Уильям Далримпл - Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза

Примирение, видимо, состоялось, поскольку в 1803 году Мехтаб родила ребенка Ишара Сингха, однако мальчик умер вскоре после того, как ему исполнился год. Мать снова заставила обезумевшую Мехтаб обхаживать махараджу. К этому времени его соблазнение было нелегкой задачей: Ранджит Сингх пленился красивой мусульманской девушкой-танцовщицей Мауран, которая, казалось, вытеснила все другие его увлечения. Тем не менее через три долгих года Мехтаб наконец забеременела и родила близнецов – Шера Сингха и Тару Сингха. Несмотря на двойное везение, ликование в Батале был недолгим.

Не успели младенцы издать первый крик, как поползли зловещие слухи. Мехтаб обвиняли в том, что она родила дочь и тайно отослала ее прочь, зная, что девочка не сможет претендовать на трон. Говорили, что вместо дочери она взяла двух мальчиков из семей простолюдинов, сыновей ткача и плотника. Так или иначе, но Ранджит Сингх отказался признать мальчиков законными наследниками. Однако он решил и не отрекаться от них полностью: хотя мальчики будут жить как князья в Пенджабе, немой укор Ранджита Сингха означал, что ни Шеру Сингху, ни его брату никогда не быть королем. Их отец приговорил мальчиков вырасти богатыми и могущественными, но опозоренными.

После внезапной смерти Нау Нихала дарбар раскололся. Одна фракция провозгласила законным наследником Шера Сингха, а другая поддержала мать Нау Нихала Сингха и вдову Харака Сингха, махарани Чанд Каур. Надеялись, что она сможет удержать трон, пока беременная жена Нау Нихала Сингха не родит сына. Когда через полгода она разрешилась от бремени мертвым сыном, ее переполняло горе, а Лахор тем временем охватила паника. Вдовствующая махарани приказала запереть ворота столицы, понимая, что ее личная трагедия придаст смелости Шеру Сингху. Тучи над его легитимностью, возможно, раньше и омрачали перспективы Шера Сингха на обладание властью, но теперь, когда он остался старшим из живущих сыновей Ранджита Сингха, а линия Нау Нихала прервалась, путь Шера, казалось, был свободен. Помогло и то, что в его распоряжении была полностью отмобилизованная армия. В отчаянии Чанд Каур созвала аристократические семьи Лахора на чрезвычайную встречу; она умоляла их поддержать ее как правительницу Сикхской империи, но было уже слишком поздно. Пока дворяне все еще обсуждали дальнейшие варианты, Шер Сингх уже выступил в поход.

С Кох-и-Нуром, закрепленным поверх рукава, 18 января 1841 года Шер Сингх был помазан пенджабским махараджей. Возможно, именно тогда, воссев на золотой трон как законный правитель Пенджаба, он понял – до тех пор, пока жива Чанд Каур, она остается его самой большой угрозой.

Он покинул свои владения в Батале, как только новость о мертворожденном ребенке достигла его ушей. Под его началом находилась семидесятитысячная армия; когда обнаружилось, что ворота цитадели заперты, она осадила Лахор. В течение пяти дней войска из Баталы с энтузиазмом грабили и наводили ужас на окрестные базары, и с каждым днем их численное преимущество становилось все более очевидным. В итоге отчаяние народа заставило Чанд Каур открыть ворота. Она сделала это только в обмен на щедрую выплату и безопасный проход из дворца для себя и своей скорбящей невестки.

С Кох-и-Нуром, закрепленным поверх рукава, 18 января 1841 года Шер Сингх был помазан пенджабским махараджей. Возможно, именно тогда, воссев на золотой трон как законный правитель Пенджаба, он понял – до тех пор, пока жива Чанд Каур, она остается его самой большой угрозой.

Чанд Каур была найдена мертвой в луже крови в своем дворце 11 июня 1842 года. Как и у ее сына, Нау Нихала, у нее была разбита голова. На этот раз невозможно было принять ее смерть за несчастный случай. Собственные служанки забили ее до смерти кирпичами, когда расчесывали ей волосы. Задержанные охранниками при попытке скрыться с места происшествия, женщины были приведены во дворец Шера Сингха, чтобы дождаться суда, и все время твердили о своей невиновности.

Шер Сингх в это время был на охоте – слишком далеко, чтобы его могли обвинить в причастности к убийству. Наказать женщин было поручено его визирю, Дхьяну Сингху. Тот приказал отрезать обвиняемым носы, уши и руки, а затем кровоточащие тела женщин, которые еще дышали, выбросили за пределы города. Доктор Хонигбергер язвительно заметил – возможно, им надо было вырвать и языки, раз уж они, покидая Лахор, кричали, что лишь выполняли приказ своего махараджи.

Шер Сингх думал, что укрепил свое положение, но его дни также были сочтены. Через год, 15 сентября 1843 года, махараджа встретился в охотничьем домике с двумя двоюродными братьями, которым он доверял: Аджитом Сингхом Сандханвалия и его братом, Лена Сингхом. Зная о страсти Шера Сингха к оружию, они пришли показать ему новую модель, «двуствольный охотничий дробовик» [201]. Когда Шер Сингх осматривал ружье, оно выстрелило ему в грудь.

Хотя кузены махараджи настаивали, что выстрел был случайным, невозможно было объяснить, как и почему второй выстрел попал махарадже в лицо [202], ни почему любимый десятилетний сын Шера Сингха также был найден мертвым, «порубленным на куски саблями» [203]в близлежащих садах Падхания. Дхьян Сингх, коварный визирь, переживший трех махараджей, также вскоре был убит.

За четыре года, последовавших после смерти Ранджита Сингха, Пенджаб потерял трех махараджей, двух наследных принцев, вдовствующую королеву и большое число аристократов. В декабре 1843 года остался лишь маленький ребенок с глазами лани по имени Далип Сингх. Отчаянно нуждаясь в символе единства, вся знать объединилась вокруг пятилетнего сына Ранджита Сингха.

Далип Сингх, родившийся 8 сентября 1838 года, никогда не знал своего отца. Далипа, которому был всего год, тайно вывезли из Лахора перед похоронами Ранджита Сингха. В преддверии бури, которая вот-вот должна была разразиться вокруг опустевшего трона, его мать рани Джиндан увезла ребенка в Джамму – подальше от злых умыслов. Можно сказать, что маленькому принцу повезло иметь такую защиту, как Джиндан. Отсутствие благородного происхождения она с лихвой восполняла благодаря инстинкту выживания.

Джиндан, родившаяся в 1817 году, воспитывалась среди свирепых охотничьих собак. Ее отец, Манна Сингх Аулак, заведовал питомником гончих, принадлежащим махарадже Ранджиту Сингху, и едва девочка достигла половой зрелости, он бросил ее в пасть Льва. Хитрый и амбициозный Аулак уговорил стареющего одноглазого короля взять Джиндан в жены, намекнув, что это поможет вернуть огонь в его чресла. В 1835 году в возрасте пятидесяти пяти лет Ранджит Сингх наконец сдался и вступил в брак с восемнадцатилетней Джиндан, сделав ее семнадцатой женой.

Красавица Джиндан, с овальным лицом, орлиным носом и большими живыми миндалевидными глазами, двигалась с грацией танцовщицы. Ее врожденная чувственность волновала многих, и она в равной мере имела как поклонников, так и недоброжелателей. На ее муже, наоборот, сказались войны и государственные заботы: его длинные волосы и борода были белоснежными, а загорелое щербатое лицо покрыто морщинами. Правую сторону тела Ранджита Сингха разбил паралич, и пара выглядела абсолютно несовместимой друг с другом.