Льюис Котлоу - Занзабуку

Бакуба любят красивые украшения: бусы, перья, булавки, кольца, браслеты. На громадном теле короля было навешано украшений больше, чем на ком-либо другом, но с королевского лица не сходило выражение тоски и скуки. Он так ограничен в своих действиях законами и обычаями, что почти не двигается. Ноги короля не должны касаться земли, поэтому он шествует по циновкам, расстилаемым перед ним, или его переносят в носилках. Как символ королевского величия он должен носить два металлических кольца на большом пальце правой ноги.

Этот король и основал в своем доме первый национальный музей, где поместил собственные ценные коллекции художественных изделий бакуба. Я верю, в будущем музей станет местом паломничества туристов, так же как и многие музеи Европы.

Только в Африке можно сидеть за чаем вместе с антилопой-куду, обезьяной, зеброй, гиеной и с привлекательной женщиной. И кроме того, две белые совы будут наблюдать за вами и сопровождать чаепитие кисловатыми комментариями.

Но такое собрание в Африке возможно, мне думается, лишь в одном месте — на большой звероловной ферме Кэрра Хартли, раскинувшейся у подножия горы Кения.

По ферме, подобно домашним собакам, бродят дикие животные, некоторые свободно заходят в помещения, а в крепких загонах неприрученные звери ожидают отправки в зоопарки всего мира.

Если вас постигла неудача и вы не заснимете какое-либо животное, Хартли поможет вам. Он поймает зверя, не поранив его, он может отнимать у самок детенышей, не убивая предварительно матерей, что раньше считалось необходимым. Несколько кинокомпаний пользовались животными Хартли и его услугами. После съемок он стал владельцем огромной огороженной арены, где животные могли двигаться так же свободно, как и на воле.

Эта арена очень удобна для съемок документального фильма: если вы будете снимать животных здесь, вам не придется долго «охотиться» за ними. Иначе вы можете целыми днями гоняться за зверями или много дней терпеливо ожидать их в засаде, а когда наконец добыча окажется перед объективом, вы обнаружите, что освещение недостаточно для съемок.

В течение моих трех путешествий я никогда не видел ни одного льва в Конго, хотя и заснял многих в Восточной Африке. Снимать диких зверей на воле нелегко, и я понимал, какую большую помощь может оказать мне Хартли. И то, что на его ферме есть арена, не было главной причиной моего визита к Хартли во время путешествия 1954–1955 годов. Я надеялся заснять интересные эпизоды с более или менее прирученными животными и был уверен, что получу захватывающие кадры, показывающие, как Хартли ловит диких зверей. Для «Великолепия первобытного» Арман Дени заснял волнующую сцену, когда Хартли, стоя в кузове мчавшегося вездехода, набрасывал на животных лассо.

Но больше всего манил меня на ферму Хартли другой маленький отрывок из этого фильма. Несколько кадров показывали, как Майк, шестилетний сынишка Хартли, катается верхом на огромной черепахе и кормит животных. Мальчик победно улыбался, и на эти кадры было приятно смотреть. Я подсчитал, что мальчику теперь лет тринадцать, и он несомненно уже помогает отцу во время своих летних каникул.

Я надеялся, что кадры с Майком станут тем стержнем моей кинокартины, на который я смогу нанизать все снимки животных. Подобный стержень — главное в такой картине, и его нелегко найти. Зрителям нравятся кадры с дикими животными и с коренными африканцами. Но вы не сможете, просто смонтировав из таких кадров фильм, идущий семьдесят минут, создать этим боевик. Что-то должно связывать их воедино, переходы от объекта к объекту должны быть естественными. Моей картине предстояло конкурировать с фильмами, на постановку которых затрачены миллионы. В них снимались знаменитые артисты, и сюжеты их интригующи и драматичны.

В моем фильме кинозвезд должны были заменить африканцы и дикие звери, а сам он неизбежно получался бессюжетным, но все же какую-то связующую нить необходимо было найти.

Долгие месяцы во время подготовки к путешествию я пытался найти тему, рамку, в которую смог бы вставить хотя бы половину кадров. Тогда-то я подумал о Майке Хартли. А если этой рамкой сделать показ того, как Майк учится у отца искусству ловли диких зверей? Немного, но это тема, нить, на которую можно естественно нанизать любое число эпизодов с животными. И в то же время удачные съемки охоты африканцев, жизни племен также можно будет вставить без большого усилия. Конечно, не все кадры удастся связать с «линией Майка», но при хорошем плане и внимательном монтаже она могла стать путеводной нитью в фильме.

Несколько часов потребовалось, чтобы связаться по телефону из Нью-Йорка с фермой Хартли в Кении. Я рассказал Кэрру о моей идее, и он согласился, что мы сумеем заснять много интересных эпизодов с животными и, он полагает, Майк будет доволен своей ролью. Майк возвращается из интерната через три недели и пробудет на ферме полных два месяца. Все съемки с Майком нужно уложить в этот период.

Это были хорошие вести, но они резко ускоряли события, что мне не нравилось. Вместо того чтобы неторопливо путешествовать по Африке для собственного удовольствия и снимать узкопленочные любительские фильмы, после цепи непредвиденных событий я оказался во власти все более расширяющегося и обязывающего проекта. Вначале, когда я собирался путешествовать с одним оператором, я зашел к старому другу, Гарри Мильсу, директору «Рипаблик Пикчсрз», и рассказал ему о своих планах. Он посоветовал мне поговорить с руководителем кинокомпании, Хербертом Ятсом, и его сыном Дугласом.

После краткой беседы мы решили, что я буду снимать полнометражный цветной фильм, пользуясь тридцатипятимиллиметровыми профессиональными киноаппаратами.

Финансирование экспедиции было возложено на английский филиал компании, а это требовало, чтобы мой персонал состоял из британских подданных. К счастью, Джонни Кокильон, оператор, с которым я уже связался, был канадцем, и вполне отвечал этому требованию. Бюджет экспедиции был самым скромным по голливудским стандартам, но у меня оказалось больше средств, чем в предыдущих поездках. Я приобрел во временное пользование новый «додж»-вездеход и 2,5-тонный грузовик.

Так как мы хотели успеть к началу летних каникул Майка, я постарался ускорить отправку автомобилей. Через десять дней из Нью-Йорка в Африку отплывал пароход с партией грузовиков, предназначенных для продажи. Мне удалось погрузить на это судно и наши автомобили. Сам же я, закончив свои дела в Нью-Йорке, вылетел в Лондон. Там состоялось совещание с работниками английского филиала «Рипаблик», и я узнал, что мне придают одного ассистента и четырех операторов. Штат экспедиции неожиданно разбух.