Бернард Корнуэлл - 4. Трафальгар стрелка Шарпа. 5. Добыча стрелка Шарпа (сборник)

— Теперь он разбогател и перебрался в Уилтшир, — заметил Хаскелл.

— Правда? Рад за него! — Капитан снова навел подзорную трубу на «Беллерофонт». — Быстрый корабль, — с завистью промолвил Чейз, хотя вряд ли «Пуссель» была медленнее. — Красавец! Построен на Мидуэе. Когда его спустили на воду?

— В восемьдесят шестом, — отвечал Хаскелл.

— Он обошелся в тридцать тысяч двести тридцать два фунта четырнадцать шиллингов и три пенса. Простите, сэр, — вмешался в разговор мичман Коллиа и тут же страшно смутился.

— Ничего, малый, не робей. А ты уверен? Хотя что я спрашиваю! Твой отец — судовой эксперт на Ширнесских верфях. Так на что же они потратили три пенса?

— Не знаю, сэр.

— Вероятно, на гвоздь ценой в полпенни, — ядовито заметил лорд Уильям. — На верфях его величества процветает казнокрадство. Какой стыд!

— Чего правительству действительно стоит стыдиться, — резко возразил Чейз, — так это того, что отвратительно построенные корабли доверяют славным морякам! — Капитан насупился и отвернулся от его светлости, чтобы успокоить дух зрелищем черно-желтых корпусов британских линкоров.

Шарп изумленно взирал на британский флот, сомневаясь, что когда-нибудь еще ему придется увидеть наяву такое величие. Перед ним проплывала гордость Британии, ее флот — грандиозные плавучие артиллерийские батареи, могучие и внушающие ужас. Корабли двигались медленно, словно доверху нагруженные зерном телеги. Их отвесные носы буравили морские волны, а черно-желтые бока таили внутри смертоносные пушки. Носовые фигуры со щитами и трезубцами сияли позолотой. Желтоватые, кремовые и белые паруса облаком нависали над палубами, а гордые имена заставляли вспомнить о славе былых времен: «Конкерор» и «Агамемнон», «Дредноут» и «Ревендж», «Левиафан» и «Тандерер», «Марс», «Аякс» и «Колосс». Эти корабли внушали страх датчанам, побивали голландцев, косили французов и преследовали испанцев. Эти корабли царили на морях, и вот настал час, когда враг бросил им вызов, и они пришли дать ему бой.

Шарп перевел взгляд на Грейс. Глаза ее сияли восторгом, на щеки вернулся цвет. Какая счастливая и прекрасная, думал Шарп, любуясь ею. Внезапно он заметил, что лорд Уильям с сардонической усмешкой на устах тоже наблюдает за женой. Затем его светлость посмотрел на Шарпа. Тот перевел взгляд на корабли.

Большинство были двухпалубными. Шестнадцать, как и «Пуссель», несли по семьдесят четыре пушки. Три, как «Африка», только по шестьдесят четыре. Один двухпалубный линкор — отбитый у французов «Тоннант» — нес восемьдесят четыре пушки. Остальные семь кораблей эскадры были трехпалубными. Эти жестокие убийцы несли тонны смертоносного металла, и за их крутыми бортами скрывались по девяносто восемь орудий. Капитан Чейз рассказал Шарпу о знаменитом испанском четырехпалубном линкоре со ста тридцатью пушками.

— Будем надеяться, что он здесь, и именно нам повезет подплыть к нему вплотную. Только подумайте, каких призовых денег он стоит!

— Только подумайте, какое нас ждет кровопролитие, — тихо заметила леди Грейс.

— Нас это не остановит, миледи, — почтительно ответил капитан, — мы должны исполнить свой долг. — Чейз поднес подзорную трубу к глазам. — А вот и он! — воскликнул капитан, разглядывая трехпалубный флагман с богато украшенной массивной кормой. — Мистер Хаскелл! Залп из семнадцатифунтового!

«Виктори» была флагманским линкором Нельсона. На глазах Чейза выступили слезы.

