кухня, склад и скобяная лавка с развешанными по стенам лошадиными хомутами и бонбоньерками, часами-ходиками и амбарными замками. В музейных стенах можно погрузиться в атмосферу провинциального быта конца XIX века и принять участие в познавательной игре «Ярмарка».

На пороге туристов встречает румяная купчиха со скрученными бубликами пшеничных кос, в кофте с кружевами, в накинутой на плечи вязаной шали. Она предлагает поменять современные рубли на старые царские купюры, размноженные на цветном принтере. Новоявленные «купцы» торгуются друг с другом за пеньку и сахар, пшеницу и лен. Не только дети, но и взрослые – иногда среди них бывают настоящие банкиры – входят в азарт, пытаются сбросить цену и продать товар подороже. Потом гости учатся определить предназначение старинных емкостей: угадывают, в каких из представленных кадок, корзин и коробов хранили раньше картошку, сахар, муку. Игра сопровождается русским чаепитием у самовара с куликовским медом и мятными плюшками.

Сто лет назад в Епифани проживало 4500 человек, сегодня – вдвое меньше. Город, который считался историко-культурным центром Тульской губернии и родиной донского казачества, в советское время едва не зачах. Но в наши дни появилась надежда на то, что ситуация изменится к лучшему. Начала, например, действовать программа развития малых исторических городов России. В рамках этого проекта при Епифанской школе открыты ремесленный кружок и детский центр по изучению мануфактурного дела. В одном из школьных кабинетов появился краеведческий музей с со старинными чугунками, утюгами, прялкой. Восстановлена из руин изящная церковь Успения Богородицы, что высится на холме Федосьино Городище. В скиту рядом с храмом живут монахини, инокини и послушницы – возрождают Успенский женский монастырь и молятся за процветание Епифани.

Шанхай – это своего рода «ответка» материкового Китая капиталистическому Гонконгу. Такой же яркий и колоритный, стильный и, одновременно с этим, очень современный. Европа (в цивилизационном смысле) и Азия тут сошлись в одном порыве на берегах реки Хуанпу. На одном её берегу остался «старый город» с величественными зданиями колониальной эпохи, на другом вырос собственно «Гонконг» – современный деловой центр Пудун, сияющий небоскрёбами и знаменитой телебашней «Жемчужина Востока». И вот это смешение стилей, традиций и укладов с новым деловым ритмом породило удивительный коктейль, который очаровывает каждого, кто ступает однажды на улицы Шанхая. Так было и со мной. Я часами и сутками напролет бродил по этому великому городу буквально с открытым ртом, вслушиваясь и всматриваясь в него, пытаясь понять. Но с каждым приездом понимал: это вряд ли возможно. Шанхай все время поворачивался ко мне «новым лицом», как театр с китайскими масками. (см. фото 131)