Андраш Рона-Тас - Монголия. Следами номадов

В хозяйстве господствовала большая суета. Сооружалось несколько новых зданий, и плотники делали как раз каркас кровли. Здесь дерево не становится проблемой, ведь находимся в северной Монголии.

Уже вечерело, когда закончили мы объезд хозяйства. В нашем номере была мебель из алюминиевых труб, стоял здесь также радиоприёмник, принимающий станции всего мира, а пушистые шерстяные одеяла тянули ко сну. Мы попросили только чай и намеревались ложиться спать. Вскоре нас предупредили, что чай готов. Мы не могли сказать слова, когда в большом зале нас ожидал длинный уставленный блюдами стол, за которым находилось всё руководство и несколько работников хозяйства. Я очень томился от жажды, а так как на уставленном разными деликатесами столе увидел всё, только не чай, потянулся к кувшину с водой. Спросил, что это, аршан? По-монгольски это означало воду минеральную. Мне ответили утвердительно. Налил себе в стакан и сделал довольно большой глоток. Я почувствовал на себе весёлые взгляды. Должен был сделать комичную гримасу, так как вокруг взорвался громкий смех. В кувшине была прозрачная молочная водка, дьявольски крепкий спиртной напиток.

– Ну, ну – сделал рекламу – но остался обманутым!

– Ничего подобного! – ответили присутствующие, смеясь. – У нас это аршан.

Оказывается, что название это означало когда-то нектар, вода жизни, напиток вечной молодости, подобно как и по-французски водку называют «водой жизни». Это слово, впрочем, имеет индийское происхождение и первоначально звучало как рашян. Хозяева назвали молочную водку нектаром, и так как это находилось на столе, не солгали.

Во время ужина нас засыпали разными вопросами, например: как представлена венгерская шерстяная промышленность, какая сейчас и какой была в прошлом в Венгрии ситуация работающих женщин, какая система обучения врачей, каких результатов достигли в производстве лекарств и т. д. и т. д. Какое счастье, что читая регулярно прессу, я запомнил несколько интереснейших данных, но очевидно, и так не смогли бы мы исчерпывающие ответить на каждый вопрос. Такого рода заинтересованность понятна, если взять во внимание, что у стола сидит руководитель бригады разведения овец, секретарь женской организации, а также врач хозяйства. Между прочим спрашивал и также он, существует ли в Венгрии лётная скорая помощь. У нас не было ещё этой службы, в то время как в Монголии она действует уже несколько лет. Когда я ответил, что у нас ещё не организована скорая лётная помощь, хозяева с гордостью начали мне объяснять их систему лечения. Когда я поведал им, что наша небольшая страна равняется их одному аймаку и что в Венгрии имеется столько больниц, что быструю доставку в больницу можно обеспечить подготовленными автомашинами, ими овладело большое удивление. Для хозяев было вещью неправдоподобной, чтобы где-то существовала такая маленькая страна и чтобы на такой малой территории могло жить столько людей. Даже обратился кто-то, что если в Венгрии так тесно, то монголы охотно приняли бы в свой аймак довольно большое число венгров, так как места тут достаточно, а кроме того, это братский народ. На всякий случай я поблагодарил их за сердечное приглашение.

Беседа проходила в очень приятной атмосфере. Хозяева поведали нам о своих достижениях, о том, как удалось им уменьшить страшный порою процент падежа животных, разговор был об экспериментах с целью повышения качества шерсти. Трактористы говорили о плане посевов, доярки – о плане надоев. Всё общество выглядело как одна семья, рассказывающая обо всём, чем можно похвалиться.

Приближалась полночь, когда мы встали и подняли рюмки на прощание. Весёлая компания проводила нас до самой гостиницы.

С рассветом надо было ехать дальше. Перед этим одарили мы здешнего врача большей частью нашей аптечки. Надеялись, что не будет она нам уже нужна.

Вскоре после выезда выяснилось, что мы заблудились. Не было выхода из долины, в которую мы въехали. Какой-то человек сбежал со склона горы и приближался к нам, но без слова миновал нас и понёсся дальше. Только тогда увидели мы, что на склоне холма на противоположной стороне стоит конь, привязанный к дереву, испуганный нашим автомобилем. Это к нему спешил тот человек. Красивый вид представлял встающий на дыбы конь, когда, закидывая назад голову, долго тряс нестриженой гривой, прыгая при этом высоко. Не вознаградило это, однако, нашего нетерпения, с каким ожидали мы того человека, чтобы спросить о дороге. Потом поехали напрямик в гору.

Ландшафт сменил своё обличье снова. Мчались мы через горные пастбища, а потом наш грузовик взбирался по крутым склонам гор. Минутами казалось нам, что доезжаем до вершины горы, когда дорога снова неожиданно опускалась. Вскоре оказались мы в долине горного ручья. Под двумя огромными соснами заметили мы юрту. Из неё вышла женщина, которая оказалась очень словоохотливой. Она вылила перед нами все свои печали. Поведала, с каких пор здесь живёт, где находится её муж, где их стада; узнали также мы от неё, где поблизости есть брод, но которая дорога идёт до Улясутая – об этом она не имела понятия.

Во время дальнейшего путешествия по Монголии обратил я внимание на то, что женщины знают только ближайшую окрестность, несмотря на то, что это тоже огромная территория. Многие среди них ни разу не были даже в аймачном центре. Это, впрочем, и понятно, так как любые вопросы, если возникает такая необходимость, улаживают мужчины.

«Гостеприимная» болотистая долина

Снова едем мы склоном под гору. Нигде нет живой души. Через некоторое время замечаем старую босую женщину, пасущую стадо овец. Она направила нас в сторону большой сосны, под которой живёт старый человек, а тот наверняка знает дорогу. Медленно въехали мы в лес, но не было здесь никакой дороги, никакого старого человека. Закончилась также автомобильная колея. Перед нами вилась только тропка. Мы не знали, куда же ехать дальше. Остановились беспомощно. Разведчики пошли, чтобы выследить, каким образом можно было выбраться из котловины. Однако они возвратились вскоре и известили, что долина по обеим сторонам опасно суживается. Поехали наугад. Машина мчалась по дикой местности, поросшей карликовыми кустами. Внезапно что-то затрещало в кустах. Перед нами мчалось стадо серн. Дикая красота ландшафта не сумела, однако, заслонить факта, что снова мы заехали в тупик, в котором машина наша не могла дальше двигаться.

Возвратились бы мы, но не были уверены, что сумеем вернуться на ту дорогу, которой приехали на это место. Если бы не означало это два потерянных дня. Когда мы так рассуждали, на вершине горного хребта показался силуэт всадника. Клаксоном подозвали его к себе. Во время разговора сориентировались, что и ему не известна дорога; утверждал он единственное, что нам нужно было ехать в другую часть котловины. С большим трудом поехали мы назад, что не было так легко большому грузовику в тесном ущелье. Поехали в соответствии с его советом, другой стороной котловины. Мы должны были сойти с машины, так как немного не хватало, чтобы упали с неё. Пошли пешком, отыскивая дорогу, а машина медленно тянулась за нами. Красивый высокий сосновый лес расстилался у подножия гор. Дремучий лес доходил до края ущелья. На середине долины сочился ручей, создавая обширное болото. Местами шумящие водопады пытались смыть остатки сухой местности, какие ещё остались. В какой-то момент прекратился за нами рокот мотора. Когда мы вернулись, застали мрачный вид. Наша машина по оси сидела в болоте. Этого ещё не хватало.