Борис Базунов - Три фута под килем

От жителей низовьев Ковжи мы наслышались об озере. Оно было знакомо им, как земледельцу хлебное поле. Только «пахали» то ноле рыбачьим неводом. Любой из ковжинцев провел бы нас по озеру. Правда, можно обойтись и без проводника, если плыть из устья Ковжи в исток Шексны по обводному Белозерскому каналу. И эта дорога привлекательна.

План предстоящего плавания обсуждался после ужина. Банка говядины, котелок картошки и чай со сгущенкой подняли боевой дух экипажа. Костер на берегу притихшей Ковжи подчеркивал торжественность момента. Мы решали, куда плыть. По озеру идти хорошо. По каналу идти тоже недурно. Чем интересен озерный маршрут? Через сорок три километра мы в Шексне. Быстро! Кроме того, будущая магистраль Волго-Балта именно по этой трассе пройдет. А разве по старому каналу хуже? Пусть этот путь длиннее на двадцать четыре километра. Зато плыть безопаснее. Можно в Белозерске побывать. Этот город — ровесник Великого Новгорода и Киева.

Трудно сказать, последний ли аргумент был решающим или что-то другое, мы избрали второй вариант маршрута. Правда, с оговоркой; поплывем по каналу, но поплывем всю ночь, чтобы сэкономить время для «внепланового» осмотра Белозерска. Смена вахты у руля — через каждые два часа. Как всегда, склянки на катере будет бить будильник производства Ереванского часового завода.

Около полуночи катер нырнул в омутную темень реки. Пошли на малых оборотах, держась середины довольно широкой в этих местах Ковжи. То справа, то слева маячили редкие прибрежные огни — негасимая ночная стража у пристаней и поселков.

На первую вахту заступил Володя. Он поставил в ногах термос с чаем, одел меховой бушлат и приготовился к двухчасовому поединку со сном. Главной его задачей было буквально не проспать вход в канал, который, по предварительным расчетам, начнется через час, провести катер через старый шлюз № 33 у поселка Мегра Белозерская. А там уж до самого Белозерска прямая дорога.

Борис же не медля залез в кокпит, растолкал рюкзаки и канистры и положил на освободившееся место сразу два спальных мешка. Потом он опустил голову на надувную подушку, предвкушая блаженство в течение ближайших ста двадцати минут.

Но доспать свое ему не удалось. Проснулся от качки. Катер шел вперед как хмельной. Казалось, кто-то раскачивает его за нос: то вверх рванет, то к воде прижмет. Бортовой прожектор выхватывал из темени пенистые гребни волн, мчавшиеся навстречу. Вокруг ни берегов, ни огней. Такая волна на скромной Ковже?

— Где мы? — спросил Борис.

— Сам бы хотел знать, — мрачно ответствовал вахтенный. — Кажется, проскочил канал.

— Значит, мы в озере.

— Ну что? Поворачивать?

— А теперь ты найдешь вход в канал?

— Не уверен. Видишь, что ничего не видно.

— Что же делать?

— Хуже всего, что потерял не канал, а входной буй. Возьми бинокль. Может, отыщешь его.

Где-то сзади плясал на волнах алый конус с огоньком на вершине. Но где? Он бы вывел нас из озера в устье Ковжи. Да разве его увидишь? Вот из рубки самоходки или теплохода нет проще разглядеть рубиновый огонек. А из нашей «рубки» только звезды считать.

— Вижу красный… — и Володя прибавил оборотов.

Красный сигнал мелькнул не сзади, а впереди. И вот он ближе, ярче. Вспыхивает обнадеживающе… У этой надводной башни перевели дыхание.

Ну, а что дальше? Ночевать в обществе нового знакомого? Дрейфовать, дожидаясь рассвета? В такой ситуации проще всего задавать вопросы.

Все, что бы мы ни предприняли, было риском. Но двинулись вперед.

За кормой остался буй, который несколько минут назад казался надежным причалом. Мы расстались с ним. Один, однако, не упускал его из виду. Другой искал в чернильной дали огонек второго буя. Мы не могли не найти его. На этом держался весь план бегства из ночи.

— Вижу красный. Вижу!.. — прокричал счастливый рулевой. Будто видел не путевой огонь, а неведомую землю после долгого плавания без берегов.

Отлично! Достав компас и держа в поле зрения оба огня, мы стали исчислять компасный курс. Воображаемая линия прошла от первого буя через ось нашего компаса и побежала вдаль, ко второму маяку. В юго-западном секторе компасного круга та линия коснулась цифры 114. Вот наш курс! По нему поведем катер в исток Шексны.

Теперь и мы и катер зависели от компаса. Но картушка никак не хотела стоять на месте. И тот, кто исполнял должность штурмана, следил за ее нервными скачками. В общем-то задача штурмана была проста. Подсвечивая себе фонариком, оп склонялся над овальным окошком компаса и следил за проделками подвижной картушки с делениями. Если это несносное создание двигалось вправо, штурман командовал: лево руля. Когда круг уплывал влево, рулевой брал правее. И катер продолжал путь по той воображаемой прямой, которую мы протянули от первого буя ко второму через ось нашего компаса.

Но было бы слишком самонадеянным полагать, будто «Горизонт» двигался в озерном просторе по прямой. Порывистый ветер сбивал нас с курса. Катер забирал вправо, хотя рулевой мертвой хваткой держал пластмассовый обруч руля. «Горизонт», содрогаясь от волн, мчался как необъезженный скакун — вставал на дыбы, потом переходил на галоп, после чего падал вниз…

А озеро все шумело, сердясь и пенясь. Прошло почти три часа после того, как мы потеряли входной буй на Белом озере. Зато вместо одного насчитали добрый десяток. Время от времени справа или слева по курсу появлялись наши добрые знакомые, подмигивая красным оком своим: мол, все нормально, следуйте дальше. И мы следовали дальше, исполняя волю компаса. А впереди светлая краска размывала чернильную густоту горизонта. Июльская ночь отступала. Быстрый рассвет на наших глазах гасил звезды. Прозвучали первые такты утренней симфонии красок.

Штурман отложил в сторону фонарик: циферблат компаса был достаточно светел. Бинокль переходил из рук в руки. Мы ждали встречи с берегом. Он нужен был нам, как глоток горячего чаю из пустого уже термоса. Берег мы искали справа. Где-то за холодными и сумрачными кулисами утра. Пожалуй, мы уж оставили позади Белозерск — столицу неприветливого озера. Неужели так и не увидим его?

Край неба, обремененный восходным солнцем, двигался навстречу. И наконец горизонт подарил нам берег — едва заметную пологую линию над водой. Впрочем, для уставшего экипажа это был уже не дар, а награда за тревожную ночь на озере, которое слишком известно своим коварством. Но берег виделся неясно, хотя несколько раз протирали стекла бинокля.

Прямо по курсу появились небольшие суда. Судя по очертаниям, рыбацкая флотилия. Из Белозерска или истока Шексны вышли они на ловлю удачи. Где-то бросят в озеро свои сети, чтобы пополнить трюмы «живым серебром» — знаменитой белозерской рыбой. Да, здешний снеток и судак знамениты даже в столице. И блюда из белозерской рыбы так же высоко авторитетны, как, скажем, вологодское кружево или олонская резьба.