Оливье Гез - Исчезновение Йозефа Менгеле

Запад на все лады повторяет новое понятие – «Холокост». В конце 1970-х годов сериал, героев которого сыграли Мерил Стрип и Джеймс Вудс, заставил десятки миллионов семей почувствовать, какой размах на самом деле приобрело истребление евреев в Европе. Шок неописуемый, смятение всеобщее, слово входит в обиход, и наконец заговорили те, кому удалось уцелеть в лагерях. В Германии ушло на пенсию поколение ответственных работников и простых служащих нацистского периода, и можно официально начинать скорбную работу памяти. В Соединенных Штатах Холокост становится моральной точкой отсчета. Конгресс одобряет строительство музея в Вашингтоне; еще двадцать два таких музея откроются по всей стране. Клод Ланцман заканчивает монтировать свой фильм «Шоа».

На сей раз необходимо схватить чудовище и предать суду «символ зверств нацизма», сказал председатель суда в Яд Вашем, генеральный прокурор процесса над Эйхманом. Все последние годы, пока продолжали циркулировать самые нелепые слухи, миф еще больше разросся, а «герр доктор» неуловим, как прежде. Пусть даже Парагвай в 1979 году и отозвал данное ему гражданство – многие думают, будто он все еще живет там, под защитой приспешников президента Стресснера. В мае 1985 года Беата Кларсфельд устраивает акцию протеста прямо под окнами президентского дворца в Асунсьоне. Симон Визенталь утверждает, что Менгеле разъезжает между Чили, Парагваем и Боливией; в Израиле пишут, что он прячется в Уругвае. «Нью-Йорк пост» загоняет его аж в округ Уэстчестер, рядом с ешивой ортодоксальных евреев под Нью-Йорком. Якобы он под именем Генриха Уоллмэна теперь стал наркобароном и хозяином наркотрафика в Южную Америку и Соединенные Штаты и его едва не арестовали в Майами. Еще одна басня, родившаяся на волне успеха фильма «Мальчики из Бразилии», где Грегори Пек играет Йозефа Менгеле в соответствии с новой легендой – якобы он, главарь законспирированной неонацистской группировки, клонирует девяносто четырех маленьких Адольфов Гитлеров, чтоб объявить Четвертый рейх, – предполагает, что именно Менгеле стоит за необычно высоким процентом рождающихся белокурых близнецов в поселке Кандиду-Годой на юге Бразилии.

Кузены Карл-Хайнц и Дитер в Гюнцбурге встревожены не на шутку. Буря, поднятая в прессе и судейском сообществе, грозит делу их жизни; журналисты разбивают палаточный лагерь у проходной завода и у их домов, а обещанные вознаграждения могут развязать языки жадным южноамериканским сообщникам. Их заговор молчания действует уже десять лет. Рольф после смерти отца вернулся в Бразилию – забрать вещи, переписку и записные книжки Менгеле. Он щедро вознаградил семью Боссерт за верную службу и подарил им в собственность половину бунгало в Эльдорадо. Вторую он отдал Штаммерам, которые тут же продали ее Боссертам. Обе семьи поклялись никогда не раскрывать тайну смерти дяди Педро. Клан в Гюнцбурге отделался глухим и сплоченным молчанием – раскрытие повлекло бы неудобные вопросы, например, стало бы известно о постоянной поддержке беглеца, а публичность неприемлема для мультинациональной корпорации. Семья Менгеле наслаждалась тем, как безуспешно ищут его уцелевшие в лагере, правительства или охотники за нацистами. Рольф, как всегда раздираемый противоречиями, помалкивал из уважения к сторонникам отца. При всей своей ненависти к кузенам он, подобно им, рассчитывал, что останков никогда не найдут и время поглотит Менгеле. Свидетели, способные скомпрометировать, уходят один за другим: вот Герхард умер уже давно, а в 1982-м – Рудель и Круг.

