Александра Першина - Есть жуков и причинять добро

– Ты имеешь в виду…

– Да, всё не под контролем. Чем сильнее паника и смятение в душе у взрослых, тем сильнее они кичатся перед детьми своим всезнанием и показным спокойствием. Это инстинкт. Мы должны вас защищать, а для этого стать непререкаемыми авторитетами. Я видел, как ты маешься и тяжело миришься с бесхитростными отговорками матери. Слишком уж много ты замечаешь, не могу не позвать тебя с собой. – Марс обмер, Калле слабо улыбнулся и приподнял очки на лоб. – Проблемы текут к нам из Венеции. Ансгард и еще несколько лидеров нашего города застряли именно там. Там обитают такие же «уверенные взрослые» по отношению к нам, «детям», черт бы их побрал. И твой отец взбунтовался совсем как ты. Убрать вашу разницу в размерах и физическом возрасте, и можно будет поставить знак равенства.

– То есть там есть управляющие нами люди, и они тоже чем-то напуганы?

– Подозреваю, что так. Это в нескольких днях дороги, у нас есть пара отменных коней. Предлагаю распознать в наших соседях не менее пытливых и шилозадых.

– Ха-ха. Одну такую я уже нашел, вот только она не совсем наша соседка. Думаю, вы догадываетесь, что младшее поколение подозревает о существовании жизни вне города. Я познакомился с жительницей подземного города на другом берегу реки. Она панически боится ветра и падает в обморок от яркого солнечного света, но это все только физическое. Я заметил в ней главное – усталость и злость от постоянного страха и недоговоренностей. Слишком хорошо знакомо это чувство, разгляжу и с противоположного берега.

– Значит, знаешь про подземку. Удивлю тебя, если скажу, что пара лучших ученых оттуда – мои приятели в прошлом? – и, не дожидаясь ответа, – стержень и недовольство твоей знакомой – это здорово, но как она будет переносить дорогу? Организм быстро перенастроился на подземное существование, а их дети вовсе могут умереть при резком изменении условий.

– Хану готовили для надземных экспедиций, но не срослось. Так что все детство она систематически посещала поверхность. Она очень паникует, но если сосредоточиться на спокойствии, говорить обнадеживающие вещи, я чувствую, как напряжение спадает. Кроме того, у нее есть защитное снаряжение – костюм, очки. Мне кажется, если несколько дней подряд систематически гулять и заниматься с ней, объяснять, успокаивать и страховать, то ее будет не узнать.

– Удивительна твоя уверенность. И этим займешься ты?

– Боюсь, тут мои способности – мои враги. Я непроизвольно перенимаю некоторые ее эмоции, они слишком сильные. Конечно, большинство времени я непреклонен, но иногда самому начинает казаться, что ветер дует слишком громко, – поежился Марс.

– Понимаю, но проблема в том, что если мы попросим об этом твою противоположность – самого толстокожего из готовых помочь, затея обречена на провал. Менее чувствительный человек не переймет ее страхов и не поймет до конца, будет считать надуманными. Здесь все же нужен ты. Вы договорились о встрече?

– Да, завтра на мосту.

– Я пойду с тобой и понаблюдаю за вами. Сначала незамеченным, а потом, если будет позволять ситуация и состояние твоей знакомой – покажусь. Подумаю, чем можно помочь, – Калле откинулся на спинку кресла и вернул очки на переносицу.

– Только не забудь надеть солнцезащитные очки. Твои прожигающие взгляды ей пока точно не по силам. Она вообще не умеет смотреть в глаза.

Калле приподнял брови, собравшись было язвительно отреагировать, но передумал и просто прикрыл глаза в знак согласия. Марс понял, что разговор завершен, и пора покинуть кабинет, хотя и не хотелось. Здесь пахло причудливыми духами, ни на что не похожими, заставлявшими вдыхать глубже, немного восточными. Кожи правой половины лица слегка касался жар огня из камина. Но главное, его безмерно радовало разделить наконец с кем-то свои мысли. Он знал в Калле любовь к абсолютно любым людям и не ошибся.

