Борис Базунов - Три фута под килем

До «настоящего» водохранилища, где прячутся за горизонт берега, еще далеко. А катер успел уже испытать на своих бортах тяжесть волны.

Фарватер извилист. Красные буи и черные то разбегались к берегам, то сходились друг с другом. Будто сорвало разноцветные речные знаки с якорей и плавали они по воле ветра. Если б не было под рукой карты, право, поверили бы в эту невероятность. Но карта верно рассказывает, как плыть.

У небольшого лесистого полуострова пришлось развернуться под острым углом. Слева вырастал остров, над которым высились створы. Справа еще одна приметная веха — макушка Луковецкой церкви. Прежде церковь стояла на высоком берегу Шексны. И ее оставили, чтоб служила речникам в дневное время маяком. Подплыли к этому маяку поближе. А это, оказывается, забавно — посмотреть «свысока» на церковь. Снаружи она основательно потрепана штормами и льдами. Там, где когда-то висел звонкий колокол, глухо рычали волны.

Фарватер по-прежнему извилист. Потому и ветер то шел в лобовую, то с кормы заходил. Делать нечего: подстраивались под него, меняли скорость. А вот с боковым ветром не было сладу. Без устали обрушивал водяные каскады на паши головы. Пришлось попробовать волну на вкус. Утирать лица бесполезно. За одной волной шла другая, не менее «мокрая».

Когда бакены повели нас влево и фарватер пошел вдоль берега, ветер задул еще прилежнее.

Решили задраить все по-штормовому: кокпит закрыли брезентом, убрали фотоаппараты и вахтенный журнал, положили под сиденье спасательные жилеты. Лучше им лежать под рукой. Ведь с мотором могло случиться всякое.

Ошибается тот, кто думает, что по водохранилищу можно запросто совершить воскресную прогулку. Вдали от берега, где расставлены судоходные ориентиры, оно встречает совсем не гостеприимно. Вдоль берега идти еще хуже. Разве объедешь все подводные камни или топляки? Один раз, да ошибешься. И этого достаточно, чтобы стать добычей моря. В Череповце от спасателей слышали мы, как местный милиционер добирался из одной прибрежной деревни в другую. Где-то на полпути отказал мотор. Лодку понесло от берега. Четверо суток искали милиционера. Всем капитанам судов было передано тревожное предупреждение: человек в беде. Нашли его на противоположном берегу водохранилища — километрах в пятнадцати.

Плавание по волнам, напоминавшее катание на качелях, было утомительным. А впереди самый сложный участок — открытая часть водохранилища. Не лучше ли сделать перерыв? И к тому же узнать прогноз погоды.

Само благоразумие повело наш катер к берегу. И мы в общем-то не протестовали против такого поворота дела. Только как достичь этого берега? Карта не гарантировала нам глубин. Даже трех футов, которых с избытком хватило бы «Горизонту».

В бинокль мы разглядели у береговых камней странных очертаний баржу. Уж если баржа тут прошла, нам опасаться нечего. Но, приблизившись, увидели, что баржа затонула: корма торчала высоко над водой, а нос уткнулся в воду. Странно. На всякий случай выключили мотор. Пошли на веслах.

Метрах в десяти от полузатопленной баржи за спиной раздался всплеск. Обернулись. Разглядели повнимательнее баржу и берег. Вокруг ни души. И на воде все спокойно. Каменная коса отделяла небольшую гавань от волн.

Взялись каждый за свое весло — и… на кокпит упала консервная банка, набитая землей. Тут же обернулись снова. А на нос летели три стрелы. Но они упали в воду. Выловили одну из них. Н-н-да… Точно такие стрелы мы делали сами когда-то. И заостряли вот так. И вороньи перья вставляли. Наверняка эти тонкие палочки пущены из самодельного лука с рыболовной леской. Однако чья же рука натягивала грозную тетиву? Баржа мертвенно пустынна. Ничего лучшего мы не придумали, как крикнуть в пустоту:

— Эй, кто там!..

