Эрих Куби - Русские в Берлине [Опыт Второй мировой войны. 1941–1945] [litres]

Приступая к исследованиям для этой книги в Москве, я считал вполне возможным отыскать тело. Но если его действительно сохранили, хотя бы на фотографии, то все концы оказались тщательно запрятанными.

Существует множество свидетельств тому, что русские придавали огромное значение местонахождению тела Гитлера. Например, когда генерал Чуйков впервые встретился с генералом Кребсом в Берлине, помимо всего прочего он хотел знать, что случилось с телом Гитлера.

Кребс ответил: «Согласно его последней воле, оно было сожжено в Берлине. В тот же самый день».

Чуйков, находившийся на телефонной линии с маршалом Жуковым, своим командующим, тут же передал последнему эту информацию: «…было сожжено в Берлине. В такое трудно поверить, но именно это говорит мне генерал. Он привез письмо от Геббельса и Бормана…»

В тех случаях, когда у русских появлялись даже малейшие подозрения, что немецкий военнопленный может знать хоть что-то о последних днях Рейхсканцелярии и о смерти Гитлера, они допрашивали его снова и снова – днями, неделями и даже иногда годами. Пилот Гитлера, Ганс Баур, прошедший через все подобные допросы, в своей книге «Я возил самого могущественного человека на Земле» описал, что происходило на подобных допросах: «Мне предлагали деньги, работу в Чили; мне даже позволили бы жить в России, если бы я посчитал, что в Германии для меня небезопасно, если только я скажу им, где сейчас Гитлер. Это было какое-то безумие».

Но, хоть и не вызывает сомнения, что русские предпринимали настойчивые усилия, дабы установить, что случилось с Гитлером или его телом, не существует свидетельств тому, что они поместили труп – как утверждают многие – в обитый свинцом гроб и сделали подлинные его снимки, как и тому, что они составили официальный отчет об обнаружении и окончательном уничтожении тела. И все же Москва заранее сделала обширные приготовления, вплоть до формирования специальных команд, в чьи обязанности входило найти Гитлера, живым или мертвым.

Одной из таких поисковых команд руководил подполковник Иван Клименко. В начале 1965 года московское новостное агентство «Новости», чьим основным занятием являлось снабжение исходными материалами по событиям в СССР иностранных журналистов, попросило Клименко, теперь уже полковника, рассказать о своей деятельности в качестве руководителя поисковой команды. Более интересным, чем его собственное изложение, оказалось повествование его переводчицы, лейтенанта Елены Ржевской, в то время юной студентки. В форме романа, озаглавленного «Весна в шинели», она описала свои берлинские переживания, хоть и в несколько идеализированном ключе, но зато более объективно и с меньшей склонностью к явным преувеличениям, чем версия полковника.

Клименко, например, пишет, что Рейхсканцелярию русские «взяли штурмом», когда ничего подобного не случилось. Говорит, что комнаты Гитлера и Евы Браун в бункере фюрера были значительно больше остальных, тогда как немного просторней других оказалось лишь помещение для совещаний. Клименко пишет, что первым, кого они обнаружили в бункере, оказался «личный врач доктора Геббельса», который помог Магде Геббельс убить шестерых ее детей. На самом же деле отравивший детей доктор Стумпфеггер бежал вместе с группой Бормана – Наумана и, предположительно, погиб уже снаружи; во всяком случае, с тех пор его больше не видели. Как и не было во рту детей раздавленных капсул от яда, как утверждает Клименко. Детей сначала чем-то опоили, а затем, прямо перед тем, как они уснули, дали им отравленные конфеты. Фрау Геббельс в убийстве не принимала участия. Этим руководил доктор Стумпфеггер, конфеты приготовил тоже он. Она же в отчаянии металась по коридору, пока доктор Стумпфеггер не вышел и не кивнул ей. Потом лишившуюся чувств Магду Геббельс эсэсовские охранники отнесли в ее комнату.

Поэтому отчет Клименко по меньшей мере недостоверен. Если мы сравним его с написанным Ржевской и тем, что можем извлечь из немецких источников, то вырисовывается следующая общая картина.

Клименко и его люди сначала искали тело Гитлера в бункере, потом во дворе Рейхсканцелярии, где наткнулись на трупы Геббельса и его жены. Поскольку тело Гитлера так и не обнаружили, Клименко опрашивал разных военнопленных, захваченных в районе Тиргартена; допрос продолжался всю ночь 2 мая.

Допросы проводились довольно поверхностно, поскольку тогда же ночью Клименко сообщили, что тело Гитлера уже обнаружено. Вице-адмирал Фосс, которого вызвали для опознания тел Геббельса и его жены, наткнулся на труп в пожарном баке с водой. Труп этот имел чрезвычайное сходство с Гитлером, что я лично видел на русских фотографиях. Люди, проведшие последние дни в Рейхсканцелярии, отрицали, что хоть раз видели этого человека во плоти. И все же сходство с Гитлером оказалось столь сильным, что Фосс с готовностью принял тело постороннего человека за фюрера. Труп торжественно положили рядом со сжимающим в когтях свастику огромным орлом, который украшал здание Рейхсканцелярии. (Так никогда и не узнали, откуда взялся этот двойник и кто он на самом деле.)

Тем временем Чураков, член команды Клименко, наткнулся на настоящие тела Гитлера и его жены, вытащив частично труп мужчины за ногу. Однако, когда он доложил о своей находке, появился двойник, и никто не обратил на него внимания.

Вскоре обнаружилось, что двойник носил штопаные носки, чего фюрер и канцлер Великого Германского рейха никогда бы себе не позволил. Этот факт быстро подтвердили бывшие слуги Гитлера, которых доставили для опознания тела. И это оказался не единственный труп с пресловутыми «гитлеровскими» усиками, который откопали, – как не замедлил сообщить мне в Москве генерал Болтин, ученый-историк в военной форме. И все равно не похоже, чтобы двойник в штопаных носках свалился в пожарный бак случайно. Хотя сам Гитлер был более чем возвышенного мнения о собственной миссии, чтобы развлекаться идеей о двойнике, вполне возможно, что люди вроде Монке или Бормана могли держать такого человека про запас для собственных целей. Что объясняло бы, почему этого человека никогда не видели живым в Рейхсканцелярии.

Фальшивого Гитлера на некоторое время оставили лежать на месте в качестве экспоната для легковерных солдат Красной армии; к нему даже приставили особых часовых и засняли для кинохроники. Однако, когда сам Клименко в конце концов обнаружил правду, он перечитал рапорт Чуракова и выкопал настоящие тела. Вместе с Гитлером закопали обеих его собак. По случайности их положили в воронку от бомбы глубже, чем трупы людей. 4 мая провели эксгумацию.

Учитывая состояние трупов, они больше не могли быть идентифицированы с полной достоверностью, и поэтому Клименко и Ржевская искали очевидцев, которые могли подтвердить, что Адольфа и Еву Гитлер похоронили именно в той воронке, в которой член команды Клименко и обнаружил оба тела. И они нашли такого очевидца в лице солдата войск СС, Гарри Менгерсхаузена (Клименко, по ошибке, называет его «Менгесхаузен»), который сам вызвался дать показания. С помощью Клименко он составил один из всего двух официальных документов для этой страницы современной истории. В нем Менгерсхаузен подтверждал, что место, где захоронили Гитлера, совпадало с тем, в котором Чураков откопал тела мужчины и женщины. Ведь действительно, как могли подумать те, кто искал чету Гитлер, что их могли похоронить в той самой воронке от бомбы, в которой люди Клименко откопали два тела разного пола всего несколько дней спустя.