Но на исходе зимы 1985-го семье Менгеле приходится сменить тактику. Давление слишком сильно, статьи в газетах обвиняют предприятие в том, что деньги с его швейцарского счета шли на поддержку скрывавшегося преступника. В марте Дитер дает интервью крупной американской телекомпании. Он отрицает любые контакты с дядей, с тех пор как тот уехал в Аргентину, преуменьшает его преступления и предполагает, что тот уже мертв – «в нашей семье мужчины умирают рано», Менгеле сейчас должно быть семьдесят четыре. Пусть никто не сомневается, он не располагает никакой информацией. Его выступление лишь подпитывает различные слухи: ну конечно, Менгеле живехонек, а его племянник мутит воду именно сейчас, когда спецслужбы и полиция выходят на след, поиски необходимо активизировать. Рольф в ярости: почему Дитер не предупредил его о своем выступлении? В конце марта трое кузенов встречаются в Гюнцбурге. Дитер предлагает выкопать кости из могилы на кладбище в Эмбу, перевезти их в Германию и положить у врат прокурора, ратующего за преследование, с анонимной запиской: «Все, что осталось от Йозефа Менгеле». Рольф отказывается. Он за полное сохранение тайны. Если повезет, скелет никогда не найдут.

Но не повезло. Осенью 1984 года верный Зедльмайер все-таки пустился в откровенности на ужине в сельских просторах Шварцвальда, куда новоиспеченным пенсионером отправился отдохнуть в обществе супруги. Приятная вечеринка, обильные возлияния, и вот посредник дьявола дал слабину: рассказал другу, что непрерывно посылал Менгеле денежки. Тот сообщил в полицию, у которой теперь есть ордер: и вот 10 мая 1985 года во Франкфурте немецкий прокурор сообщает своим американским и израильским партнерам, что у Зедльмайера неизбежно будет проведен обыск. На сей раз полиция Гюнцбурга вмешиваться не станет – она не предупредит подозреваемого.

В конце месяца полицейские окружают роскошную виллу Зедльмайера. В гардеробе его жены они находят спрятанные записные книжки с кодированными адресами и номерами телефонов, фотокопии писем Менгеле, семей Боссерт и Штаммер. Боссерт в одном из писем сообщает о смерти дяди. Зедльмайер отказывается сотрудничать с жандармами, с него взята подписка о невыезде, пока полиция не расшифрует записные книжки. Концы ведут в Бразилию; поднятая на ноги полиция Сан-Паулу следит, не смыкая глаз, за всеми передвижениями Боссертов и Штаммеров. Никаких следов Менгеле. Тогда на рассвете 5 июня полицейские вламываются в дом Боссертов.

Обнаруженные в шкафу оставшиеся вещи, безделушки и недавние фотоснимки усатого старика подтверждают связи семьи с Менгеле. Боссерты быстро раскалываются: Менгеле умер и погребен на кладбище в Эмбу, в склепе под именем Вольфганга Герхарда. Гитта Штаммер, допрошенная на следующий день, оказалась упрямее: да, она узнает человека на фотографии. Это Петер Хохбихлер, один швейцарец, долго управлявший их фермами, его к ним привез Герхард. Она знать не знает, кто такой Йозеф Менгеле. Гезу не допрашивали – он уплыл в морской круиз по Азии.

В тот же день на другом краю земли в прессу просачивается сенсационная новость: на пяти колонках передовицы газета «Вельт» сообщает, что в Бразилии найден труп Менгеле. 6-го числа на кладбище в Эмбу целый лес кино- и фотокамер и микрофонов окружает полицейских и Боссертов, прибывших для вскрытия могилы Герхарда. Яма в земле вырыта, гроб поднят, скелет наконец обнаружен. Директор судебно-медицинской лаборатории полиции Сан-Паулу размахивает черепом так, словно вытащили ископаемое мифической доисторической рептилии, отыскиваемой долгие столетия, – истинный облик чудовища, весь облепленный грязью, с кишащими на нем червями, тщета бытия, триумф смерти.