И баржа ответила мальчишеским голосом:

— Патриа э муэрто!

Возглас прозвучал не совсем правильно, но достаточно твердо. И тогда мы поняли, что баржа — это совсем не баржа, а корабль сподвижников бесстрашного вождя кубинских революционеров Фиделя Кастро. Вероятно, этот корабль только что вошел в залив Кочинос и готов сразиться с войсками ненавистного Батисты. И патриоты идут в бой с возгласом: «Родина или смерть!»

Ну что нам было делать? Изображать из себя Батисту? Но мы не знали, как надо играть в презренного диктатора. И тогда решили, что лучше всего на нашем месте сдаться в плен. Над катером был поднят флаг капитуляции — белый сигнальный флажок.

И сразу на корме полузатопленной баржи показались победители. Четверо воинственных мальчишек с недовольным видом рассматривали наш сигнальный флажок. А когда мы взобрались на баржу, ребята погрустнели. Гости интересовали их только в качестве потенциальных противников или партнеров по игре.

Мы могли еще вспомнить, как играть в капитана Немо, челюскинцев или партизан. А вот в кубинскую революцию не умели. Нам было даже немного совестно: столько слышали, читали об острове Свободы…

И все-таки любопытно, как нужно играть в эту игру?

— А что? — спросили мы ребят. — У вас, наверное, пушка есть для стрельбы из консервных банок? Интересно, какой она конструкции.

— Не-е-т! — простодушно ответил самый младший. — Пушки нет. Просто…

Тут он глянул на самого высокого среди четырех — рыжего паренька — и прикусил губу.

— Просто… Просто банку одну нашли в трюме, — договорил за малыша рыжеволосый. — А может, вам воды свежей нужно? Мы ключ один знаем — быстро сбегаем.

— А где у вас арсенал?

— Арсенал? — переспросил все тот же паренек.

— Ну да! Это место, где оружие хранится.

— А мы здесь почти случайно, — ответил он и встал у входа в полуразвалившуюся рубку баржи.

Мы поняли, что ребята больше ничего не расскажут про себя. Обидно: только стали входить во вкус неизвестной игры… Пришлось заняться прозой — разжигать спиртовку и варить обед.

Покинув баржу, мы узнали от победителей не больше того, что услышали в самом начале. Так и осталось неизвестным, есть ли на борту баржи пушка, которая стреляет консервными банками, и какова конструкция самодельных луков. Мяксинские мальчишки не открыли своей тайны.

Через несколько часов катер прежним курсом плыл на юг. Мы шли навстречу безбрежной шири. Прогноз погоды был известен. Мы узнали его на той же барже у Мяксы. Нет, там не было метеостанции. Зато у нас был транзисторный приемник. Речники советовали пользоваться им для прослушивания сводок погоды и штормовых предупреждений. И мы знали волну, на которой работала радиостанция, обслуживавшая суда в районе водохранилища. Правда, не совсем просто было найти в эфире позывные станции речников. Долго настраивали приемник. Слышали передачу из Вологды, упоительный монолог безвестного радиста, отчаянно длинное сообщение о выполнении квартального плана лесозаготовителями. Но где же позывные станции УСС-2? И вот слышим… «Повторяю прогноз погоды от девятнадцати ноль-ноль: ветер юго-западный один — три балла«…Конечно, это «наша» радиостанция! Кто еще может посылать в эфир метеосводки на волне 70,09 метра?! Спасибо тебе, прекрасная незнакомка у микрофона. Твой голос обнадежил нас. Ветру не застать нас врасплох на самой широкой части водохранилища. Ведь мы решили продолжать плавание, несмотря на вечернее время. Опыт подсказывал, что ночью идти даже лучше, чем днем: стихает ветер. И на этом строился тактический план плавания. Еще мудрый Нансен советовал: спешите медленно.