Борис Базунов - Три фута под килем

Под аккомпанемент скрипучего ворота растворились ворота. Соблюдая черед, мы вышли из тесной камеры шлюза вслед за пассажирским теплоходом и буксиром. Новая дорога была готова принять нас в свои объятия.

Но не заспешили мы навстречу зовущему водному простору. Все оборачивалась назад. И делали это, наверное, чаще, чем смотрели вперед. Там, за кормой, остался Ново-Мариинский канал. В створе южных ворот шлюза № 30 мы пересекли черту, смытую течением вод. Позади той черты лежал водораздельный каменный канал, соединивший Вытегру и Ковжу. Значит, пройдена наивысшая точка на пути с Балтики к Волге. Если прежде мы поднимались по балтийскому склону, то теперь будем спускаться по склону волжскому. Теперь мы пойдем по Ковже к Белому озеру, оттуда в Шексну, а затем в Рыбинское водохранилище. Такова волжская транспортная ветвь нынешней водной системы.

Мы не стали торопиться еще и потому, что хотелось попрощаться со старым каналом. Он сделал свое дело — принял наш катер от Вытегры и передал его Ковже. Нельзя было не поблагодарить его за трудолюбие.

С Ковжей мы повстречались на выходе из тридцатого, Александровского шлюза. Свидетелями свидания стали красавицы березы, что вели хоровод вокруг обелиска из серого камня, поставленного в честь генерального переустройства Мариинской системы. Река примчалась к нам, пробившись через стену бревенчатой запруды. У разделительного мыса она качнула «Горизонт».

Невелика Ковжа. Ее длина 91 километр. Берет она начало из Ковжского озера, питающего систему. И этот светлый поток у Александровского шлюза становится речной дорогой. Но тут, в верховьях, Ковжа очень узка. Местами берега сходятся так близко, что кажется: деревья протягивают друг другу ветви через реку.

Она шлюзована не так густо, как ее соседка Вытегра. На короткой реке только два старых гидроузла. И первый — Анненский Мост — всего в семи километрах от водораздельного канала.

Признаться, надоели нам старые шлюзы. Сколько их было на пути! И все на один манер. Только и отличаются что нумерацией или названием. Кстати, о названиях. Даны они шлюзам в честь святых. Кажется, ни один из преподобных не забыт. Вот и плавали прежде от Фомы к Софье, оттуда к Владимиру, затем к Самсону, после чего к Андрею. А тот, что встал на нашем пути, имел, вероятно, когда-то высокую покровительницу — святую Анну. Мы попробовали было допытаться, почему именно святая Анна взяла шефство над этим шлюзом. Но хранители старины пожимали плечами: откуда нам знать, указания насчет имен «спускались сверху», из Санкт-Петербурга.

Сейчас прежние названия шлюзов позабылись. После революции шлюзы пронумеровали. И проще стало речникам ориентироваться на водной дороге.

Те, кто плавают по «Мариинке» привыкли к шлюзованному пути. Нам же невтерпеж ходить из шлюза в шлюз. Только выйдешь из одного, изволь дожидаться очереди, чтоб попасть в другой. И у тридцать первого знакомая картина. Стоят на приколе суда. Хвостатые плоты покоятся на воде. Баржи ждут не дождутся, когда буксир тронет их с места. Моторы на судах заглушены. Тишина и зной царствуют над водой. Пассажиры с теплохода перебрались на берег собирать землянику. Плотогоны отвязали лодку, бросили в нее удочки и погребли в излучину Ковжи на рыбалку. Они-то уж точно знают: не скоро дойдет до них очередь шлюзоваться. Может, полдня придется ждать, когда настанет час втаскивать плот в камеру. И не весь плот. Целиком он не влезет. По частям придется загонять баграми связки бревен. Когда же наступит черед нашего «Горизонта»?

Постоишь вот так пред вратами шлюза, и начнет казаться тебе, что жизнь кругом замедлила свой бег, что время остановилось. А ведь знаешь: где-то на Волге мчатся суда на подводных крыльях, трехпалубные гиганты пересекают Онежское озеро, зеленой улицей идут через шлюзы в Москву танкеры…

В таком же незавидном положении и те, кто плывет нам навстречу. Обычно перед Анненским Мостом пассажиры начинают собирать вещи и покидать судно, хотя билет взят до Вытегры. Остаются немногие — те, кто с малыми детьми или обременительным багажом. Остальные же ищут на берегу попутку или ждут автобуса. Машина домчит их в Вытегру за полтора-два часа. А на теплоходе им плыть чуть ли не сутки. Капитан поведет судно через бесчисленные шлюзы со скоростью пешехода. Какие еще доказательства нужны в пользу Волго-Балта?

Впрочем, недолго осталось жить и шлюзу святой Анны. Он тоже потенциальный экспонат музея. Только на фотографиях и кинолентах увидим мы, как шлюзовщики, налегая на жерди, вручную открывают ворота шлюза. В музейном зале мы непременно встретим любопытный документ прошлого — паспорт шлюза № 31. И он расскажет о размере камеры, абсолютной отметке подводных элементов сооружения, горизонте воды в нем, расстоянии от Ленинграда и Ладожского озера.

Пройдя через камеру шлюза № 31 и плотину, Ковжа продолжает свой неторопливый бег дальше. Воды ее несутся не столь стремительно, как на Вытегре. Река течет меж лесов, словно по аллее. И тут начинается участок живописной долины Ковжи, о котором нам немало рассказывали.

Дело, в том, что поначалу на Волго-Балте было запланировано девять шлюзов. В последнем варианте проекта их меньше — семь. Остальные «исчезли». Каким образом?

Речники и строители сделали существенную поправку к основному проекту. Инженеры Горин, Дорофеев, Иванов, Королев уже в ходе строительства предложили «вариант с единым бьефом». Гидроузлы № 7 и 8 они предложили не строить. Правда, канал на одном из участков придется сделать глубже. Это повлечет резкое увеличение — почти вдвое — земляных работ. Но ведь наша гидромеханизация позволяет удешевить выемку и вести, ее форсированными темпами. Поправки к проекту были приняты. Преимущество варианта с единым бьефом очевидно: на четверть сократился объем железобетонных работ, строители получили выигрыш во времени, речники избавлены от лишних шлюзований, снижены эксплуатационные расходы.

Еще накануне мы обнаружили, что карты Белого озера у нас нет. Переворошили бортовые шкафчики катера. Исследовали рюкзаки. Искали даже в герметическом отсеке… Все карты и схемы на месте. А этой, нужной теперь, нет.

Каждый употребил немало смелых выражений, упрекая другого члена экипажа в безответственности.

— А была ли вообще эта карта? — спросил один.

— Может, ее действительно не было?..

И выяснилось, что перед отъездом забыли о Белом озере. До него ли было? Ладога, Онега, Рыбинское водохранилище владели нами. Карты трех водоемов достались ценой невероятный усилий. Пожалуй, не меньших, чем три карты пушкинскому Герману.