Тенцинг Норгей - Тигр снегов

– Не я поскупился, а ты пожадничала. В том-то и вся беда с вами, женщинами, вы всегда страдаете жадностью.

Полковник Хант пригласил нас к себе в деревню. Мы охотно поехали бы к нему, но не сочли возмож­ным оставлять Лондон, пока не выздоровела Пем Пем; зато мы дважды побывали у жившего побли­зости майора Уайли. Я повидал много старых дру­зей, в том числе Эрика Шиптона и Хью Раттледжа, с которым мы поговорили всласть о прошлом. Меня глубоко тронул доктор Н. Д. Джекоб, тот самый, ко­торый так тепло отнесся ко мне в Читрале в годы войны, – он проехал около восьмисот километров, чтобы повидаться со мной.

За всем этим время проходило очень быстро. По­рой, когда мне не нужно было встречаться с людьми или куда-то ехать, я отправлялся гулять по улицам Лондона. Эти прогулки доставляли мне громадное удовольствие. При этом я переодевался в европейскую одежду, чтобы меня не узнали, и иногда это удавалось. Для официальных целей я обычно надевал индийский костюм, пользуясь тем, что дал мне Неру в Нью-Дели.

Немного спустя в город стали съезжаться другие участники экспедиции, и, наконец, произошло самое выдающееся событие за все пребывание в Лондоне – представление королеве. Все улицы на пути в Бакингемский дворец были переполнены людьми; большое впечатление произвела на меня дворцовая охрана в красных мундирах и высоких меховых шапках. Пе­ред представлением королеве был подан чай под от­крытым небом, причем и здесь собралось множество людей, так много, что я боялся быть раздавленным. Но тут же я подумал: «Нет, мне грех жаловаться. Я хоть худой, а вот каково приходится бедной Анг Ламу?»

После чая нас провели в большой зал во дворце, где мы увидели королеву и герцога Эдинбургского. Здесь находились все члены экспедиции и их родные; королева и герцог вручили нам награды и знаки отли­чия. Затем подали освежающие напитки, и на секунду я было подумал, что опять очутился на Эвересте, пото­му что нам предложили… лимонад! Королева была очень приветлива и внимательна, расспрашивала ме­ня о восхождении, о других экспедициях, в которых я участвовал. Полковник Хант стал было переводить для меня, но тут я обнаружил, что сам достаточно хо­рошо понимаю и отвечаю по-английски, и это, разу­меется, очень меня порадовало.

После приема состоялся мужской обед, даваемый герцогом, причем мы были при всех наградах. Затем последовал еще прием. И завтра и послезавтра все про­должались приемы, большинство из которых давалось различными послами. Настал момент, когда вся моя жизнь казалась одним сплошным приемом, и я не­вольно подумал: «Что было бы со мной, если бы все это время я пил не чай и лимонад, а чанг?»

Но вот настало время прощаться с Лондоном. Хант, Уайли и многие другие пришли проводить нас, и вся­кий мог видеть, что между нами нет никакой неприязни. Англичане приняли меня замечательно. Англий­ские восходители, мои друзья, были прекрасными людьми. Несмотря на мелкие недоразумения и усилия людей, которые пытались раздуть их, мы провели большую и успешную экспедицию. И если полковник Хант когда-нибудь снова возглавит экспедицию в Ги­малаи, он убедится, что я готов всячески помочь ему, хотя бы и не смог сам пойти с ним.

– До свидания! Счастливо! Счастливо долететь!

И вот мы уже в самолете, летим в обратном на­правлении, в Швейцарию. Экспедиция наконец-то окон­чилась совсем, я остался только со своей семьей и моим помощником Лакпа Черингом. Швейцарская организа­ция содействия альпийским исследователям, организо­вавшая обе экспедиции 1952 года, пригласила меня провести две недели в Швейцарии. И снова нас ожи­дал грандиозный прием и приятные встречи. Правда, на этот раз мое время не было исключительно занято приемами, интервью и встречами с людьми. Проведя в Цюрихе всего одну ночь, я отправился со старыми друзьями в горы: теперь я получил возможность не только посмотреть знаменитые Альпы, но и походить по ним. Мистер Эрнст Фойц, представитель организа­ции, и его жена сопровождали нас и позаботились, чтобы мы чудесно провели время.

Сначала мы направились в маленький горный ку­рорт Розенлауи, где находится альпинистская школа, руководимая известным проводником Арнольдом Глаттхардом. Мы поднялись на красивый пик Семилистокк. Оттуда доехали до Юнгфрау, остановились в гостинице на Юнгфрауйох, а на следующее утро со­вершили еще одно восхождение. В числе других вме­сте со мной шел Раймон Ламбер. Мы стояли на вер­шине, смотрели на простиравшуюся под нами землю и думали, наверное, одно и то же: если бы погода бы­ла тогда немного лучше и если бы нам сопутствовала удача, мы стояли бы так год назад в высочайшей точке земли.

На другие восхождения у меня не было времени, но я получил большое удовольствие; мне очень по­нравились надежные, крепкие скалы альпийских вершин. Особенно мне бросилось в глаза сходство швей­царских долин с моими родными местами в Соло Кхумбу, хотя, разумеется, высоты и расстояния в Аль­пах гораздо меньше, чем в Гималаях. Еще мне было интересно видеть, как много людей ходит по горам – мужчины и женщины, старые и молодые, даже совсем маленькие дети.

Мы провели один день в Шамони, на французской территории. Здесь я встретил нескольких членов ли­онской экспедиции на Нанда Деви, знакомых мне по 1952 году, а также Мориса Эрцога, возглавлявшего великий штурм Аннапурны в 1950 году. Это был пре­красный человек, успешно прошедший через многие тяжелые испытания. Я восхищался тем, как уверенно он ведет свой автомобиль, несмотря на потерю паль­цев на руках и ногах. К сожалению, время позволяло мне только посмотреть на Монблан, восхождение со­вершать было некогда. Впрочем, я сомневаюсь, на­шлось ли бы место на горе для нас, даже если бы мы сделали попытку. В день моего пребывания в Шамони там собралось столько альпинистов, что гора была скорее похожа на вокзал.

Не успел я оглянуться, как прошли и эти две неде­ли. Настала пора распрощаться с друзьями – и снова мы в самолете, летим домой… «Домой, – подумал я.– Что меня ждет там после такого длительного отсут­ствия?» Я оставил Дарджилинг 1 марта, теперь было начало августа, и в течение всех этих пяти месяцев я почти непрерывно находился в пути. Я достиг вер­шины Эвереста. Я спустился с Эвереста совсем в дру­гой мир. Я проехал полмира, меня приветствовали толпы людей, я встречался с премьер-министрами и монархами. «Все изменилось для меня, – думал я. – И вместе с тем, по существу, не изменилось ничего, потому что в глубине души я остаюсь все тем же ста­рым Тенцингом…» Я еду домой, это так. Но что ждет меня дома? Что я буду делать? Что случится со мной?.. Сначала, очевидно, еще приемы, интервью, толпы людей, «синдабад». Ну, а после?

Я взошел на свою гору, но ведь жизнь продол­жается…