Егор Сенников - Великие авантюры эпохи

Дрезнок пил, курил, работал – и, кажется, чувствовал себя счастливым человеком.

Первым из четвёрки умер Абшир; это случилось быстро, практически в один момент – сердечный приступ во время семейного ужина. Жена Абшира позвонила Дженкинсу и позвала его на помощь, но когда тот прибыл, было уже поздно. Жену Абшира Аночу вскоре после этого власти выдали замуж за восточногерманского предпринимателя, работавшего в Пхеньяне.

И их осталось трое. Хотя в середине 1980-х в Северную Корею сбежал ещё один американский военнослужаший, корейцы не стали его знакомить с американцами-старожилами (по слухам, он вскоре то ли утонул, то ли пострадал в аварии и был разбит параличом).

Благодаря знакомству со многими дипломатами и предпринимателями, у американцев была какая-никакая возможность следить за событиями в западном мире и даже смотреть иностранные фильмы: за наглухо закрытыми шторами они смотрели Бондиану, «Титаник» и «Крепкие орешки». Пэрриш даже сам приобрёл себе на чёрном рынке видеомагнитофон и стал смотреть фильмы у себя дома – кассеты он покупал с рук у немногочисленных корейских фарцовщиков, которые, в свою очередь, чаще всего добывали копии фильмов в Китае.

Но в 1997 году Пэрриш начал сильно болеть – всплыли старые проблемы с почками, которые впервые проявили себя ещё в 1960-х, когда Пэрриш вплавь пересекал границу между двумя Кореями. Его самочувствие становилось хуже с каждым днём, врачи разводили руками и перевозили из одного госпиталя в другой. В августе 1998 года он скончался.

В Северной Корее остался только Дрезнок (чьи дети уже вовсю готовились к тому, чтобы стать северокорейскими дипломатами) и Дженкинс. Оба они уже привыкли к Корее, обросли семьями (у Дженкинса было две дочери) и были уверены, что вся оставшаяся им жизнь пройдёт здесь и что умрут они тоже в Пхеньяне. Их жизнь была не самой плохой – будучи иностранцами (хоть и с корейским гражданством), они считались привилегированной группой населения; государство снабжало их всех необходимым даже в момент самого жесточайшего продовольственного кризиса в 1990-е, когда по всей стране голодали люди.

Но у этого голода были последствия, которые всё же коснулись американцев. Из-за массового голода и ужасного экономического положения северокорейскому режиму пришлось пойти на уступки Западу – такими были условия получения экономической и продовольственной помощи. В 2002 году Ким Чен Ир признал, что Северная Корея в разные годы похитила больше 30 японских граждан и пообещал вернуть домой тех из них, кто ещё жил в Корее.

Жена Дженкинса попала в их число – в том же году спецрейсом её отправили в Токио вместе с четырьмя другими жертвами режима. Изначально предполагалось, что у Хитоми будет возможность вернуться обратно в Пхеньян, если она захочет (мужа и дочерей с ней никто не отпустил). Но в Токио решили лишить этой возможности всех вернувшихся в Японию – и Дженкинс оказался без жены. Он начал много пить и вообще вёл себя так, словно не хотел жить: однажды на новогодней вечеринке он напился и стал называть собакой Ким Чен Ира. Но кураторы Дженкинса предпочли не обращать на это внимание.

Ушло два года на то, чтобы Пхеньян и Токио договорились о воссоединении семей и Дженкинсу разрешили покинуть Северную Корею. Уже в Японии ему пришлось предстать перед военным трибуналом за дезертирство (ему присудили 30 суток, из которых он отсидел 23). После этого он жил в Японии вместе с женой и дочерьми, работал в пекарне и приветствовал туристов, приезжавших поглядеть на необычного человека. Дженкинс скончался в декабре 2017 года.

А Дрезнок остался. Он всё больше болел, но продолжал плевать на все советы врачей – много пил и курил. Изредка он давал интервью немногочисленным западным журналистам, добиравшимся до Пхеньяна (а иногда даже политикам левого толка). Он рассказывал о том, как он полюбил Северную Корею и государство, которое даёт ему всё, что ему нужно, и будет заботиться о нём до последнего вздоха. В 2006 году до него добралась целая команда кинематографистов – именно в их работе «Crossing the Line» был снят кадр, описанием которого открывается эта глава.

Он ни о чём не жалел и с благодарностью вспоминал тот день, когда побежал по минному полю. Дрезнок скончался в ноябре 2016 года. Ему было 75 лет – и он был счастлив, несмотря на все болезни и невзгоды.

«Я чувствую себя как дома. Я действительно чувствую себя как дома. Я не обменял бы это ни на что другое».

« Мы хотим объяснить нашим родным, друзьям и другим лицам, которые могут этим интересоваться, мотивы, побудившие нас просить гражданства Советского Союза. С начала работы в Национальном агентстве безопасности, с лета 1957 года, мы убедились в том, что правительство Соединённых Штатов сознательно делает ложные и вводящие в заблуждение заявления, как для оправдания своей собственной политики, так и для осуждения действий других государств.

Нам также стало известно, что правительство США иногда тайно использует деньги и оружие для попыток свержения правительств, если оно полагает, что эти правительства недружественны Соединённым Штатам. Наконец, нам стало известно, что правительство США давало деньги шифровальщику, работающему в посольстве одной из стран-союзников в Вашингтоне, за информацию, которая помогла расшифровать зашифрованные телеграммы этого союзника. Такие действия убеждают нас в том, что правительство Соединённых Штатов неразборчиво в средствах, хотя оно обвиняет в этом правительство Советского Союза ».

Так начиналось обращение, опубликованное в газете The New York Times 7 сентября 1960 года. Его написали два молодых человека – 31-летний Уильям Мартин и 29-летний Бернон Митчелл. Оба – молодые и успешные криптографы, сотрудники Агентства национальной безопасности (АНБ), занимающегося радиоэлектронной разведкой. Пройдут годы, и о делах АНБ будет рассказывать другой перебежчик – Эдвард Сноуден. Но пока у нас на дворе 1960 год и до новой эры ещё далеко.

Сами, впрочем, Митчел и Мартин не могли в тот день прочитать первую полосу главной американской газеты. Потому что они сбежали в СССР и давали там пресс-конференцию – так что к их услугам была передовица «Правды».

Но как они оказались в СССР? И чего они хотели? И причём тут загадочная лавандовая угроза?

Уильям Мартин и Бернон Митчелл были не только сверстниками, но и вообще были довольно похожи друг на друга. Уильям Мартин изучал математику в Вашингтонском университете в Сиэтле, а Митчелл бросил колледж после первого года, ушёл в армию – и именно там уже стал криптологом; отслужив, он получил степень в Стэнфорде.