— Ради этого человека я готов умереть! — воскликнул он. — Не думал, что доведется повоевать под его командованием! — Чейз вытер глаза, а пушка «Пуссели» отсалютовала лорду Горацио Нельсону, виконту и барону Нила и Бернем-Торпа, рыцарю ордена Бани и Белому вице-адмиралу. — Клянусь, ради него я поплыл бы в пасть самому дьяволу! — обратился к Шарпу капитан. На щеках его блестели слезы.

С «Виктори» просигналили на «Марс», который, в свою очередь, передал сообщение «Эуриалусу». Снаряды, выпущенные с «Пуссели», еще падали по правому борту в пустой океан, когда с флагмана пришло новое сообщение.

— Наши номера, сэр! — прокричал лейтенант Коннорс капитану. — Нас приветствуют и велят выкрасить бугели на мачтах в желтый. — Голос Коннорса звучал удивленно. — Да, в желтый, сэр, так велено. Нам приказано стать за кормой «Конкерора».

— Принято, — ответил Чейз и оглянулся на «Конкерор» — семидесятичетырехпушечный линкор, который следовал на некотором расстоянии за трехмачтовой «Британией». — Как медленно он тащится, — пробормотал Чейз и, дождавшись, пока пушки «Пуссели» перестанут палить, взялся за рупор. — Приготовиться к смене галса!

«Пуссели» предстояло проделать хитрый маневр на глазах всего флота. Линкор шел правым галсом, а теперь ему надо было присоединиться к колонне, которая следовала на север левым. Выполняя маневр, «Пуссель» неминуемо должна была потерять скорость, и если Чейз рассчитает неверно, судно заштилит. Капитан должен был плавно повернуть свой корабль, набрать скорость и пристроиться за кормой «Конкерора». Если он поспешит, то врежется ему в борт, помедлит — и окажется за кормой «Британии».

— Ну, рулевой, давай! — велел Чейз старшине, и семеро матросов навалились на огромный штурвал, а лейтенанты выкрикивали приказы матросам, которые лезли на мачты. — Израэль Пеллью командует «Конкерором», — сказал Чейз Шарпу, — славный малый и превосходный моряк. Родом из Корнуолла. У этих ребят в жилах течет не кровь, а соленая морская водица! Ну, давай же, детка!

Капитан обращался к «Пуссели», которая поворачивала носом к ветру. Бушприт судна развернуло к кавалькаде британских линкоров, паруса захлопали, словно птичьи крылья, поймали ветер, и боевой линкор покорно встал за кормой «Конкерора». Маневр был проделан отменно.

— Браво, рулевой! — воскликнул Чейз, словно ни минуты не сомневался в успехе. — Браво, матросы! Мистер Холдерби! Займитесь покраской!

— Почему в желтый? — спросил Шарп.

— У всех наших линкоров желтые бугели, — Чейз показал на вереницу парусников, — а у французов — черные. — Только верхние мачты были сделаны из цельных сосновых стволов, нижние представляли собой бревна, скрепленные стальными кольцами-бугелями. — В бою важно, — объяснил Чейз, — чтобы тебя могли опознать. А не то, завидев черные бугели, наши ребята решат, что мы — лягушачий корабль, и британская артиллерия разнесет нас в щепки! И все из-за нескольких мазков краски!

Капитан, не в силах унять радостного возбуждения, крутнулся на пятках. Враг вышел в море, его корабль стоял в общем строю, а вел эскадру сам Горацио Нельсон!

Когда стемнело, британская эскадра поменяла галс. Сигнал передавался от корабля к кораблю — на мачтах вывешивались фонари. Теперь флот повернул на юг и шел параллельным с невидимой вражеской эскадрой курсом. Ветер стих, но с запада набегали высокие волны, качая громадные остовы кораблей. Ночь обещала быть долгой. Шарп выбрался на палубу. Впереди маячил кормовой фонарь «Конкерора», к востоку на горизонте что-то сверкало. Закутанный в теплую одежду лейтенант Пил объяснил, что британский фрегат, желая заморочить врага, устраивает фейерверк.