Эрих Куби - Русские в Берлине [Опыт Второй мировой войны. 1941–1945] [litres]

Естественно, Клименко так гордился открытием своих людей, что чуть не плясал от радости. Он срочно доставил Менгерсхаузена в штаб своего корпуса – с такой скоростью, что эсэсовец был уверен, что его везут к месту казни. Осознав свою ошибку, он с готовностью написал еще одни показания, утверждающие, что он лично помогал переносить тела из траншей в воронку и засыпать их землей.

Эксгумированные тела переместили в помещение разрушенной Рейхсканцелярии, где они оставались до наступления темноты под охраной людей Клименко. Затем их, во второй уже раз, завернули в одеяла, положили в ящик и погрузили на грузовик. В штаб-квартире корпуса Клименко приказали передать драгоценную находку в штаб армии в Бухе рядом с Берлином [82] На севере Берлина в пределах городской черты. . В соответствии с приказом грузовик углубился в горящую столицу, дабы доставить свой груз.

Во время бесед в Москве я неоднократно обращал внимание на то, как сложно советским гражданам с той или иной степенью точности описать места, тогда как они могли дать чрезвычайно живую и подробную характеристику людей или событий. Когда я спросил, где именно в Бухе поместили тела, Ржевская смогла мне лишь сообщить, что их перенесли из грузовика в какой-то сарай.

Когда я отправился в Бух, чтобы лично все осмотреть, оказалось относительно просто установить, что в конце апреля 1945 года штаб Красной армии размещался в местном госпитале, одном из самых больших в Берлине. На его территории находилось несколько похожих на сараи строений, и трупы могли поместить в любом из них. Однако теперь невозможно установить, в каком именно.

Пока неплохо. Давайте подведем краткий итог: глубокая заинтересованность Москвы в захвате Гитлера живым или мертвым привела к созданию специальных команд, имевших целью отыскать его. Команды эти взялись за дело сразу после захвата Берлина, и член команды Клименко обнаружил труп Гитлера не в самом подходящем месте.

Возможно, будет уместным упомянуть, что, продвигаясь вглубь Германии, Красная армия подготовила значительно больше специальных команд, чем даже западные союзники. Такие команды частично состояли из солдат, подобранных для особых заданий за их отвагу, умственные способности или идеологический фанатизм, однако по большей части из всякого рода специалистов в военной форме: историков, дипломатов, историков искусства или ученых. Перебравшаяся в Германию вместе с Красной армией интеллектуальная элита получила приказ составить подробный отчет о состоянии дел в стране и, соответственно, разработать планы по полной ликвидации нацизма – предпочтительным для Москвы способом. Тех, кто в буквальном смысле не маршировал вместе с Красной армией, в первый же удобный момент перебрасывали по воздуху – например, группу Ульбрихта [83] Ульбрихт Вальтер (1893–1973) – руководитель ГДР на посту генерального (1950–1953) и первого (1953–1971) секретаря ЦК Социалистической единой партии Германии, сыграл значительную роль в становлении ГДР, в ее отделении и изоляции от ФРГ и Западной Европы. ( Примеч. пер. ) и значительно менее известную, но поначалу более значимую, группу Микояна [84] Микоян Анастас Иванович (1895–1978) – российский революционер, советский государственный и партийный деятель; член партии с 1915 г., член ЦК с 1923 по 1976 г., в 1935–1966 гг. член Политбюро ЦК КПСС, в 1964–1965 гг. Председатель Президиума Верховного Совета СССР, с 1937 г. заместитель, в 1955–1964 гг. первый заместитель главы правительства СССР, в 1926–1955 гг. (за исключением 1949–1953 гг.) последовательно занимал ряд министерских должностей, преимущественно в сфере торговли, в особенности внешней; один из наиболее влиятельных советских политиков. ( Примеч. пер. ) . Но о них позднее.

Учитывая столь тщательные приготовления, странно, что в Москве скрывали судьбу тела Гитлера за столь непроницаемой завесой. Все, что нам позволено знать, – это то, что Клименко организовал рентгенограмму зубов. Автор убежден, что в штабе армии в Бухе не имелось сомнений по поводу того, что у них находятся тела именно Адольфа и Евы Гитлер. Но что произошло потом? Очевидно, ничего – по крайней мере, в последующие несколько дней. Как нам известно от Ржевской, вскрытие производилось 8 мая – через несколько дней после обнаружения останков тел и спустя восемь дней после даты смерти! Ржевская не смогла сколь-нибудь детально описать состояние трупов: «Понимаете, зрелище оказалось крайне неприятным; я не осмелилась подойти слишком близко».

Когда я спросил, проводились ли какие-либо химические анализы, она ответила: «Да, конечно».

«Что, согласно заключению о вскрытии, стало причиной смерти?»

«Он принял яд».

«На основании чего сделано такое заключение?»

«На теле Гитлера не оказалось пулевых ранений. Голова не повреждена – за исключением ожогов».

«Вы в этом уверены?»

«Уверенной я быть не могу, поскольку не видела собственными глазами, и я не врач. Но я уверена, что цитирую официальное заключение того времени».

Давайте на некоторое время оставим в стороне вопрос, как в действительности умер Гитлер, – вопрос, который вновь поднимает замечание Ржевской, – и зададимся вместо этого другими. Почему вскрытие не производилось несколько дней, во время которых продолжалось быстрое разложение? Почему не в госпитале с его легкодоступным персоналом и оборудованием? Почему в официальной «Истории Великой Отечественной войны» ни словом не упоминается об обнаружении тела Гитлера? Почему член редакционного совета этого титанического труда, генерал Болтин, настойчиво говорил автору, что Москва не совсем уверена в смерти Гитлера? Почему все, имеющие даже самое отдаленное отношение к смерти Гитлера немцы находились под следствием еще несколько лет после того, как его труп идентифицировали в Бухе? Почему Сталин сказал Гарри Хопкинсу на Потсдамской конференции, что ему неизвестно, что стало с Гитлером? И почему официальные советские источники игнорировали показания таких информированных свидетелей, как Клименко и Ржевская, не утруждая себя ни подтверждением, ни опровержением их показаний?

Когда я, готовя свой репортаж, находился в Москве, задавал эти вопросы всем, кто готов был их выслушать, и кое-кому, кто не был к этому расположен. И получил поразительный ответ, который следует учитывать при рассмотрении отношения всех причастных к делу в 1945 году, но который, с моей точки зрения, не должен влиять на отношение к данной теме современных советских историков: Сталин, сказали мне, пришел в такую ярость из-за того, что Гитлер не попался ему в руки живым, что никто не осмелился сообщить ему, что Гитлер мертв [85] Сталину сообщили о самоубийстве Гитлера сразу после того, как 1 мая об этом сказал генералу Чуйкову начальник Генштаба сухопутных войск Кребс. Чуйков доложил Жукову, а тот позвонил Сталину, который отреагировал так: «Доигрался, подлец! Жаль, что не удалось взять его живым. Где труп Гитлера?» .