Борис Базунов - Три фута под килем

— Та-а-к! — констатировал хозяин шлюза. — Вижу: путешественники. А я вот отпутешествовал свое. И баржи лямкой тянул, и плоты гонял, и навстречь Колчаку с вычегодцами ходил. Теперь уж на главный якорь встал… Так что у нас интересного нашли?

— Да вот в Кириллов пробираемся. Сколько до него километров от Топорни?

— Это смотря от какой Топорни. Старая Топорня приказала долго жить. Подтопила ее нынегодняя Шексна. Деревню переселили. Пристань повыше поставили. Волго-Балт даже до нашего канала добрался. Первый-то шлюз разобрать пришлось. Входили в канал — приметили узкий проход? Вот это головка прежнего шлюза. А до самого канала осталось вам еще два шлюза — наш да соседний, третий. Он рядом: огни видать. Потом прямым каналом поплывете. Дальше — Сиверсово озеро. На краю его и Кириллов будет. Всего-то пути двенадцать километров.

Мы прикинули, что до озера плыть нам час-полтора. Значит, озеро переплывать опять в ночное время. Нет, не стоит искушать погоду. Заночуем на берегу канала.

Утром мы разглядели Топорнинский канал. Он оказался действительно прямым как стрела. И еще пустынным. Ни одного встречного судна. Вот уж действительно водный переулок!

Из канала мы с ходу вошли в темное Сиверсово, или Сиверское, озеро, названное так по имени новгородского губернатора графа Сиверса. Давным-давно нет достопочтенного вельможи. Но озеро носит его имя. А ведь до графа озеро жители озерного края называли иначе. Если б краеведы и историки дознались до прежнего названия!

После Белого озера Сиверское показалось нам совсем миниатюрным. Всего шесть километров из конца в конец. А по ширине обновленная Шексна ему, пожалуй, не уступит. И мы не успели вдоволь налюбоваться его лесистыми берегами, как вдали явилось чудное видение — белокаменные стены знаменитого Кирилло-Белозерского монастыря.

Он возник перед нами, словно поднявшись из озерных глубин. Вода подступила к подножию его угловых башен. От них повеяло сказочной стариной и неприступностью. И они смотрели на мир узкими щелями своих бойниц. А не грянут ли оттуда, как некогда, залпы при встрече врага? Никак не подумаешь, что эти стены защищали когда-то монашескую обитель. Мощные каменные постройки и ныне выглядят как грозная крепость. Можно представить, какой страх наводило на захватчиков само молчание многобашенного монастыря.

Вступая в пределы этой колыбели северной старины, испытываешь безмерное уважение к сединам ее истории. Монастырь основан шесть столетий назад. Сколько поколений прошло с той поры, когда Кирилл Белозерский вырыл на берегу озера пещеру для жилья! Как отмечают летописцы, этот монах умел книги «добро писали». Поселившиеся вокруг него пещерные отшельники образовали монашескую обитель, занимавшуюся перепиской священных книг.

Со временем у впадения в озеро речки Свияги выросли казенные палаты, казнохранилище, трапезная изба, водяная мельница, поварня и хлебня. С размахом и тонким вкусом строились монастырские здания. Духовные люди стали предпочитать каменные палаты сырым пещерам. Дела земные отнимали у них больше времени, чем переписка священных страниц. В часовне, построенной еще при Кирилле и сохранившейся поныне, есть огромный деревянный крест. Он весь изгрызан. Но не время подточило его. Обглодали дерево верующие. Монашество внушало им, что крест тот исцеляет от зубной немочи. Так из средоточия грамотности монастырь превратился в рассадник фанатичного невежества.

Подвижничество и просвещение были преданы во имя роскоши, накопительства, завоевания земель. И надо сказать, что духовная знать с успехом созидала свою империю. В XVI веке их государство владело вотчинами под Москвой, Угличем, Костромой. Предприимчивые святые отцы захватили немало солеварен на Белом море и беспошлинно торговали солью по Руси. По богатству казны монастырь не уступал знаменитой Троице-Сергиевской лавре. Более двадцати тысяч крестьян гнуло спину на кучку чернорясцев. Склады монастырские ломились от хлеба и соли, рыбы и дичи. Всевозможными товарами торговали кирилло-белозерцы внутри страны и даже за рубежом.

С ростом могущества монашеского торгового ордена крепли монастырские стены. В смутное время они укрывали монахов от интервентов. В XVII веке старая крепость была расширена и обнесена кольцом грандиозных стен. Двенадцать башен встали на страже северных земель. Литые чугунные пушки бастиона церковников всегда были готовы ударить по врагу. И тому, который нагрянет от западных границ. И тому, который придет из соседних деревень.

В монастырских стенах держали царских узников — держали надежно и долго. Между Косой и Белозерской башнями существовал тюремный двор. Там содержались и Василий Темный, и воевода Грозного Воротынский, и патриарх Никон, и боярыня Морозова, и князь Шуйский… Чаще всего государевых противников держали «до скончания живота».

Властелины духовной империи имели многих талантливых рабов, создавших шедевры искусства и архитектуры. Безвестные умельцы создали монастырю славу сокровищницы древних искусств. В здешней библиотеке сохранились тысячи томов древних книг. И среди них редчайшие рукописные произведения — стоглавы, судебники, апокалипсисы. Церковные стены украшали некогда иконы Андрея Рублева. Резьба по дереву, чеканка из серебра, вышивки, старинная утварь — церковная и домашняя — могли бы стать гордостью любого музея. В од-пой из церквей сохранились фрески народных художников, написанные красками, которые приготовлены из цветных камешков с берега близкого Бородаевского озера.

Внутри новой крепости, между главным входом и Вологодской башней, есть уголок, где собраны чудеса народной архитектуры. Экспонатов в этом своеобразном музее под открытым небом не так уж много. Застыли крылья небольшой мельницы, словно заждались дуновения ветра. Гордо держит луковицу церквушка, построенная в 1486 году в селе Бородаеве. В ней были когда-то иконы, писанные Дионисием. Эти ценные памятники деревянного зодчества перенесены за монастырские стены из зоны затопления Волго-Балта.

И наконец, незабываема архитектурная симфония самого монастыря. Старая и новая крепости сохранили десятка два башен, совершенно не похожих друг на друга. Среди всех других величием и красотой отличается Московская, вознесшаяся над землей на 52 метра. Крепка на вид Кузнечная башня. Свиточная, Поваренная, Хлебная, Банная башни не столь величавы, зато они самые древние. Удалью и силой веет от западной башни — Белозерской, у подножия которой плещется озеро.

Каменные исполины взяли в полуторакилометровое кольцо бесчисленные палаты, дворики, часовни, церкви. Поначалу эта суета зданий приводит в замешательство. Темнеет в глазах от множества церковных куполов. Но приглядишься повнимательнее — и заметишь, с каким завидным искусством расставлены все строения внутри крепостной ограды.