Александр Андреев - Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Оставалась надежда только на волшебный кладоискательский фонарь, который мог светить несколькими экзотическими способами, включая туманный, инфракрасный и еще один, самый главный при поиске кладов. Меняя режимы, историк методично вновь и вновь осматривал подвал под левым казематом. Наконец он включил в своем удивительном фонаре мощный георадар, определявший не только черный и даже цветной металл под землей, но и пустоты в земле и стенах.

Начиная от двери в подземный ход, Максим по часовой стрелке медленно двинулся вдоль стен, осматривая каждый их метр от пола до потолка. Левая стена — ничего, правая стена напротив ниши в подземный ход — стоп. Не дойдя трех метров до ее угла, историк в напряжении остановился и застыл как вкопанный. Экран на широкой верхней закрывающейся поверхности фонаря показывал наличие черного металла в стене и несколько маленьких ниш в камне, покрытом толстым слоем побелки.

Кто ищет — тот всегда найдет? Неужели Максиму, наконец, повезло?! Историк поблагодарил себя за то, что в немецком Леверкузене не пожалел отдать за кладоискательский фонарь две некрасивые бумаги по пятьсот евро, отошел от стены и направил георадар без луча света на нее под большим косым углом, проведя его сверху вниз. Две совсем небольшие пустоты находились внизу, ниже его колен, еще две такие же — на уровне плеч, и пятая пустота находилась прямо напротив головы историка.

Максим с трудом перевел дух. Вот то, что надо было нажать одновременно! Очевидно, в XVII веке на этом месте располагалось каменное или деревянное распятие, или барельеф, скрывавший вход в тайный подвал. В советское время его сбили, а на какие-то непонятные вмятины в стене не обратили внимания, заштукатурили и побелили, делая это в течение второй половины XX века неоднократно.

Максим с благодарностью погладил экран, светивший ровным зеленым светом, и посмотрел на часы, показывавшие начало девятого. Он сделал отметки над пустотами и перевел фонарь в обычный режим широкого луча. Интересно, как ему надавить на пять точек одновременно и остаться стоять на ногах? Хитрый механизм, сделанный четыре столетия назад, ждал, когда знающий его тайну находил в распятии скрытые отверстия, в которые, конечно, надо было вставить руки, ноги и голову и надавить ими на камень, или что там будет внутри, одновременно, а затем сдвигал стену. Олексе, как и Максиму, удалось разгадать тайну входа в заклятое подземелье, и московский историк представил себе, как на его месте двести пятьдесят лет назад стоял его предок, и вздрогнул от пахнувшего ветра истории.

Максим включил георадар, который показал, что расположенные в стене ниши, за которыми находился черный металл, прикрывал восьмисантиметровый слой беленой штукатурки. Делать было нечего, нужно пробивать отверстия в стене и не ловить при этом гав, так как покинуть збаражские подземелья требовалось к одиннадцати часам вечера, иначе Максиму придется уходить в Киев пешком или просидеть всю ночь на тернопольском вокзале, привлекая к себе внимание.

Поставив фонарь у ниши подземного хода лучом на стену, Максим достал из рюкзака халат-балахон, универсальный камышинский шпатель и деревянный молоток-киянку с двумя ударными частями, в том числе и металлической. Шесть рабочих профессий, включая плотника, шлифовщика и сверловщика, приобретенных историком на механическом заводе сразу после окончания школы, часто его выручали, и через полчаса тихой работы в балахоне все пять отдушин были очищены от наслоений XX века. Вечером предпраздничного дня в замке кроме сторожа никого не было, даже в корчме, но шуметь все равно было нельзя.

Максим встал на колени и ощупал отверстия внизу стены. Они имели четкую полукруглую форму и вполне подходили для того, чтобы вставить в них ноги в сапогах сорок пятого размера, что обрадовало историка. Поднявшись, он осмотрел верхние отверстия на уровне плеч, которые также имели полукруглую форму и подходили для больших кулаков Максима. Пятое отверстие для головы, а точнее лба, также подходило для того, чтобы его туда вставить. Вспомнив сказку о том, что в XVII веке люди были намного ниже современных, Максим, имевший рост в 182 сантиметра, по очереди вставил руки во все сделанные отверстия, ощутил внутри тяжелый холод металла и камня, но не смог определить, как работает механизм открытия тайника. Ничего, сейчас будет видно, пан он или пропал.

Максим, не пачкаясь в своем удобном балахоне, аккуратно отгреб отбитую штукатурку и побелку в сторону, чтобы при открытии стены они ей, не дай бог, не помешали, и их не размазало по всему полу. Затем московский историк выпрямился и с размаху вогнал в отверстия ноги, и почти тут же руки, и лоб, сумев не потерять равновесия, и как огромный таракан распластался на отвесной стене, ввинчиваясь в нее ногами и кулаками.

Несколько секунд, показавшихся Максиму вечностью, ничего не происходило, затем раздался негромкий скрип и нарастающий скрежет. Кусок стены справа от историка под шорох осыпающейся штукатурки стал медленно проваливаться вниз. Дождавшись, пока прямоугольный проем открылся полностью, Максим напряг кулаки, которые должны были удержать руки в дырах, по одной выдрал из стены ноги, потом отлепился весь и громко, от души, молча заорал победное «Ура»! Затем он отошел к нише, достал из рюкзака длинную тонкую веревку, один конец закрепил на массивной двери подземного хода, второй обвязал вокруг себя, взял фонарь, сделал его луч узким и веерным одновременно и подошел к открывшемуся ходу в заклятое, как ему очень хотелось, подземелье.

Луч осветил прямоугольное отверстие, через которое мог пройти богатырь в доспехах и уперся в стену. Максим осторожно, чтобы не нарваться на какой-нибудь сногсшибательный сюрприз, заглянул в проем.

О, нет, только не это! Справа была хорошо видна глухая серая стена, а слева виднелся проход в двойных стенах, похожих на чинадиевский лабиринт как две капли воды. Максим выпрямился, достал из рюкзака раскладывающуюся указку, развернул ее на два метра и поводил ею в проеме. Ничего не произошло, и Максим вошел в проем. Слава богу, это был не лабиринт из Сент-Миклоша, где он потерялся два года назад. Ход между высоких стен через несколько метров заканчивался идущей вниз каменной лестницей, упиравшейся небольшой площадкой в очередную стену.

Черт бы побрал эти каменные кошки-мышки! Будем надеяться, что вторую стену открывать придется уже не с такими ухищрениями, как первую, и за ней не окажется очередной лабиринт. Максим спокойно вошел в проем, опустился на колени, осторожно лег ничком и, от души вспоминая «Пикник на обочине» братьев Стругацких, проверяя дорогу впереди себя указкой и простукивая пол киянкой, медленно пополз вперед.