Бенгт Даниельссон - Бумеранг

Подобно Стокгольму, Сидней раскинулся по берегам морского залива, который на тридцать километров врезался в материк; длина всей береговой линии, изобилующей мысами и бухточками, достигает трехсот километров. Но в отличие от шведской столицы здесь нет ни красивой набережной, ни чудного парка. Южный берег залива — сплошные пристани и уродливые пакгаузы, на северной стороне к самой воде спускаются заводы, пакгаузы, частные коттеджи. Горожане молчаливо мирятся с тем, что их отрезают от морского простора.

Хуже всего обошлись с Серклер-Кей — маленькой бухтой, на берегу которой основатель города Филипп в 1788 году поставил первые бревенчатые дома. Здесь стоят неизбежные пакгаузы и возведен двухэтажный виадук для железнодорожного и автомобильного транспорта. Центр города сгрудился на холме позади Серклер-Кей. Вдоль крутых улочек — беспорядочное нагромождение правительственных зданий, учреждений и торговых комплексов, словно в маленький ящик набросали кубики разной формы и величины.

Давно уже оставлены все надежды упорядочить уличное движение в центре. Хорошо хоть удалось несколько уменьшить постоянную сутолоку на тротуарах; для этого их разделили пополам желтой чертой. Прохожие строго соблюдают свой ряд. Горе тому, кто нарушит строй, — это единственный проступок, который может по-настоящему разгневать сиднейца. Порядок превосходный, если исключить те случаи, когда вам из внешнего ряда нужно пройти в магазин и вы вынуждены силой пробиваться сквозь людской поток. Людям хилым и сердечникам рекомендуется идти в своем ряду до угла, там повернуть и с внутренним рядом возвращаться к магазину. Если вы хотите полюбоваться витринами, сразу же займите место во внутреннем ряду, не то увидите только сердитые лица.

Архитектура поразительно старомодная для такого молодого города, как Сидней. О большинстве административных зданий, увы, нельзя даже сказать того, что написано в туристских брошюрах о здании парламента: «Оно примечательно не столько своей архитектурой, сколько интересной историей». Почему-то на самом виду стоят самые некрасивые строения. Так, ратуша, расположенная у одного из наиболее оживленных перекрестков, напоминает громадный подарочный торт. Губернаторский дом, окруженный красивым парком, построен в стиле тюдор [12] Объяснение терминов, связанных с архитектурой, см. в книгах: «Всеобщая история архитектуры». М., 1962, и «Строительство» (энциклопедия). Том I. М., 1964. с множеством никчемных башенок и шпилей. Но всех превзошла консерватория. Она стоит по соседству и прежде была губернаторской конюшней, потом ее перестроили; теперь консерватория напоминает рыцарский замок, какие мы склеивали в детстве из картона. Когда я увидел этот замок в первый раз, то даже подошел и потрогал стену пальцем, чтобы убедиться, что он не картонный.

Магазины и учреждения в центре поражают пестротой стиля. Банк с дорическими колоннами стоит рядом с универмагом, построенным в стиле барокко. Функционалистские здания страховых компаний (ни в одном городе не видел их столько!) соседствуют с постройками, украшенными викторианской лепниной. Дома, которые обычно можно увидеть только во французских боевиках, зажаты между маленькими небоскребами, а постройки в немецком стиле югенд неожиданно чередуются с эдвардианскими коттеджами. Очень распространены балконные решетки из чугунного литья, которые украшают фасады многих зданий. При желании можно даже найти мавританского стиля дворцы и виллы в восточном вкусе. Нет только зданий в австралийском стиле. Его не существует. Единственный своеобразный элемент городской архитектуры — навесы над тротуарами, которые защищают пешеходов от ливней и солнца. Но и это не австралийское изобретение; такие навесы можно найти в любой тропической стране.

При всей пестроте стилей Сидней ухитряется сохранять солидную английскую внешность. Можно подумать, что вы находитесь в Лондоне начала нашего столетия.

Специалисты подсчитали недавно, что сиднейцам приходится в среднем ехать на работу час семнадцать минут. Сидней растет вширь. Из жилых домов строят только коттеджи, в пригородах можно ехать часами и не увидеть ни одного высокого дома. Даже двухэтажные дома редки, но и существующие, как правило, заняты одной семьей. Несколько цифр: за последние пять лет в Сиднее строилось в среднем ежегодно пятнадцать тысяч квартир, из них четырнадцать тысяч семьсот — индивидуальные коттеджи. Нужно ли объяснять, что ощущается огромная нехватка жилья. И нет никаких надежд выправить положение, число нуждающихся в жилплощади возрастает вдвое быстрее, чем где-либо еще в стране, так как немалая часть прибывающих в Австралию сотен тысяч эмигрантов оседает в Сиднее.

Как и многое иное в Австралии, представление о том, что только собственный дом — настоящий дом, это чисто английская традиция, ставшая со временем чуть ли не религиозной догмой. Иначе трудно объяснить, почему сиднейцы добровольно забираются все дальше и дальше на окраины, отказываясь от центрального отопления (а оно здесь нужно минимум полгода), мусоропровода, современных прачечных и прочих удобств. Единственное разумное объяснение, какое способны дать австралийцы, — мол, они предпочитают жить без помех своей частной жизнью, иметь свой сад, где можно покопаться в земле в свободное время. Это звучит убедительно, пока вы не обнаружили, что большинство коттеджей расположено чуть ли не вплотную, владельцы могут пожать друг другу руку, не выходя из дома, а так называемый сад немногим больше цветочного ящика… Есть другое объяснение, еще менее убедительное: дескать, вредно для семейного благополучия жить в многоэтажном здании. И в доказательство вам напомнят о высокой преступности молодежи в больших городах Европы, где люди вынуждены тесниться в многоквартирных блоках.

Чтобы как следует подчеркнуть, что «мой дом — моя крепость», а не какая-нибудь стирающая индивидуальность жильца квартира в стандартном корпусе, владельцы не вешают номера на свои коттеджи. Найти нужного человека очень трудно, как бы тщательно хозяин ни описал свой коттедж — они похожи друг на друга, точно две капли воды.

Но в одном отношении сиднейцы отступили от английских традиций и обычаев, приспособились к новым условиям. Пуритански воспитанные английские эмигранты, которые поселились в Сиднее в прошлом веке, мало-помалу превратились в загорелых спортсменов. Взгляните на пляжи — и вы поймете, почему. Ни один другой большой город мира не может похвалиться таким количеством красивейших пляжей. Они настолько великолепны, что, если бы их перенести в Европу, фешенебельные курорты Ривьеры были бы тотчас забыты. От Палм-Бич на севере до Кронуллы на юге на шестьдесят километров тянется песчаный берег шириной в несколько километров, разгороженный скалистыми мысками на два десятка заливов, и у каждого свое название. Большинство названий заимствовано из языка абориген нов, они звучат так же мелодично и ритмично, как омывающие берег волны. Судите сами: Курл-Курл, Наррабин, Ди-Уай, Бильгула, Куги…