Питер Акройд - Революция. От битвы на реке Бойн до Ватерлоо

Среди прочего они выступали за парламентскую реформу: в то время в выборах участвовали лишь 17 % избирательных округов, а более 60 % находились под контролем живущих по соседству влиятельных вельмож. В «Правах человека» Пейн писал: «Графство Йоркшир с населением около миллиона человек посылает в парламент двух человек; столько же посылает туда и графство Рутлэнд, в котором не наберется и сотой части этого количества. Старинное местечко Сарум, где не найдется и трех домов, имеет двух депутатов, а городу Манчестеру с населением свыше 60 000 человек не дозволено послать ни одного. Есть во всем этом какой-либо принцип? Содержится здесь хоть какой-то намек на свободу, мудрость?» [216] Перевод Д. Куниной.

Пейн открыто осуждал приверженность Эдмунда Берка старому порядку. Для многих этот порядок был не более чем коррупция во всех ее проявлениях.

Первое народное реформаторское общество под названием Шеффилдское общество конституционной информации (Sheffield Society for Constitutional Information) было основано в 1791 году. Его членами в основном стали ножовщики и мастера по металлу, что подчеркнуло связь между новым явлением индустриализации и резким недовольством народа. Неудивительно, что Шеффилдское общество напечатало 1600 экземпляров «Прав человека». В конце года было учреждено Лондонское общество конституционной информации (London Society for Constitutional Information).

Впрочем, те, кто верил в неизбежность реформ, получил красноречивое и категорическое предупреждение. 14 июля 1791 года в Бирмингеме в гостинице на Темпл-Роу состоялся «бастильский ужин» в честь второй годовщины взятия Бастилии. У здания, где проходило празднование, собралась разъяренная толпа рабочих и мастеров из Бирмингема; как только напуганные посетители покинули гостиницу, бунтовщики разграбили и перевернули помещение вверх дном. Затем они отправились к домам и мастерским самых известных диссентеров города. В первую очередь их интересовала библиотека и лаборатория Джозефа Пристли. Он был одним из видных членов Лунного общества, в которое входили нонконформисты и вольнодумцы, чьи доктрины были за гранью понимания преданных сторонников «церкви и короля». Пристли был вынужден бежать из Бирмингема, со временем он нашел убежище в Америке. Сам король в ту пору заметил: «Пристли пострадал за доктрины, которые он вместе со своей партией и насаждал».

В первые месяцы 1792 года в стране царила неопределенность, англичане по-прежнему терзались смутными страхами и ужасами, причиной которых были события Французской революции. В феврале вышла в свет вторая часть трактата Томаса Пейна «Права человека», в которой он изложил свои радикальные представления об общественном благосостоянии. Пейн предложил выплачивать по четыре фунта в год на обучение каждому ребенку вплоть до достижения им четырнадцати лет, а также освободить бедных от уплаты налогов. Он разработал схему выплаты пенсий по возрасту «не из соображений благотворительности, а руководствуясь естественным правом». Для властей, которые и представить себе не могли подобное положение вещей, это оказалось слишком, и спустя три месяца была выпущена королевская прокламация, направленная против подстрекательских публикаций; особое внимание в ней уделялось фигуре Томаса Пейна.

Впрочем, ничто не мешало росту народных реформаторских движений, которые преследовали свои цели, не прибегая к оружию и не нарушая конституцию. Лондонское общество конституционной информации, вдохновленное примерами Шеффилда, Манчестера, Нориджа и Мидлсекса, выдвинуло предложение разоблачить замыслы Берка и поддержать доктрины Пейна. Во главе зарождавшегося движения встал священник Джон Хорн Тук, один из первых учеников Джона Уилкса, а также филолог и неутомимый активист, благодаря которому его детище воспринимали как явление национального масштаба; количество членов общества при этом не превышало нескольких тысяч, но никак не десятков тысяч. Впрочем, их в любом случае нельзя было считать революционерами; общество, членство в котором подкреплялось взносами, составляли землевладельцы, пэры, парламентарии и купцы, выступавшие за конституционную свободу и расширение привилегий и избирательных прав.

В январе 1792 года сапожник с улицы Пикадилли Томас Харди устроил встречу со своими радикально настроенными единомышленниками в таверне «Колокол» (Bell Tavern) на Эксетер-стрит, неподалеку от Стрэнда. Он предложил им организовать общество с членскими взносами в размере одного пенса в неделю. Члены новоиспеченного Лондонского корреспондентского общества (London Corresponding Society) решили, что количество членов будет неограниченным, и вскоре в его состав вошли те, кого Харди называл «торговцами, механиками и лавочниками». Это были мясники и пекари, каменщики и сапожники, которые никогда прежде не участвовали ни в одном политическом движении. В то же время члены общества выражали «отвращение к мятежам и насилию», прежде всего делая ставку на реформы, а не революцию или анархию. Они выступали за избирательное право для всех взрослых мужчин, ежегодные выборы в парламент и снижение судебных издержек.

В Вестминстере не могли не среагировать на такие объединения, и в марте 1792 года группа молодых парламентариев-вигов основала Общество друзей народа (Association of the Friends of the People), которое было призвано заняться рассмотрением вопроса парламентской реформы. Организация вызвала некоторое замешательство среди большинства вигов, которые полагали, что растущее волнение из-за парламентской реформы нежелательно и даже опасно. В то же время молодые люди сторонились более радикальных реформаторов, отказываясь поддерживать требование всеобщего избирательного права для мужчин и ежегодно избираемого парламента. Они оказались где-то посередине, и, вызвав подозрения и антипатию по обеим сторонам баррикад, утратили всякий авторитет.

Весна того года выдалась жаркой – уже в середине марта температура достигла отметки 82 °F (28 °C), – из-за аномальной жары в воздухе витала какая-то лихорадка сродни безумию. Урожай пшеницы в том году был скромным, а сильные ливни в августе и сентябре лишь добавили фермерам хлопот. Дела в сельском хозяйстве всегда влияли на положение народа; в каком-то смысле земля представляла собой народ в живой и осязаемой форме. Всеобщее процветание предыдущих нескольких лет оказалось в опасности, в воздухе витал страх экономического кризиса.

Опасения усугубились из-за новостей об охвативших Европу мятежах. В июле стало известно, что коалиционные силы Пруссии и Австрии под командованием Карла Вильгельма Фердинанда, герцога Брауншвейгского, перешли французскую границу и приближаются к Парижу – это был контрреволюционный ответ старой европейской аристократии. Готовясь дать отпор, мужское население Франции от мала до велика откликнулось на призыв и устремилось в столицу, а 10 августа 1792 года Национальная ассамблея приняла решение о свержении короля, обвинив его в пособничестве врагу. Когда под натиском вторгшейся армии ключевые французские крепости пали, паника и подозрения удвоились. Опасность грозила всем. В череде событий, получивших название «сентябрьские расправы», были убиты священники и аристократы, многие из которых к тому времени уже были заключены в тюрьму. Теперь Парижем завладели якобинцы во главе с такими лидерами, как Максимилиан Робеспьер и Жан Поль Марат, а тысячи граждан были брошены в тюрьмы и казнены по решению суда. Новой королевой стала гильотина.