Альберто Васкес-Фигероа - Путешествие на край света: Галапагосы

Только вода может победить ее. Пути, по которым движется вода на протяжении сотен, а то и тысяч лет, неоспоримы и даже растительность уважает их, хотя и очень часто вторгается на ту, запретную территорию, приобретая своеобразные свойства и формы, как, например, эти огромные водяные лилии, Виктория Регия, что разрастаются на болотах и притоках со спокойным течением, покрывая их почти полностью своими зелеными дисками, похожими на подносы.

И под этими подносами, безобидными на вид и иногда украшенными белыми цветами, скрывается самая большая опасность в этих водах: подстерегающий свою жертву черный кайман, гигантская анаконда и, особенно, небольшая, но свирепая пиранья.

— Пиранья!

Одно лишь это имя пугает, и на то имеются причины. Один лишь ее вид ужасен и полностью отражает ее кровавые инстинкты, из-за которых забываешь о ее скромном размере — не больше ладони. Широкая пасть, выдающиеся вперед челюсти, зубы острые, как пилы, а глаза такие, словно она ненавидит весь мир, и количество их неисчислимо. Их тысячи и тысячи, и они с такой скоростью собираются на запах крови, что я видел как они сожрали корову за три минуты, так что вода буквально бурлила вокруг несчастного животного, и выели ей все внутренности еще до того, как корова издохла.

На венесуэльских равнинах, когда стадо должно пересечь реку, пастухи бросают в воду, ниже по течению, старую или больную корову, и пока «местные» пираньи развлекаются там, раздирая животное на клочки, остальное стадо может перейти реку выше по течению.

Здесь в Амазонии рассказывают, но сам я этого не видел, что некоторые племена индейцев, обитающие по берегам Тапахос и Мадейра, опускают в воду стариков, превратившихся для племени в обузу.

Их связывают веревкой и бросают в воду. Минут через пять вынимают обглоданный скелет и кладут его на муравейник, чтобы муравьи окончательно очистили кости, а потом скелет сохраняют, как воспоминание о предке. Правда ли это или нет, но совершенно точно, что пираньи и муравьи могут обглодать человека под чистую за несколько минут.

Но читатель не должен удивляться варварским обычаем этих дикарей. Следует знать, что и мы, «белые» люди, «цивилизованные», так сказать, очень часто практиковали подобную жестокость, и не из-за того, что это было продиктовано древними обычаями, а развлечения ради.

Во время жестокой войны между Бразилией и Парагваем любимым развлечением солдат по обе стороны было «дать корм рыбкам», для этого пленного бросали в реку, предварительно нанеся ему порезы на животе, и смотрели, как пираньи пожирают его живьем.

Но не все пираньи, обитающие в водах Южной Америки, одинаковые, жадные до человеческой плоти. Только одна разновидность, с красной чешуей, по форме напоминающая дораду, атакует всегда, остальные появляются только на запах крови, и помню, что как-то я вплавь пересек реку Карони в Венесуэле, и со мной ничего не произошло.

Была бы у меня хотя бы маленькая рана или кровь сочилась бы по какой-нибудь причине, то они появились бы незамедлительно и покончили со мной за несколько минут.

Лично я в водах Амазонии боюсь больше всего анаконд, чем пираний и крокодилов, и с моей точки зрения эта гигантская водяная змея, безо всяких сомнений, самое настоящее чудовище.

Спустя несколько дней, когда я уже возвращался из путешествия, мне рассказали, что анаконда длиной метров двадцать сожрала двух крестьян на берегах Мадре де Диос, приток Мадейры, что в свою очередь является притоком Амазонки. Их имена Риккардо Флорес и Хувенал Куиспе.

Свидетели рассказывают, что оба несчастных находились в таком состоянии, как если бы та тварь их загипнотизировала, а потом проглотила их одного за другим, так что и криков никто не слышал, лишь два больших кровавых пятна расплылись по поверхности реки. Некоторые индейцы и в особенности сборщики каучука, проникавшие далеко в глубь сельвы, уверяют, что встречали анаконд длиной в тридцать метров, но это более похоже на преувеличение и подтверждения не получило до сегодняшнего дня.

Другой опасный обитатель амазонских вод — это кандиру, и хотя тварь эта в среднем не превышает пяти сантиметров в длину и пяти миллиметров в ширину, но имеет отвратительную привычку проникать в естественные отверстия человеческого тела, особенно в половой орган. Забравшись внутрь, вытащить ее оттуда не представляется возможным никаким способом, за исключением болезненной и труднейшей хирургической операции, поскольку цепляется и упирается в стенки канала длинными шипами. Боль, которую эта тварь вызывает, непереносима и многие ее жертвы погибают.

Лучший способ избежать контакта с кандиру — это никогда не купаться в тех водах голым и пользоваться плавательным костюмом из толстой ткани или из латекса, плотно прилегающего и затянутого вокруг тела.

Когда я спросил Мансилью, что скажут его гости, когда однажды случится несчастье повстречаться с кандиру, а он рассмеялся и ответил:

— Я поставлю плакаты, где будет написано: «здесь нужно купаться в доспехах».

И это оказалось правдой.

Отель был построен.

Там не хватало некоторых деталей в отделке, и нужно было доделать кое-что на новой кухне, но, за исключением этого, все остальное было выполнено по высшему стандарту, где в центральном помещении, все бетон и стекло, располагались салон, администрация, бар и ресторан. На верхнем этаже будет открыто казино, и двенадцать хижин, по две комнаты каждая, с душем, выстроились вокруг двора, где свободно разгуливали обезьяны и экзотические птицы.

Сразу же был запущен электрический генератор, и одновременно заработал большой холодильник. В «Отеле Ягуар» все было сделано просто, но с отменным вкусом, а отделка помещений изнутри и снаружи соответствовала окружающему пейзажу. Гуаясамин и Мансилья в равной степени были авторами того, как отель был декорирован.

Мы выкупались в реке, не забывая про кандиру, поели немного, и я пошел в джунгли, что начинались почти за порогом моей хижины, всего метрах в трех.

Я намеревался пофотографировать орхидеи, но орхидеи отнеслись к моим намерениям отрицательно. Спускаясь по реке, мы видели десятки цветов, а сейчас их практически не было нигде видно, а те, что попадались на моем пути, росли очень высоко, некоторые на высоте в сорок метров в кронах деревьев.

Но вскоре я понял почему такое происходит: орхидеи любят свет, он им нужен, а в лесу свет был только на самом верху. На берегах света предостаточно, а потому цветы росли с той стороны деревьев, что смотрела на воду.

Орхидеи не растут на земле, а только на стволах деревьев, где находят особенный грибок, с которым и сосуществует — симбиоз. Микроскопический грибок питается сахаром, синтезируемым орхидеей, а сам цветок, использует белок, выделяемый грибами.