Льюис Котлоу - Занзабуку

Возможно, частицу очарования приносит некбве, напоминающее большой веер, который носят сзади подобно турнюру. Некбве очень изящны. Их плетут из волокна и украшают геометрическими узорами различных цветов.

Но привлекательность женщинам-мангбету придает, конечно, не одно некбве. Я встречал женщин без этого украшения, и столь же привлекательных. Все они держатся с большим достоинством, подобно женщинам-ватусси, но с большей теплотой, которая не запрятана так глубоко, как у ватусси. Последние грациозны, величавы, дружелюбны и… сдержанны, очень сдержанны. Мангбету грациозны, величавы, дружелюбны и — это чувствуется — просты и общительны. Ватусси вызывают восхищение, мангбету — более теплые чувства.

Не поймите меня ложно. Мангбету не поглощены мыслями только о мужчинах. Они не выказывают особого интереса к чужестранцам мужчинам. Подавляющее большинство их было бы возмущено развязным поведением путешественника.

Во время первых двух поездок я встречал многих мужчин, женщин и детей мангбету с продолговатыми черепами. Мне даже разрешили сфотографировать мать, бинтовавшую головку своего ребенка длинными плетеными полосами.

Такие бинты почти не снимают в первые годы жизни, когда кости ребенка еще мягки и податливы. Кости черепа растут только вверх и вниз, образуя вытянутый овал.

Врачи говорят, что этот обычай не влияет на развитие мозга и умственных способностей.

Женщины-мангбету подчеркивают овал лица искуснейшей прической из собственных и накладных черных волос, уложенных в форме венчика или короны и закрепленных маленькими шпильками из слоновой кости или серебра. Это наиболее трудоемкая прическа, которую я где-либо встречал, и она требует по крайней мере трех дней работы.

Несмотря на заверения врачей, обычай начинает исчезать. Мой друг, недавно побывавший у мангбету, рассказал, что многие ребятишки растут с нормальными головами. Я приветствую исчезновение отживших и вредных обычаев, но желал бы, чтобы представители Запада не вмешивались в жизнь племен. Мы, как правило, стремимся отлить из всех африканцев единый образец. При этом исчезают многие колоритные и безвредные обычаи, и много прекрасного теряет земля.

Мангбету — прекрасные артисты, музыканты, танцоры. В деревне неподалеку от Паулиса живет вождь Экибондо. Не только стены его дома, но даже столбы, поддерживающие навес, оштукатурены и кажутся колоннами. Стены покрыты затейливыми геометрическими узорами, а внизу на столбах нарисованы черные и красные знаки — символические изображения различных животных: крокодилов, змей, рыб.

Радуют взор даже маленькие хижины с конической тростниковой крышей и оштукатуренными стенами, украшенными почти так же чудесно, как и дом вождя.

Сам Экибондо был любезен, гостеприимен и не меньше, чем я, жаждал услышать своих музыкантов, увидеть своих танцоров и всех своих соплеменников.

В 1937 году я был рад такому приему, но в 1946 году общее рвение показалось мне немного наигранным.

Вождь носил брюки и ручные часы, но он с удовольствием облачился в свое прежнее одеяние африканского вождя. Оно состояло из плетеной короны, украшенной блестящими перьями, и похожей на женские спортивные шаровары свободной набедренной повязки из выделанной коры.

Он собрал вокруг себя приближенных, включая некоторых из его многочисленных жен, оркестр и танцоров. Это было интересное зрелище, и я получил несколько превосходных кадров.

Другой вождь мангбету, Тонголо, даже поселился в новом кирпичном доме. Он разговаривал со мной, сидя на моррисовом стуле [17] «М о р р и с» — известная мебельная фирма. , которым особенно гордился. А я сидел на изумительной резной скамеечке, сделанной из цельного куска дерева. Мангбету — столь же искусные столяры, как и резчики по слоновой кости или кузнецы.

У Тонголо были хороший оркестр и танцоры; особенно выделялась его дочь — наиболее привлекательная женщина-мангбету среди встреченных мною.

В третьей деревне меня приняли недружелюбно, и я там почти не задержался. В конце поездки я добрался до маленькой деревушки Гата, лежавшей достаточно далеко от центров цивилизации и мало затронутой ею. Там я увидел танец и услышал музыку, которые я никогда не забуду.

Мангбету — прекрасные хоровые певцы. В их оркестрах гораздо больший набор инструментов, чем обычно у африканских племен. Барабаны разных размеров, одни треугольные, другие квадратные, и все обтянуты шкурами антилоп. Есть даже немного струнных инструментов, нечто вроде виолончелей. Горны и трубы из слоновых бивней длиной до пяти футов украшены шкурами леопардов и перьями попугаев. Самый большой горн издавал горловой звук, похожий на рев дикого зверя, гордо выступающего в лесной чаще. Ритм отбивали деревянные трещотки, погремушки с галькой и грозди колокольчиков на концах длинных палок.

Музыка такого оркестра была громкой, возбуждающей и заразительной. Она все больше околдовывала танцоров. Танцевали и мужчины и женщины, но не вместе. Мужчины образовали круг, внутри которого двигались хороводом женщины — вначале плавно, и их некбве покачивались в такт танцу. Затем женщины приоткрыли свой маленький круг, и туда впорхнули две танцовщицы, закружившиеся в танце с прыжками, пируэтами и другими замысловатыми па.

Внезапно солистки снова присоединились к подругам, хлопавшим в ладоши и притопывавшим. Затем танцовщицы пропустили в центр танцоров. Темп музыки ускорился, и трое мужчин с плетеными щитами и палками, заменявшими копья, начали танец воинов. Они нападали друг на друга, делали выпады, парировали удары и т. д. Танцоры и танцовщицы вокруг приплясывали все оживленней, хлопали в ладоши, кричали и в конце концов запели хором.

Солисты-танцоры вернулись во внешний круг, и на минуту сцена опустела. Вдруг очень толстый мужчина, весом по меньшей мере фунтов четыреста, до сих пор смотревший на танцы со стороны, прорвался в центр и с неожиданной ловкостью плясал несколько минут.

Король, или ньими, знаменитого племени бакуба был почти столь же грузен, как танцор-мангбету, но далеко не так весел. О них известно сравнительно много, и в музеях и частных коллекциях Европы и Америки вы найдете больше художественных изделий бакуба, чем любого другого племени. Их скульптуры и резные деревянные изделия изумительно прекрасны, узоры их плетеных одежд, циновок и даже стен их домов напоминают произведения современного искусства; их украшения сложны и красивы. Одно из чудеснейших произведений искусства, виденных мною, — маска бакуба, вырезанная из дерева и раскрашенная с ювелирной тонкостью.

Бакуба понимают все значение своего искусства. В королевском совете есть художники, скульпторы, историки — хранители легенд. Легенды бакуба сохраняются и передаются из поколения в поколение и уводят нас дальше в глубь веков, чем предания других племен. Легенды перекликаются с известными нам историческими событиями и позволяют догадываться о прошлом бакуба.