Егор Сенников - Великие авантюры эпохи

Стелла ненавидела эту звезду – она постоянно напоминала об отрицаемом ею самой еврействе. Манфреда же даже как-то остановила полиция и спросила, почему он носит звезду – настолько нееврейской была его внешность.

В октябре Стелла и Манфред поженились – это была тихая и скромная свадьба; вместо медового месяца – поездка к отцу Манфреда в тюрьму, где его держали за попытку купить масла на чёрном рынке.

Вскоре после свадьбы Стелла решила носить жёлтую звезду только на работе – это был ее личный бунт против унижения. Джаз к тому времени уже закончился – Стеллу, как и ещё 20 тысяч берлинских евреев, направили работать на завод и крепить экономическую и военную мощь рейха (и, в случае Стеллы, компании Siemens). Работа была тяжёлой, тупой и изматывающей, рационы питания были низкими – неудивительно, что евреи на заводе старались держаться друг друга и по возможности иногда давать отпор своим мучителям. Но Стелла не стала участвовать в этой борьбе. Ей не нравилось на заводе, но не меньшее отвращение у нее вызывали её соработники. От реальности, впрочем, было не убежать, и Стелла постоянно наблюдала, как знакомых становится всё меньше – из Берлина постоянно депортировали евреев, большая часть которых была уничтожена в Освенциме.

Так прошло почти два года. Затем наступил февраль 1943 года, «фабричная акция» и арест большинства евреев. Стелле и её матери отчасти повезло – они ушли на нелегальное положение и стали «подводными лодками». Мужа Стеллы же отправили в Освенцим – оттуда он не вернулся.

Огромный город, полный людей, для которых ты, в лучшем случае, нежелательное лицо, а в худшем – враг. Город, в котором тебя разыскивают – и если найдут, то жди беды. Неизвестно, что было бы со Стеллой, если бы не удачный случай. В конце весны 1943 года она встретилась в очереди в магазин с её поклонником ещё со времен художественной школы Гюнтером Роговым, защитником обездоленных и спасителем потерянных.

На самом деле его звали по-другому – Самсон (или просто Сёма) Шёнхауз. Его родители приехали в Берлин из Минска в 1920 году; отец Самсона служил в Красной Армии, но дезертировал. Сам Самсон родился спустя два года. В середине 1920-х семья переехала в Палестину, но уже год спустя вернулась в Берлин. Самсон учился в художественной школе, а в 1941 году его отправили работать на завод. Летом 1942 году семью Шёнхауз должны были отправить в концлагерь Майданек, но Самсону удалось сбежать и остаться в подполье.

Тогда он занялся тем, что стал подделывать документы, – и делал это мастерски. Большая часть еврейского подполья Берлина ходила с фальшивыми паспортами, изготовленными Самсоном. А параллельно даже подрабатывал в Берлинской опере статистом.

Самсон (или, как он стал звать себя в подполье, Гюнтер) помог и Стелле, надеясь, что сможет её уберечь от гестапо. Но ей не повезло. В начале июля Стелла сидела в кафе на Миттельштрассе – она идёт параллельно Унтер-ден-Линден. Вдруг внутрь зашла Инге Люстиг, знакомая Стеллы из прошлой жизни. Она узнала Стеллу и помахала ей рукой; та ответила. Инге тут же вышла из заведения, а вместо неё зашли гестаповцы. Инге работала на них «ловцом» – искала в Берлине прячущихся евреев и сдавала их властям.

Гестаповцев интересовала не столько сама Стелла, сколько Гюнтер, который к тому времени стал самым разыскиваемым подпольщиком и подделывателем документов. На документах Стеллы был обнаружен почерк Рогова. В здании гестапо на Бургштрассе Стеллу начали страшно пытать; спустя годы она так рассказывала о том, что с ней происходило:

«Они так били меня по голеням, что едва не сломали их; они старались бить по одному и тому же месту по спине. У меня шла кровь изо рта, ушей и носа, и я не могла есть несколько дней. Они хотели задушить меня. Трижды они снимали предохранитель с пистолета и приставляли его к моему виску. Полностью разбитая, я лежала без сознания на полу. А они продолжали бить меня ногами».

После этого «допроса» Стелле понадобилась медицинская помощь – у нее невыносимо болели зубы. Стоматология при полицейском участке охранялась очень слабо – и Стелле удалось сбежать. Свободы хватило на 12 часов – после этого девушку снова схватило гестапо. И пытки продолжились – а после пыток её помещали в камеру-одиночку. Но Стелла не сдавалась: в конце августа здание гестапо серьезно пострадало во время авианалета – и вновь побег.

Стелла брела по Берлину, над которым кружили британские и американские бомбардировщики, и лихорадочно пыталась решить, что делать. Все её тело было покрыто синяками, она с трудом передвигала ноги, она чувствовала себя невообразимо плохо. Побродив по городу полтора часа и дождавшись окончания бомбежки, она пошла и сдалась, решив начать сотрудничество с гестапо и признав, что её документы были изготовлены Гюнтером Роговым.

Рогову повезло: поняв, что на него началась полномасштабная охота, он сделал себе поддельные солдатские документы, включая отпускные документы, и на велосипеде уехал из Берлина в Швейцарию (помогли давние связи с Исповедующей церковью, протестантстким движением Сопротивления нацистам). В Швейцарии он и жил до самой смерти в 2015 году.

Вальтер Добберке из пересыльного лагеря на Гроссе Гамбургер-штрассе был в восторге от возвращения Стеллы: она обладала идеальной «нееврейской» внешностью, у нее была прекрасная память на имена, лица, даты и адреса. Сам Добберке был ничем не выдающимся и не примечательным человеком: он вступил в партию довольно поздно – в 1937 году; его послужной список был невыразительным. Добберке любил крепко выпить и хорошо поесть – это казалось ему очень важным делом. Но притом он был хорошим служакой, он словно чувствовал тех, кто может пригодиться ему в деле. Он сразу же предложил Стелле (скорее, даже поставил перед фактом) сразу же сделать следующий шаг – и стать «ловцом» (Greifer), таким же, какой была Инге Люстиг, указавшая на Стеллу гестаповцам. В обмен на услуги Добберке пообещал, что ее родителей не отправят в Освенцим.

Стелла согласилась.

Для гестапо Стелла была ценным кадром – она с юности отличалась великолепной памятью; помнила мелочи, неважные на первый взгляд детали, адреса, лица и имена. Все это могло пригодиться гестаповцам в их борьбе с еврейским подпольем.

Для Стеллы это сотрудничество тоже казалось выгодным. Статус «ловца» подразумевал некоторые привилегии: Стелле не надо было носить жёлтую звезду, она могла спокойно выходить из пересыльного лагеря в любое время – и свободно возвращаться в него. К тому же новая жизнь Стеллы началась с ещё одного знаменательного события: в октябре гестапо поймало её любовника Рольфа Исааксона и также склонило его к сотрудничеству. Они стали часто работать парой.