Альберто Васкес-Фигероа - Путешествие на край света: Галапагосы

Как-то годом раньше мне удалось проникнуть на их территорию, я добрался до армейского поста на берегах Курарай, авангард вооруженных сил Эквадора, что несколько раз был атакован этими индейцами.

Еще я провел несколько дней в поселении индейцев алама, на границе с землями аука.

— Живем мы тут в постоянной опасности, — рассказывал мне вождь алама, — потому что «голые аука» нападают все время из-за наших женщин и мачете. Они не знают ни как обрабатывать металл, ни камень, для них оружие из железа представляет бесценное сокровище, по сравнению с которым жизнь человека ничего не стоит. На самом деле, человеческая жизнь для них вообще ничего не стоит, и они убивают любого, с кем встретятся, чтобы просто убить.

— И даже женщин?

— Женщин и детей иногда щадят, — ответил вождь, — но судьба их незавидна, они превращают их в рабов, а когда те им надоедают, их живьем бросают в реку на съеденье пираньям. Это не люди, это какие-то животные из джунглей. Они, как демоны, появляются из чащи и молча убивают. Для них нет большего удовольствия, чем убивать, особенно ночью в полнолуние. Единственное спасение от них — это кинуться в реку. Вода им не нравится, плавать они не умеют, и я так один раз спасся.

— На тебя напали? Ты видел их вблизи?

— Убили моего отца. И я видел их так близко, как вас сейчас. Спасся чудом.

— И как они выглядят?

— Они высокие, сильные, с белой кожей и ходят голыми, с татуировками по всему телу.

— Белые?

— Как вы.

Позже я сам смог убедиться в правдивости его слов. В поселении Нуэво Рокафуэрте я видел единственного цивилизованного аука, какой существует на этом свете. Был он высок, очень силен и кожа у него была белая. Настоящий геркулес.

Но самое любопытное в истории с аука заключается в том, что до прошлого века это было мирное племя, очень хорошо относившееся к белым людям. Перуанские сборщики каучука, именно они со своей жадностью и желанием заставить индейцев собирать для них каучук, поработили и довели этих индейцев до такого состояния, что те взбунтовались. И однажды они решили покончить с игом каучуковых баронов, закрыли свои земли и объявили войну, не на жизнь, а на смерть, всем, кто не аука, независимо от цвета кожи, национальности, племени и вероисповедания. Аука почитает лишь другого аука, и менее чем за сто лет, они в своем развитии настолько деградировали, что теперь даже не знают как делать каменные орудия. Все их оружие, начиная с копий и заканчивая сербатанами, изготовлены из дерева «чонта».

На самом деле, сама мысль, что на противоположном берегу, на расстоянии броска, обитают такие соседи, как мне показалось, может очень даже не понравиться будущим гостям «Отеля Ягуар», несмотря на заверения, что аука не любят воду и не умеют плавать.

Той ночью на небе не было полной луны, но я, на всякий случай, спал с заряженным револьвером на тумбочке. Из воспоминаний о прошлых моих путешествиях могу сказать, что худшие ночи я провел, именно спускаясь по Напо, напротив территории аука. И тогда у меня не было безопасной хижины, и вокруг не было столько людей. Я путешествовал один, пирога служила мне и койкой, и одновременно жилищем. Но, как только земли «голых аука» остались позади, никакой опасности уже не существовало вплоть до самого океана, а это более шести тысяч километров вниз по течению.

Оставшиеся три дня мы провели, наслаждаясь сельвой. Отправились искать орхидеи и нашли сотни экземпляров. Пошли поохотиться на ягуара и не нашли ни одного, хотя и видели их следы и еще экскременты, что, как мы предположили, были оставлены специально для нас в качестве приветствия.

Наловили разных экзотических бабочек и некоторые из них оказались очень даже ценными. Попытались намыть золото, но не нашли ни одной песчинки. Еще купались в реке, ловили сомов весом до семидесяти килограмм, поймали красивейшую индейку, что оказалась изумительной на вкус, поймали живого попугая, посетили деревню индейцев племени йюмбо, живших невдалеке, купили у них обезьяну, что сбежала от нас через полчаса. Одним словом, наслаждались девственным лесом.

А когда нам наскучила сельва, мы приняли горячий душ, побрились электрической бритвой, попили холодного пива, сытно поели и потом играли длинные партии в шахматы или покер.

И все это было сочно сдобрено шутками, прибаутками, анекдотами, в компании такого приятного в общении человека, как Освальдо Гуаясамин и такого весельчака, как доктор Мансилья, имевшего привычку пересказывать анекдоты «с бородой». Но поскольку они ему очень нравились, то мы не могли удержаться и присоединялись к его заразительному смеху.

И единственное, чего не хватало, или, точнее сказать, кого не хватало здесь в эти пять великолепных дней — это Мари-Клэр.

Всем бы нам хотелось остаться там подольше, но на следующий день ровно в одиннадцать нас должен был ждать самолет, и ничего не оставалось, кроме как вернуться.

Весь обратный путь на пироге дождь лил, как из ведра, путешествие получилось долгим и тяжелым, прибыли мы в Тену на час позже условленного срока.

Мы побежали на взлетную полосу, самолета там не оказалось. Когда начали спрашивать у людей, живущих неподалеку, как давно улетел самолет, нам ответили, что никакого самолета они вообще не видели.

Мы начали обсуждать, стоит ли оставаться здесь и ждать самолет, но тут один человек подошел и сказал, что после произошедшего, скорее всего, он никогда не прилетит.

— А что произошло? — почти хором спросили мы.

— Ах! Так вы ничего не знаете? Был государственный переворот. Вся страна находится на военном положении.

Государственный переворот!

И мы об этом ничего не знали. Поскольку радио работало плохо, то мы его отключили совсем. И за это время кто-то совершил военный переворот, с целью убрать президента Веласко Ибарра. Но кто?

— Сам Веласко Ибарра и совершил его, — ответил все тот же добрый человек.

Все это было так странно, так запутанно. Но человек любезно продолжил объяснять:

— Все очень просто… — сказал он. — Поскольку, будучи избранным в соответствии с законом, Веласко тоже должен был управлять страной, подчиняясь этим законам, а сенаторы использовали любые несоответствия и недочеты в законодательстве, чтобы помешать ему провести те реформы, которые он хотел осуществить. Он был связан, как говорится, «по рукам и ногам». А сейчас, сговорившись с военными, он распустил сенат и правит в свое удовольствие. Военные распоряжаются всем, солдаты ходят по улицам и все аэропорты закрыты. Таким образом, ваш самолет не прилетит.

Какая досада!

В том, чтобы остаться в богом забытой деревеньке в джунглях, нет ничего приятного. Но больше всех расстроился Гуаясамин, да так, что заметно побледнел. Будучи известен еще и как сторонник либеральных взглядов, почти что коммунистических, военные никогда не выказывали ему даже малейшей симпатии. Во время правления в Эквадоре предыдущей Военной Хунты он даже был брошен за решетку, и очень не любил вспоминать о тех временах. Сама мысль, что его опять могут упрятать в тюрьму, если военные и в самом деле снова захватили власть, просто ужасала его.