Ксения Чепикова - Человек, научивший мир читать [История Великой информационной революции]

Для Плантена это был логичный и естественный выбор: Ян работал на него с 14 лет, пройдя путь от ученика до полноправного партнера. Он сам его учил. Ян взял на себя абсолютно все заботы о книжной лавке. Он освободил тестя от необходимости два раза в год ездить во Франкфурт на ярмарку. Он всегда был с шефом – и в трудные времена тоже. Его исключительная лояльность, потрясающая работоспособность, острый ум, управленческий опыт – на этом фоне Франц был просто кабинетным ученым. Талантливым, но лишь ученым.

Франц сильно обиделся. Он-то считал, что если тесть несколько лет назад продал ему лейденский бизнес за символическую сумму, то филиал теперь действительно принадлежит ему. В завещании же лейденские активы оказались среди того имущества, которое требовалось разделить между дочерьми. Мягко говоря, неожиданно. Весь 1590 год они ссорились с Яном из-за наследства. Наконец, на семейном совете был найден компромисс. Его закрепили в специальном документе, подписанном всеми членами семьи в ратуше. Впрочем, не всеми: Мадлен не приехала, осталась с детьми в Париже. А вот Жиль Бэи явился – за деньгами. Ян передал ему часть наследства Мадлен. Франца и Маргариты тоже не было, их представлял 21-летний Франц-младший, он работал корректором в «Золотом компасе».

Поскольку самая большая часть наследства досталась Яну, он выплатил родственникам компенсации. Жанна 1отказалась от всяких притязаний, чтобы не затевать лишних споров между детьми. Однако дети назначили ей хорошую пенсию – 1000 гульденов в год (хорошо оплачиваемый подмастерье получал 200). Остальное имущество поделили следующим образом. Катарина и Ханс получили доходные дома «Железный компас» и «Деревянный компас». Генриетта и Петер – «Серебряный компас» и еще один дом. «Медный компас» ранее продали одному из арендаторов. Мадлен и Жилю также достались два дома в городе. Маргарите и Францу родственники уступили лейденскую типографию и лавку, а также дом, где они жили.

Франц вскоре совсем погрузился в науку: стал профессором иврита и первым профессором арабского языка в университете Лейдена. Типографией занимался Франц-младший. Кристоф-младший управлял книжной лавкой при университете. Когда он в 1600 году неожиданно умер в возрасте всего 34 лет, пережив, впрочем, обоих родителей, Францу пришлось взять все на себя.

На помощь пришел младший брат Йост, который стал ездить на Франкфуртскую ярмарку. Но вообще-то он был ученым, известным ботаником, учился у Кристиана Порре, открывшего в Лейдене первый ботанический сад.

В 1619 году Франц и Йост закрыли и лавку, и типографию. Из всех детей Маргариты и Франца женился только Кристоф, у него была одна дочь, которая вышла замуж и родила 12 детей, ее потомки до сих пор живы. Воэ считает, что типография в Лейдене была намного ближе по духу к «Золотому компасу» при Плантене: она печатала и художественную, но преимущественно научную литературу, в то время как Ян Моретус в Антверпене все больше посвящал себя литургическим изданиям.

У Магдалены и Жиля Бэи было 11 детей, из которых выжили шестеро. Получив наследство, они перебрались в Антверпен. Жиль открыл книжную лавку на Каммен-страат – прямо по соседству с лавкой Яна Моретуса, с которым безуспешно пытался конкурировать. Он всячески подчеркивал свое родство с великим Плантеном, использовал его имя на своих изданиях, взял эмблему типографии тестя за основу собственной эмблемы и даже пытался называть свой дом «Золотым компасом». Ян был очень недоволен. Они ссорились, дело кончилось в суде, который подтвердил исключительные права Моретуса на использовании торговой марки Плантена и всех его печатных привилегий. В 1594 году Жиль решил вернуться в Париж. Ян даже пообещал ему права на продажу продукции «Золотого компаса» во Франции – лишь бы он быстрее уехал. Впрочем, уже через год Жиль умер, а Мадлен некоторое время спустя снова вышла замуж – за книготорговца Адриана Перье. Она умерла в 1599 году. Ее старший сын Кристоф стал типографом и книготорговцем, сделав довольно успешную карьеру. Другой сын, Жан, также стал типографом, но умер в возрасте 22 лет. Все дочери, кроме одной, вышли замуж за книготорговцев.

Сын Катарины от первого брака с Жаном Гассеном, Пьер Гассен, стал врачом. От Ханса Арентца у нее было еще семеро детей, но только об одной из дочерей, Анне, известно, что она вышла замуж и оставила потомство. У Генриетты, вышедшей замуж за брата Яна Моретуса Петера, было семь сыновей и две дочери. Но только у одного из сыновей были дети, два сына и обе дочери посвятили себе церкви.

Кристоф Плантен закончил свой путь. А вот его удивительному предприятию, которое, по настоянию Жанны, навсегда сохранило свое название Officina Plantiniana, предстояло еще много работы.

В 1605 году умер папа Климент VIII, и в Ватикане, как водится, собрался конклав. Самым вероятным кандидатом был «отец церковной истории», глава Ватиканской библиотеки, знаменитый кардинал Цезарь Бароний. При 40 необходимых для избрания голосах он получил 37 – испанские кардиналы, сговорившись, заблокировали его кандидатуру. Новый папа, Лев XI, однако, умер уже через четыре недели после избрания – и снова собрался конклав. И снова Бароний был одним из главных претендентов, но папой стал Павел V. Испанцы опять предотвратили его избрание.

Одна из причин такой неприязни крылась в 11-м, предпоследнем томе главного труда Барония «Церковные анналы», который тогда как раз издавали. В нем имелся экскурс «О Сицилийской монархии», где кардинал подвергал сомнению права испанского монарха на королевство Сицилия, заявляя, что оно принадлежат Святому престолу. С исторической точки зрения ученый, в общем, был прав: испанские претензии на корону основывались на сфальсифицированных документах. Но вот с политической – не очень. Король Филипп III с кардиналом категорически не согласился, по его приказу в Испании сомнительный том жгли на площадях вместе с еретическими книгами. Испанская инквизиция официально осудила «Церковные анналы».

Сам Бароний не особенно беспокоился из-за королевского негодования – Филипп III не имел над ним никакой власти. Но в Южных Нидерландах в это время не находил себе места человек, для которого оно стало настоящей проблемой. Ведь одно из изданий своего монументального труда кардинал заказал типографии Officina Plantiniana в Антверпене – Яну Моретусу. Тот пребывал в ужасном замешательстве. С одной стороны, сочинение Барония имело огромный успех и отлично продавалось, доверие кардинало льстило, да и связи в Риме – всегда полезны. С другой – власть испанцев в Южных Нидерландах была прочнее, чем до восстания. Стоит ли навлекать на себя гнев монарха? Что, если он и антверпенское издание прикажет сжечь? Однако стоило обеспокоенному Моретусу лишь заикнуться о том, чтобы изъять сомнительный открывок из текста, кардинал пришел в ярость и потребовал, чтобы этот фрагмент непременно был напечатан. Они препирались целых два года, и лишь после смерти Барония в 1607 году Яну удалось, наконец, выпустить 11-й том – без спорного экскурса о Сицилии.