Борис Базунов - Три фута под килем

И вот этот безвестный островок стал знаменит буквально за несколько часов. Прославили его защитники Ленинграда, во время войны державшие оборону на Ладоге.

Фашисты никак не могли закрыть знаменитую «Дорогу жизни». Особенно мешал им остров Сухо, превращенный в крепость на большой трассе Ладоги. И задумал враг бросить десант на остров — захватить героический клочок земли, уничтожить гарнизон, разрушить пост наблюдения и маяк. На помощь фашистской флотилии прибыло подкрепление даже с берегов Ла-Манша. Видимо, для поднятия духа немецкое командование разбойничьему налету дало название «Операция Бразиль». И мощные корабли внезапно обрушились на остров, который защищали девяносто наших бойцов.

Темной октябрьской ночью подкрались фашистские суда к Сухо. Их обнаружили дозорные с катера МО-171 и тральщика ТЩ-100. Скоро мы в штабе флотилии получили первые донесения — донесения о том, что они вступили в неравный бой.

Это случилось 22 октября в 7 час. 15 мин. Трехорудийная батарея острова ответила ударом на удар. Артиллеристы бесстрашного командира старшего лейтенанта Гусева потопили вражеский катер, метко били по десантным баржам, вели бой с воздушными пиратами.

Да, врагов было очень много. Они окружили остров и простреливали каждую пядь земли Сухо. Загорелось маячное здание. Снарядом разбило радиостанцию. Ранен был сам Гусев. Дым пожара застилал небо. Через четверть часа два орудия из трех вышли из строя.

В восемь утра десант достиг берега. Завязалась рукопашная. В ход пошли штыки, приклады, даже кулаки. В это время на помощь слабевшему гарнизону спешили отряды кораблей.

А защитники Сухо, собрав все силы, пошли в решающую контратаку. Дрогнули захватчики. Отошли к западной части острова, зацепившись на береговых камнях. Но и тут не удалось удержаться. Когда в небе появились советские истребители, десант был сброшен в озеро.

Подоспевшие отряды наших кораблей разметали по Ладоге неприятельскую флотилию. Дорого обошлась фашистам «Операция Бразиль»: побитая флотилия так и не показалась из северных шхер озера.

Два с лишним часа длился бой у Сухо. Но эти сто тридцать пять минут останутся самыми памятными в жизни искусственного ладожского острова.

…Давно я не был тут. Лет двадцать, пожалуй. Времени немало пролетело. А свидетели того боя остались. Вот стальная плита — опора одного из героических орудий. Там, дальше, другая. Поискать — куски брони можно найти, гильзы снарядов. Блиндажи, укрывавшие бойцов, осели под тяжестью камней. Напрасно, думаю, не оставили здесь одну из пушек. Пусть бы стояла на острове, как прежде на боевой позиции, памятником бесстрашию. Ведь на Сухо заезжают речники, рыбаки, туристы. И тут есть кому хранить реликвии славы. Для них не в тягость такое».

Прав Н. И. Теумин: есть тут кому беречь славное прошлое. Остров не безлюден. И мы хотим познакомить читателя с теми, кто населяет далекий ладожский островок.

Их всего трое — метеорологи Людмила и Виктор Твороговы и радист Анатолий Зозуля. Молодые хозяева этих сухих озерных камней несут нелегкую вахту. Они зажигают огонь на маячной башне, ведут наблюдения за погодой, посылают в эфир свои позывные.

Не так уж много времени нужно, чтобы пройти остров вдоль и поперек. Хозяева его сказали нам: тут сто двадцать шагов в длину и девяносто в ширину. И мы поверили им. В центре самое высокое строение — маяк. Каждый день кто-то из островитян поднимается по крутым каменным ступенькам на вершину башни засветить маячное пламя. Отсюда, с вершины башни, Ладога кажется еще бескрайнее и сумрачнее. И отсюда не увидишь берегов. А когда не видишь берегов, одинаково холодит сердце и на озере, и в океане. Каково же тут, если штормит?

— Страшновато, — сознается Людмила. — Особенно осенью. Ураганный ветер в дверь стучится. Волны на маяк так и напирают. Видела однажды, как огромный вал перескочил через весь остров. Ну да привыкли ко всему. Не первый год живем среди воды.

Остров — это горсть камней. И в хаосе глыб мы увидели огород. Грядки на каменном фундаменте — гордость Людмилы. Благодаря ее агрономическому таланту зреет всякий овощ. И если на столе островитян появляются морковь и картофель, то они не «импортные», не завезенные с Большой земли, а свои. А вот свежее мясо и другие продукты получают они с неба.

— Как это с неба? Очень просто. Прилетает регулярно самолет — мы его летающим магазином называем — и сбрасывает, например, половину свиной туши или целого барана. Съедим мясо и запрашиваем по радио: когда же магазин прилетит?

Двое из трех жителей Сухо — метеорологи. Они исправно служат своему капризному богу — погоде. Шесть раз в сутки посещают метеоплощадку возле самой бухты, снимают показания приборов. Потом супруги Твороговы заполняют толстые журналы, составляют радиограммы. Метеодепеши посылает в эфир никогда не унывающий радист. И через несколько часов ладожские капитаны узнают, какова погода на юге озера.

А не надоело ли трем островитянам жить в плену ладожских вод? Мы присматривались к молодым людям. Искали на их лицах тень неудовлетворенности или апатии. Нам казалось, что чем-нибудь они выдадут себя и позавидуют людям с берега. Но все напрасно. Тогда мы прямо спросили их об этом.

— Бывает ли скучно? — Володя Творогов задумался, пожал плечами и сказал: — Может быть. Но не очень. У нас радиоприемник есть, телевизор. Вот Толя на гитаре хорошо играет. А в общем-то некогда у телевизора сидеть. Дел много. У Анатолия скоро экзамены вступительные в институт. Нам столько книг и журналов присылают — едва успеваем все читать.

Мы не сказали о четвертом робиизоне острова Сухо. И это в высшей степени несправедливо по отношению к нему, ибо он сопровождал нас в путешествии по острову, поглядывая вокруг своими зелеными глазами. Кот Васька был бесподобен. Без него остров остался бы диким, заброшенным клочком суши. Но когда на камне стоял Васька!.. Нет, мы вовсе не поклонники домашних животных и легко представляем городскую квартиру без четвероногих. Но Васька на далеком острове — это здорово! Это уже достопримечательность! И он — полноправный член коллектива. Видели бы вы, как мчался кот к молу встречать лодку. Приехали гости! Как по-хозяйски шел он по тропинке впереди всех, показывая дорогу к дому. И понимаешь привязанность островитян к Ваське, когда он, сладко мурлыча, напоминает о родных, о доме, о Большой земле.

Мы проснулись на рассвете. И разбудил нас не шторм, что сотрясает порой береговые камни острова. На Сухо приплыли «завоеватели». В бухте стоял их моторный бот. На берегу шестеро парней и одна девушка складывали огромные акваланги, обряжались в резиновые костюмы.