Михаил Кожухов - Клуб путешествий. Записки командора и других путешественников (сборник)

Фото 131. Современный деловой центр Шанхая

Утро в Шанхае интереснее всего встречать на набережной Вайтань. Или, на худой конец, в парке Фусин. Кстати, по всему Китаю одно, пекинское, время. И в каждом городе, каждом парке или скверике по утрам происходит одно и то же: китайцы подзаряжают свои батарейки энергией Ци.

Со стороны это выглядит трогательно и немного забавно. Разные группы – я так понимаю, адепты различных течений философии здоровья Цигун, – выделывают, каждая на свой лад, замысловатые па. В основе гимнастики – плавные переходы от одной формы Тайцзы-цюань (цигун) к другой. Ну и плюс правильное дыхание. И главное – духовное единение с окружающим миром и гармония с самим собой…

Да, непросто тут у них все! И бешеное трудолюбие, чтобы выжить, и умение ценить индивидуальное при тотальном коллективизме. Было время, когда идеологи коммунистического Китая не знали, что делать с древними искусствами здорового тела и духа. Ну, кто его знает, что там в глубине, к каким мыслям могут привести эти «медитации в движении»?.. Но мудрость отцов современного Китая взяла верх: если безобразие нельзя предотвратить, то его нужно возглавить!.. Так философия Цигун и гимнастика Тайцзы-цюань получили государственный статус. Ну и, разумеется, благодарный отклик в душе народа.

Но что любопытно, молодежи в рядах борцов за долголетие почти и нет. В основном, тетушки сильно зрелого возраста и мужички им под стать. А остальное население в этот час озабочено совсем другим. Стоит только отойти чуть в сторону от парков и красивых набережных, как на вас хлынет армада велосипедов и мотобайков, автобусов и легковушек, везущих многомиллионный Китай на работу. Удобное и очень протяженное шанхайское метро – и то забито по самое не могу.

По лицам хмурых пассажиров можно без труда понять, что их заботит в данный момент больше всего: работа и еще раз работа – вот какая мысль гвоздем торчит в по утрам в голове у каждого трудоспособного китайца.

Надеюсь, всем понятно, что не все в Шанхае есть 21-й век. Каким-то чудом здесь сохранился Шанхай начала прошлого века. Узкие улочки, лепнина и массивные деревянные двери, двухэтажные дома, в которых внизу лавка, а наверху жилье ее хозяев – вот облик старого города. Люди, как и прежде, здесь рождаются, живут и работают – все в одном месте…

И мне такие районы нравятся. По ним интересно просто бродить и глазеть на покоцанные временем стены и простых людей, пробовать уличную еду и пытаться понять, что нас и их объединяет, что различает – кроме, разумеется, цвета кожи или разреза глаз… И порой задаешься вопросом: а каково было бы, к примеру, здесь пожить самому? Скажете: пустое. А вот и нет! Ведь именно на Шанхай пришлась одна из волн русской эмиграции. Как выживали здесь со своими аристократическими привычками наши дворяне и офицеры Белой армии? Как пытались усвоить местный колорит и уклад жизни, бытовые заморочки китайцев прошлого века?..

Думаю, пришлось им здесь непросто. Разница культур была, как разница между верхом и низом. И «белые люди» в Азии тогда смотрелись совсем чужими, как пришельцы. Это уже позже в идеологическом клише времен нашей «нерушимой дружбы» было все однозначно: «Русский и китаец – братья на веки!». А по жизни – очень уж мы разные! И в бытовом понимании своих восточных соседей мы недалеко ушли от упрощений и стереотипов:

Китайцы живут скученно, и поэтому говорят громко…

Китайцы много работают, поэтому среди дня засыпают где ни попадя…

Китайцы не любят японцев и когда неодобрительно отзываются о Мао Цзедуне…

Но реального, естественного взаимопонимания как не было, так и нет… Мы по-прежнему видим в Китае только экзотику и даже, пробуя (чтобы потом, вернувшись, похвастаться!) жареных кузнечиков или гусениц шелкопрядов, чертыхаемся про себя: «Вот ведь странный народ!..».

Смешной разговор подслушал в скоростном лифте на пути к смотровой площадке одного из небоскребов Шанхая. Меж собой болтали две наши, не обремененные филфаком, девицы. С неподражаемой интонацией дискотеки города Благовещенска и в полный голос одна делилась с другой: «Я ему ясно по-русски три раза говорю!.. А он все не бум-бум, только что-то мне по-кошачьи там лопочет».

А еще я недавно был во Владивостоке. И заметил следующее – улицы там метут таджики. На более тонкой работе – укладке тротуарной плитки, – уже китайцы. А где наши бывшие моряки, судоремонтники, оставшиеся без кораблей и заводов? Тоже без дела не сидят – «таксуют»…

Такие вот загадки преподнес мне старый Шанхай. И адресованы они скорее не к Китаю и его тысячелетней истории. А к нам самим. Ведь совсем недавно практически весь Китай представлял собой то, что мы видим на фотографиях «старого города». Но собрался и рванул вперед так, что и пяток его уже не видим!.. Ну, а мы-то чего такие вялые? Кого ждем, чтобы пришел и наладил у нас все по-человечески? Построил дома и дороги на нашем пока еще Дальнем Востоке?.. Неужели китайцев?..

Никто не будет спорить с тем, что китайцы сегодня живут интенсивно. И уже заняли наше место в клубе сверхдержав… Не далек и тот день, когда наш «брат-китаец» станет сверхчеловеком. Поэтому пока не поздно поговорим о его душе, точнее о том, где он ее обретает. О храмах. И парках, в которых он душой отдыхает.

Начну с того, что однажды прямо на улице Нанкин я наткнулся на большой католический костел. В нем как раз шла служба и я решил заглянуть внутрь. В общем, храм как храм, со всеми полагающимися церковными атрибутами. Но полностью, под завязочку, забитый китайцами-христианами. И священник, кстати, тоже был китаец. Разумом понимал тогда и понимаю сейчас: да ничего в этом сверхъестественного нет. Тех же иудеев, самых что ни на есть правоверных, можно и в Африке, и в Китае встретить… Но выглядела служба в первые мгновения для меня как-то уж очень экзотично!..

Другое дело китайцы в буддистских храмах. Там они смотрятся органично. Да и им самим, наверное, понятнее, на что надеяться, вознося молитвы своим у подножия Будды. Но китайцы не были бы китайцами, если бы, позаимствовав религию у своих соседей индусов, не попробовали ее перекроить на свой лад и мотив. Отсюда у них появился даосизм (кстати, на некоторых рейсах Аэрофлота в медиатеке присутствует книжка Лао-цзы – отца-основателя религии, слушайте и просветляйтесь!).

Но и этого им показалось мало. Параллельно с даосизмом в древнем Китае возникло конфуцианство, согласно которому подданные Поднебесной должны чтить традиции и тщательно относиться к своим служебным, в том числе – императорским, обязанностям. И пошло-поехало практически по рельсам диалектического материализма – «единство и борьба противоположностей».