Жюль Верн - Агентство «Томпсон и К°»

Но он плохо знал своего врага. Саундерс неотступно следовал за ним по верхней палубе, а за Саундерсом — пассажиры. Одни были раздражены, другие, среди них Роже и американки, забавлялись. Но все одобряли если не форму, то содержание разоблачительных выступлений Саундерса.

— Да, сэр,— снова заговорил преследователь, оттеснив в угол несчастного администратора и тыча ему под нос блокнот,— мы их разыщем в Лондоне, ваши обязательства, и суд даст оценку всем превосходным штучкам агентства. Я выставлю счет. Я докажу, что вы из скаредности вынудили меня потратить деньги сверх цены за место в общей сумме двадцать семь фунтов стерлингов девять шиллингов и пять пенсов, которые должны были остаться в моем кармане. Я расскажу о том, как тонула миссис Линдсей, о лавине на Сан-Мигеле, о завтраке в Орте, о ревматизме у сэра Гамильтона, о радикулите у мистера Блокхеда…

— Позвольте! Позвольте! — задыхаясь запротестовал Блокхед.

— …о смрадных гостиницах, обо всех так прекрасно организованных прогулках и экскурсиях. Не забуду упомянуть об этом безумном восхождении на пик Тенерифе, в результате чего большая часть пассажиров заболела, а самые рьяные нахватались блох!

— Браво, браво! — закричали присутствующие, заходясь от мстительного смеха.

— Именно так я и поступлю,— продолжал, пустившись во весь опор, Саундерс.— Ну а теперь вот что я вам скажу, сэр: вы нас обокрали.

Дело решительно принимало опасный оборот. Ярость противника и его слова заставили Томпсона защищаться. И он запротестовал.

— Сэр, я нахожу ваше поведение нетерпимым. Поскольку, по вашим словам, вы должны обратиться в суд, соблаговолите подождать его решения и избавить меня от подобных сцен. С первого дня отплытия я постоянно с вами сталкиваюсь. Если бы вас здесь не было, никто не говорил бы, что недоволен. Что вам от меня нужно? В конце концов, мистер Саундерс, мы с вами незнакомы.

— Напротив, вы меня прекрасно знаете.

— Я?

— Да, вы. Моя фамилия отнюдь не Саундерс,— внятно вымолвил он.

— Ба! — произнес Томпсон, удивленно глядя на врага.

— Моя фамилия Бейкер,— закричал тот.

— Бейкер?!

— Да, сэр, Бейкер, директор туристического агентства, к счастью, не имеющего никакого отношения к вашему.

Ошарашенные пассажиры замолкли, глядя на Бейкера, ожидавшего реакции на свои слова.

Разоблачение должно было, по мысли его автора, убить Томпсона наповал, однако, напротив, оно вернуло ему уверенность.

— Ах вот как, Бейкер! — насмешливо повторил он.— Теперь все объясняется! Подумать только, я придавал значение вашим непрестанным обвинениям, а это всего-навсего конкуренция.

Томпсон с презрительным высокомерием махнул рукой.

Бейкер,— отныне он будет называться своей подлинной фамилией,— сделал такое свирепое лицо, что деланное спокойствие Главного Администратора сразу испарилось.

— Здесь я такой же пассажир, как и остальные, и вместе с ними имею право утверждать, что меня обокрали!

— Но зачем же вы здесь? Что вас заставило сюда явиться? — в сердцах спросил Томпсон.

— Вот как,— ответил Бейкер,— неужели вы думаете, что мы спокойно позволим себя разорить? Зачем я здесь? Чтобы увидеть своими глазами, что скрывается за непомерными скидками шутников вроде вас. К тому же я рассчитывал и на другое удовольствие. Вам, конечно, известна история одного англичанина, который следовал за дрессировщиком в надежде увидеть, как того сожрут дикие звери? Так вот! Так же поступаю и я.

Томпсон сделал гримасу.

— Разница между этим англичанином и мной в том, что я намерен и сам здесь поживиться. Знаете ли вы, что, если бы я не сдерживался, я бы вызвал вас на боксерский поединок.

Вокруг двух бойцов уже раздавались восклицания «браво!». Подбадриваемый криками, Бейкер принял классическую позу и сделал пробный выпад. Томпсону захотелось отойти назад. Но как пробить людской барьер, окружавший его со всех сторон?

