Игорь Абрамов-Неверли - Лесное море

— А главного мы вам еще не рассказали. У нас было такое приключение, что можно не хвастая…

В их рассказе встреча с ирбисом обрела еще более мрачные — пожалуй, даже несколько сгущенные краски. Быть может, их подогревало волнение слушателей. И как-то само собой выходило, что на переднем плане оказывалась Тао. Лиза и Коропка громко выражали свое удивление и восхищение, да и Виктор испытывал нечто подобное, как будто он только сейчас, вспоминая все вслух, увидел перед собой совсем новую, бесстрашную Тао.

— Словом, день сегодня — как интересная повесть под громким названием «Сплошные неожиданности, или Исполнение желаний».

Тао в ответ на этот намек весело и заговорщически подмигнула ему, а Коропка буркнул:

— Ну, пусть уж сегодня будет день сюрпризов.

И принес из шалаша бутылку коньяка, полученную от Рысека. Виктор думал, что он предлагает запить кабанью печенку, и сказал:

— Не стоит откупоривать бутылку. Она нам пригодится, когда захотим согреться после дождливого или морозного дня.

— Нет, дело в том, что есть еще одна новость.

Лиза запротестовала испуганным и умоляющим жестом и даже через костер видно было, как она покраснела. Белесые брови, высокие скулы и слишком широкий рот — то, что ее более всего портило, сейчас как-то смягчил рассеянный свет огня, и она казалась почти красивой. Впрочем, некрасивой ее вообще нельзя было назвать. И не такие, как она, имели успех — почему же она осталась старой девой? Хорошо сложена, свежа, у нее чудесная кожа и детски-ясные голубые глаза. Она — воплощение опрятности и теплой, ищущей применения доброты.

— За те три дня, что вас тут не было, произошли некоторые перемены. Для равнодушной вечности они не имеют значения, а для нас — весьма большое.

Коропка не совсем уверенной рукой наливал коньяк из бутылки в чашку и хотя говорил тоном шутливо-небрежным, голос его тоже звучал как-то нетвердо. Острый носик еще больше заострился, и он, как кролик, моргал круглыми глазками.

— Так вот, Тао, вдохновленный твоей обличительной проповедью о том, что мы в жизни тащим за собой груз лицемерия и всяких там пережитков, я сегодня сделал предложение Лизе. К счастью, она тоже меня любит, и, значит, прошу отныне считать нас мужем и женой. Оформим наш брак при первой возможности.

Правда, ни для кого и прежде не было тайной, что эти двое тянутся друг к другу. Но сообщение, что историк Лех Коропка и учительница музыки Аннелиза Гренинг вступают в брак самым первобытным образом, у костра и подле туши убитого кабана, беря в свидетели друзей, собаку и звезды над тайгой, было чересчур уж необычайно и эффект произвело большой.

В наступившем молчании чувствовалось, что все глубоко растроганы.

Тао повисла у Лизы на шее.

— Наконец-то за ум взялись!

Обнял и Виктор новобрачных — своего учителя и бывшую покровительницу, у которой он прожил все школьные годы. Прошла добрая минута раньше, чем ему удалось пробормотать обычные поздравления и пожелания счастья.

— Ну вот, Витек, теперь ты согласен, что нужно выпить коньяку?

— Непременно! Я не выношу его запаха, но сейчас готов выпить всю бутылку за здоровье молодых!

Выпил залпом и снова обнял их:

— Дорогие вы мои, как же я рад за вас!

А Тао обхватила их руками с другой стороны и закружила, приговаривая:

— Сто лет! Сто лет! Совет да любовь!

— Пусти, бешеная! — Лиза вырвалась. — Там что-то подгорает.

Из кастрюли клубами бил черный дым. Первые слои печенки на дне превратились в уголь, и пришлось их выбросить — к восторгу Волчка. Остальные участники пира получили по куску менее подгоревших верхних слоев. Лиза принялась поспешно жарить следующую порцию, пряча в дыму, как под вуалью, свое раскрасневшееся и сконфуженное лицо. Кто знает — может, ей припомнились звуки органа, фата, свадьба ее девичьих юных грез… А Коропка все еще стоял с бутылкой в руках и убеждал кого-то отсутствующего — ибо присутствующие все были одного с ним мнения, — что Тао безусловно права. К чему притворяться и зачем откладывать? Ведь они в пуще, в глубочайшей предыстории. Здесь никого нет, кроме них, и все таково, как есть, без всяких покровов, in puris naturalibus [19].

— И вообще, друзья мои, я не жалею о том, что с нами случилось. И что бы ни было нам суждено, я не стану роптать. Я словно возродился, наконец-то стал самим собою. Право, это какое-то чудесное воскресение из мертвых!

Он увез из Харбина двух женщин, стал их опекуном и защитником, он дрался с Тихоном и в лесном море обрел любовь, стал тем мужчиной, каким всегда мечтал быть. И понесет он свою обретенную мужественность через лесные дебри, будет беречь ее, как огонь берегут в пещере. Лех, Лех, что же это с тобой случилось?

Выпитый на пустой желудок коньяк, и внезапное счастливо событие, и первые за столько дней светлые, безоблачные минуты — всего этого было слишком много для измученных отвыкших от радости сердец. Возбужденные, разговорчивые, все, как и Коропка, испытывали необыкновенный подъем духа.

— Не знаю что с тобой но во всяком случае это перемена к лучшему, правда? — сказал Виктор, когда уселись вокруг кастрюли и принялись за мясо и рис. — И оно будет в твоей жизни. Лешек, только бы нам благополучно вернуться.

— Да, да, — с живостью подхватил Коропка и снова пустил чашку по кругу. — За скорое и счастливое возвращение — или уход, все равно, только бы благополучный. Будьте здоровы!

— Вещи погрузим на арбу. А лошадь и мул понадобятся нам позднее — возить лес для стройки. И вообще в хозяйстве.

— А корова? У нас было бы молоко и масло.

— Нет, корова такой дороги не выдержит. Разве что коза…

— Что ж, козье молоко очень полезно.

— И козы сами себе корм находят.

— А ведь это мысль! Отличный свадебный подарок. Тао, может, поднесешь Лизе парочку коз?

— Ты же наш казначей, Витек, тебе и решать. Конечно, это хорошо. Но как мы доберемся с таким хозяйством?

— Не беспокойся, я все уже обдумал до мельчайших подробностей, времени у меня на это было достаточно. Надо будет попросту сунуть взятку в местечке тому чжангуйды, с которым Рысек обделывает дела. Он удостоверит, что вы едете на купленный земельный участок в районе Лафы. Сядете себе на арбу и поедете со всем скарбом, а коз привяжете сзади. Если бы вас задержал патруль — не страшно: у вас будет бумажка, что вы поселенцы, семья бедняков-эмигрантов. В арбе будет одна рухлядь, кое-какой инвентарь и продукты, — оружие понесем мы с Тао. Мы с ней будем идти по ночам, а может, и днем, впереди вас или где-нибудь рядом, в зависимости от местности. Но встречаться будем, только когда стемнеет. Через неделю доберемся на место. А окрестности там такие, скажу вам, что можно подумать: «Господь бог увидел когда-то этот райский уголок и сберег его для нас!»