– Кстати, не забудь покормить рыб в своей комнате. Корм в нижнем ящике стойки с аквариумом, – раздался в половину силы уже сонный голос из недр глубокого кресла.

– Будет сделано, – Марс лениво поднялся и вышел из кабинета.

Покормив рыб, мальчик впервые незаметно провалился в сон, без метущихся и сверлящих мозг мыслей и предчувствий. Утром Эир заглянула разбудить его: на часах 4:10 и мужчины уже собрались в столовой на завтрак перед второй частью работ на пепелищах. Не проснувшись, но приняв в кровати вертикальное положение туловищем и свесив ноги на противно холодный пол, Марс тягостно напяливал штаны. Нашел ванную второго этажа и умылся. К моменту, когда он спускался на завтрак, стало легче, в голове прояснилось от холодной воды. На столовую опустилась тяжесть: к сонным лицам механически подносились вилки с жареными сосисками и омлетом. Только двое негромко переговаривались, обсуждая фронт работ на сегодня. Между стульями неспешно плавала крупная фигура Фриты, убирающая грязную посуду. Марс из дымящейся кастрюли налил себе пару половников манной каши. Первая ложка обожгла язык. Ничего общего со вчерашней веселой суетой и ощущением себя частью одного сплоченного целого за обедом.

Тут на кухню впорхнул Калле. Элегантно одетый, свежий, сна ни в одном глазу. Он пожелал всем доброго утра, оставил пустую чашку из-под кофе и так же энергично, насвистывая что-то себе под нос, улетучился. Как не верить после этого в связь между внешним видом и внутренним состоянием? Так редко встречаются люди, излучающие полную внутреннюю гармонию. С начала подросткового возраста Марс формировал себя, поглядывая на Калле, отчего самолюбие покалывало в недовольстве. Но пример был более чем достойный, и мальчик ничего не мог с собой поделать. Беря себе черты и привычки от других людей, он не чувствовал кражи. Воспринимал это так, будто присоединяет к себе недостающие детали, обретает себя настоящего. Некоторые трансформирует ближе к себе. Формирует и собирает как пазл.

Но пора было вернуться к возрождению городка. Тяжелые часы работы пролетели незаметно. Сегодня рабочие мужчины ожили: утро прошло в песнях, подначивании друг друга и шутках. Только под конец, к обеду, затихли от усталости. Марс находился в режиме ожидания сегодняшней встречи. В нем густо разрастался интерес, как Хана примет Калле и отреагирует на его сумасшедшую идею.

Глава 10

В секции Берге и Ханы Линн заметно побелела и уже не так сильно контрастировала ярко-желтой кожей с тусклыми окружающими оттенками. Горячий обед и лекарства сделали свое дело. Хана посмотрела на дремавшую подругу. Как здорово было бы взять ее с собой на мост, ведь она – один из самых надежных людей. В Штрудхарте они постоянно выручали и помогали друг другу. Но реальность была такова, что за свои двадцать два года Линн ни разу не покидала подземелье. Резкий порыв ветра переломит лодыжки-спички, а солнце мгновенно иссушит почти прозрачную кожу. Но самое страшное даже не это, а то, как действует природа на психику, привыкшую к темноте, тишине, отсутствию любых раздражителей спокойствия. Даже ей, все детство регулярно поднимавшейся, это известно. А для хрустальной куколки-подруги случится яркий взрыв, первое и последнее впечатление. А потому пришлось пресечь мысли о Линн, осваивающей поверхность, на корню. Хане самой еще нужна помощь и огромная работа, и проводник из нее вышел бы никакой. Но несмотря на то, что пребывание наверху для нее пока практически одна борьба, ей уже много чем хотелось поделиться с гардасхольмцами. Хана заволновалась, вспомнив, что завтра будет что-то новое, встреча с Марсом и информация, возможно, собирающаяся изменить ее жизнь. До назначенного времени оставалась ночь и день в Штрудхарте. Чтобы ускорить его приближение, девочка умылась и аккуратно прилегла на кровать к больной подруге. Завтра вновь предстояло переделать дела на двух зонах, а потому нужно будет работать быстро, чтобы успеть на мост.