— Господа! Господа! — взывал он.

Бейкер же продолжал наступать и, по-видимому, собирался перейти от слов к делу.

Но в этот момент корабль содрогнулся, раздался оглушительный свист.

Все, в том числе воюющие стороны, оцепенели. К свисту примешивались крики о помощи. Через наружные шланги машины повалил густой пар. Винт остановился.

Что произошло?

Капитан Пип бросился выяснять, в чем дело. Он направился в машинное отделение, но тут на палубу выпрыгнул кочегар и с криком снова исчез. Затем вылез другой кочегар, потом третий, оба живые и невредимые. Первого кочегара долго не было. Он появился, вернее, его вынес мистер Бишоп. У кочегара оказался сильный ожог всего тела.

Когда пострадавшего уложили на палубе, в недосягаемости от пара, продолжавшего с шумом вырываться из машинного отделения, мистер Бишоп выпрямился. И все увидели, что его лицо и грудь сильно обожжены. Но механик, казалось, этого не замечал, он повернулся к капитану.

— Что случилось, сэр? — спросил тот спокойно.

— Авария. Я говорил вам, капитан, что из старого не сделаешь новое. Лопнул котел, к счастью, только у основания, и потушил огонь.

— Устранимо ли повреждение?

— Нет, капитан.

— Все, сэр,— сказал капитан Пип.

Пока пассажиры хлопотали возле пострадавших, он поднялся на мостик и обычным голосом скомандовал:

— Отдать грот! [119] [119] Грот — здесь: самый нижний парус на второй от носа мачте. Отдать кливер! [120] [120] Кливер — косой парус впереди фок-мачты (первой на судне).

Затем взглянул на мистера Бишопа, на кочегара,— их в обморочном состоянии уносили в каюты,— и обернулся к Артимону. Последнего никакое происшествие не заставило бы покинуть свой пост. Капитан посмотрел на Артимона, Артимон — на капитана. После этого обмена знаками взаимной симпатии капитан особенным образом подмигнул, как делал это в серьезных обстоятельствах, и, осторожно сплюнув в море, сказал:

— Клянусь всеми святыми, сударь, ну и в переделку же мы попали!

На следующий день, двенадцатого июня, в восемь часов утра капитан Пип, сменившись с ночной вахты, навестил мистера Бишопа и пострадавшего кочегара. Больные чувствовали себя лучше. Успокоившись за них, капитан отправился в свою каюту и написал в вахтенном журнале:

«Сегодня 11 июня. Снялись с якоря в десять часов утра. Покинули Оротаву, о. Тенерифе (Канарские острова), держим курс на Лондон (Англия). Отклонился от прямого курса согласно указаниям судовладельца. Взял курс на запад. Обогнул с южной стороны косу Тено. Ознакомились с островом Гомерой. Держим путь на юг. Половина второго — идем на юго-запад; оставили о. Гомеру с правого борта судна. В пять часов прошли вдоль берега острова Иерро. Курс зюйд-тен-вест [121] [121] Зюйд-тен-вест — курс судна, отклоняющийся на 1 румб (11 1/4°) от южного: в градусном выражении — 191°. . В половине седьмого обогнули косу Рестинга острова Иерро (Канарские острова). Экипаж поужинал. В семь часов ужин в кают-компании [122] [122] Кают-компания — общее помещение на судне (для командного состава), в котором собираются на обед, отдых и проч. . В восемь часов на траверзе порта Наос, в пяти милях от берега, лопнул паровой котел в трех дюймах [123] [123] Дюйм — мера длины, равная 2,54 см. от основания, в результате чего огонь погас. Первый мастер-механик мистер Бишоп, поднимая тяжело раненного и потерявшего сознание кочегара, получил ожог лица и груди. Повреждение котла неустранимо. Развернули все паруса. Корабль идет правым галсом [124] [124] Галс — курс судна относительно ветра; например, судно идет правым галсом, когда ветер дует в правый борт. . Пассаты [125] [125] Пассаты — постоянные северо-восточные ветры в Северном и юго-восточные — в Южном полушариях, дующие в области между тропиками и экватором. с северо-востока. Давал предписанные в таких случаях сигналы. В половине девятого повернулись одним бортом. Ночью выпустили ракеты, но без результата. В десять часов повернулись другим бортом.