Уильям Далримпл - Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза

Через три месяца после убийства дяди Далипа, Джавахара, когда взаимная обида между Джиндан и Хальсой все еще не остыла, британцы сделали свой ход. Перебросив подкрепления даже из Западной Бенгалии, они развернули сравнительно небольшие лагеря в долине реки Сатледж в полноценную армию. Сикхи истолковали неприкрытое наращивание войск как акт агрессии, и 11 декабря 1845 года сикхская кавалерия переправилась на юг через Сатледж, чтобы предупредить британское вторжение. Два дня спустя, утверждая, что граница его территории была нарушена, британский генерал-губернатор сэр Генри Хардинг объявил войну.

Пока бушевали сражения первой англо-сикхской войны, ни Далип, ни Джиндан не знали, что два самых влиятельных человека при дворе уже предали их. Лал Сингх, сменивший убитого Джавахара Сингха в качестве визиря, раскрыл британским шпионам позиции артиллерийских батарей Далипа и рассказал им, какова численность армии и что она планирует делать. Тедж Сингх, командующий армиями Далипа, поступил еще хуже. Битва при Фирузшахре, произошедшая 21–22 декабря 1845 года, стала одной из самых тяжелых в истории британской армии, которая понесла большие потери. Британцы страдали от нехватки боеприпасов и продовольствия, сам генерал-губернатор Хардинг не мог уехать с передовой линии. Его солдаты, которых весь день обстреливала тяжелая артиллерия, не могли отдохнуть даже после захода солнца. Сикхи продолжали обстреливать позицию противника, их «ужасная канонада» освещала темнеющее небо. Хардинг описывал долгие часы перед рассветом как «ночь, полную ужасов» [206]. Ожидая, что сикхи могут захватить его позицию в любой момент, Хардинг приказал сжечь свои официальные документы, как это полагалось делать при угрозе неминуемого поражения. Затем он передал адъютанту свое самое драгоценное сокровище – шпагу, когда-то принадлежавшую Наполеону Бонапарту.

Это был момент, когда сикхи должны были нанести решающий удар, но вместо наступления их командующий Тедж Сингх приказал отступить. Позже он утверждал, что пытался обойти врага с фланга, но большинство сочло его действия тем, чем они и были, – предательством своих солдат и махараджи. Британские подкрепления, успевшие подойти благодаря катастрофическому по последствиям маневру Теджа Сингха, буквально изрубили сикхов на куски.

Менее чем через два месяца после тяжелого поражения под Фирузшахром, 10 февраля 1846 года, армия сикхов оказалась под ударом свежих и хорошо вооруженных британских сил. Чтобы привести части в порядок и пополнить припасы, пенджабские войска отступили через реку Сатледж по всей длине фронта, кроме Собраона, в сорока милях к юго-востоку от Лахора. Один батальон уставших и измученных сикхов остался удерживать плацдарм. Несмотря на сильный огонь, они отказались сдаваться или отступать. Противник, превосходящий их числом и огневой мощью, обрушился на их позиции, но они не сдавались. Когда у сикхов закончились патроны, они атаковали англичан с мечами наголо, преодолевая сильный артиллерийский огонь, чтобы сойтись с врагом лицом к лицу. На некоторое время их храбрость, казалось, переломила ход битвы, но в момент триумфа Тедж Сингх снова их предал. Переправившись в безопасное место на северный берег реки, он приказал сжечь мосты через Сатледж, лишив своих загнанных в угол солдат всякой надежды на подкрепление. Войска Теджа оказались в ловушке между британцами и водами реки, а их товарищи были вынуждены просто наблюдать за сражением с другой стороны реки. Хотя они знали, что их положение безнадежно, ни один сикхский солдат не сдался в тот день. Они бились, прижатые к реке, пока не пал последний из них и гром британских пушек не затих на берегах Сатледжа. Потери сикхов составили около 9000 убитых.

Хотя англичане одержали победу в войне, ныне известной как Первая англо-сикхская, они понимали, что по-прежнему уступают противнику в численности. Хотя солдаты Хардинга вошли в Лахор победителями, им требовалось укрепить свои позиции и для этого был необходим Далип Сингх. Таким образом, англичане выбрали хитрую стратегию. Они заверили побежденный Лахор, что не только оставят махараджу на троне, но даже будут защищать его интересы.

Подписывая Лахорский договор с ребенком 9 марта 1846 года, британцы поклялись, что останутся в Пенджабе только до достижения Далипом Сингхом шестнадцатилетнего возраста, при этом от него требовалось согласие на присутствие резидента или губернатора, имеющего полное право решать все государственные вопросы. Когда Далипу исполнится шестнадцать и он станет достаточно взрослым, чтобы править самостоятельно, англичане уйдут как друзья. Чернила договора еще не успели высохнуть, когда англичане разместили свой гарнизон в Лахоре и начали вносить изменения в документ.

Подразумевалось, что британские войска защищали мальчика-короля, и поскольку они формально служили ему, Далип вынужден был оплачивать их содержание. Фактически же ему приходилось платить оккупационным силам за вторжение в свое королевство, в то время как резидент трудился над сокращением численности сикхской армии. В дарбаре поначалу все выглядело по-прежнему: Далип оставался на троне и аристократам его двора разрешили сохранить должности. Только регент, мать Далипа Сингха, рани Джиндан, казалось, единственная осознавала, что делали англичане.

Джиндан была в ярости от пассивности своих советников, она швырнула им свои браслеты, обвинив в том, что они слабее женщин, и упрекая в глупости. Разве они не видят, что происходит ползучая аннексия? Рани Джиндан могла лишь посылать бессильные проклятия, пока британцы разделывали королевство ее сына на части и готовились распродавать земельные участки для выплаты репараций. По мере того как ее мальчику навязывали все новые поправки к первоначальному соглашению, Джиндан, подобно Кассандре, умоляла знатных сикхов осознать, что короля свергают прямо на их глазах. Первая и вторая статьи договора говорили о дружбе и о праве Далипа на царствование, но уже третья статья передавала британцам контроль над крепостями. Статьи четыре и пять касались репараций, которые опустошили казну Далипа, а статьи семь и восемь обязывали его уменьшить армию и отдать все тяжелые пушки. Когда полководцу-предателю Теджу Сингху пожаловали джагир [207]Сиалкот, район у подножия Кашмирских гор, Джиндан не выдержала: новый титул позволит ему получать все доходы от округа и щеголять фактически королевскими привилегиями. Джиндан не могла позволить, чтобы ее сына унижали таким образом, и подговорила Далипа бросить вызов британцам и унизить полководца-предателя перед всем Лахором.

Для получения титула джагирдара Сиалкота Тедж Сингх должен был получить благословение махараджи: Далип должен был нанести на его лоб знак смесью шафрана и киновари. Джиндан, отдавая себе отчет в том, что она демонстрирует неповиновение, убедила сына не делать этого, невзирая на уговоры его британских советников.