Дэниел Джонс - Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

Тихим воскресным утром 17 мая мятежники добрались до Лондона: они вынырнули из темноты короткой весенней ночи, чуть только на городские крыши упала роса. Колокола на церковных башнях гудели, призывая на утреннюю молитву, когда семь ворот города со скрипом отворились, впуская в столицу врагов короля Англии. «Богатые граждане благоволили баронам, – писал хронист Роджер Вендоверский, – а бедные боялись роптать против них». К тому времени, когда города достиг Солсбери, чтобы утвердить его за роялистами, было слишком поздно. Ворота города охраняла стража, верная врагам короля, а внутри городских стен писцы строчили письма всем графам, баронам и рыцарям, до сих пор верным Иоанну, с требованием, чтобы те оставили «короля, который нарушил клятву», и перешли на сторону бунтовщиков. Захватив Лондон, мятежные бароны обрели вес. Надежды Иоанна сокрушить сопротивление развеялись.

Но и говорить о победе баронов было преждевременно. Пусть король Иоанн не мог больше рассчитывать на верность своих подданных, но он по-прежнему был законным королем, и папа его поддерживал. Теоретически он все еще мог забрать у мятежников земли и объявить их вне закона, цель его в этом конфликте была проста: разбить оппозицию. Задача же бунтовщиков была сложнее. Они хотели реформировать правительство – не для того, чтобы свергнуть короля или крепко связать его по рукам и ногам, но чтобы ограничить королевскую власть «разумными» пределами. Они искали способ заставить короля править мирно и честно, по закону, – но делали это нарушив закон и развязав войну. Ситуация была очень непростой и для той и для другой стороны. Когда в начале лета мятежники заняли Лондон, а Иоанн перевез свой двор вверх по реке, в Виндзор, дороги и водные пути, связывающие два лагеря, кишели гонцами и посланниками с обеих сторон: все пытались найти способ уговорить гордого короля скрепить печатью документ, который хотя бы частично отвечал требованиям оппозиции.

Решение появилось спустя месяц препирательств. Где-то между 10 и 15 июня король согласился, что основой для окончательных переговоров о мире должен стать документ, известный как Баронские статьи. В списке из 49 пунктов перечислялись требования баронов к королю Иоанну. Список затрагивал вопросы правосудия и феодальных прерогатив, излагал убедительно аргументированные предложения по делам опеки, наследования и вдовства, касался выплаты щитового налога и обязательств служить в армии за пределами королевства, оговаривал границы королевских лесов. Баронские статьи стали основой для обстоятельных переговоров, и напряженные тщательные торги продлились еще несколько дней. В итоге был составлен новый документ, такой, которому могли присягнуть договаривающиеся стороны и который король согласился подписать. 18 июня документ был утвержден, и канцелярия Иоанна выдала представителям королевской власти в графствах предписание прекратить военные действия против оппозиции. 19 июня в Раннимиде, в Беркшире, Иоанн, во всем блеске регалий императрицы Матильды, подчеркивающих древний статус его королевской власти, заново принял ленные присяги своих баронов. Затем король, его сторонники и представители мятежных баронов поклялись соблюдать условия соглашения – известнейшего в истории Англии – Великой хартии вольностей.

Из нашего времени Великая хартия вольностей, или Magna Carta, выглядит непростым компромиссом – договором, который до конца не устраивал ни одну из сторон. Казалось, она гарантировала широкие права: «…английская церковь должна быть свободна… И город Лондон должен иметь все древние вольности и свободные обычаи свои» [3] Здесь и ниже текст Хартии дается по переводу, сделанному академиком Д. И. Петрушевским в сборнике: Памятники истории Англии XI–XIII веков. – М., 1936. . В то же время она полнилась детальными перечислениями английских обычаев: статьи называли конкретные условия, в которых с королевства мог взиматься щитовой налог, уточняли места для строительства мостов, а также законы, касающиеся возврата долгов евреям. За наследование земель графа или барона была установлена плата в 100 фунтов, за наследование рыцарского фьефа – 100 шиллингов. Что касается опеки, король обещал брать «только умеренные доходы, умеренные обычные платежи и умеренные повинности», – хотя что значит «умеренные», не уточнялось. Одна из статей сообщала, что «вдова после смерти мужа своего немедленно же и без всяких затруднений пусть получает приданое и свое наследство и пусть ничего не платит за свою вдовью часть, или за свое приданое, или за свое наследство» и что «никакая вдова не должна быть принуждаема к браку, пока желает жить без мужа». Король обещал, что «ни щитовые деньги, ни пособие не будут взиматься в королевстве иначе как по общему совету королевства… если это не для выкупа короля, и не для возведения в рыцари его первородного сына, и не для выдачи замуж первым браком дочери его первородной».

И хотя многие статьи Великой хартии вольностей документально закрепили конкретные стратегии Иоанна, касающиеся сбора армий, налогообложения, торговых ограничений или конфликтов с Церковью, самая известная статья метила прямо в сердце системы правления Плантагенетов. Статья 39 гласила: «Ни один свободный человек не будет арестован, или заключен в тюрьму, или лишен владения, или объявлен стоящим вне закона, или изгнан, или каким-либо [иным] способом обездолен… иначе как по законному приговору равных [ему] и по закону страны». Статья 40 еще более лаконична: «Никому не будем продавать права и справедливости, никому не будем отказывать в них или замедлять». Эти статьи были адресованы самому духу правления Иоанна и, в более широком смысле, духу королевского правления. За 11 лет, которые Иоанн провел в Англии, страна узнала, что такое тирания. Иоанн злоупотреблял королевской властью и пользовался ей деспотически, предвзято и своекорыстно. Он разрушил тот дух королевской власти, какой утверждал Генрих II в 1153 году, когда путешествовал по стране, обещая единство, доброе правление и судебную защиту каждому.

Но определить суть власти короля было нелегкой задачей. И не было никакой уверенности, что король, даже подписав хартию, станет ее соблюдать. Magna Carta заканчивалась положением о гарантии. Этот пункт предусматривал создание совета из 25 баронов и наделял его правом объявить королю войну в случае, если он нарушит условия соглашения. Честно говоря, этот пункт был не более чем договорной основой гражданской войны. Как оказалось, заявить, что король должен править согласно закону, и удостовериться, что так он и будет делать, совершенно разные вещи. Эти вопросы будут лежать в основе каждого крупного конфликта между королем и страной до конца правления Плантагенетов. Безусловно, в суровой, напряженной атмосфере 1215 года было практически невозможно найти нужное определение и достичь согласия.