Александр Андреев - Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Замчики правильно были переименованы в Самчики. За дверью начинался зев подземного хода, из которого сильно дохнуло плесенью. Максим попросил отказавшегося от денег Николая не закрывать эту дверь и окно, но выйти из ледника, запереть его и быстро уйти в глубь парка на обход. Люди из СВР должны найти сторожа в оранжерее, где он, конечно, ничего не видел и не слышал. Агенты сначала побегут перехватывать московского историка в парк, затем обнаружат сторожа с ключами, первым делом обыщут дворец и только потом башню и ледник. В нем они увидят открытые окно и дверь в подземелье и поймут, как Максим сбежал из имения.

Российский архивист и украинский сторож крепко пожали друг другу руки. Максим подождал, пока Николай вышел и запер ледник, достал свой незаменимый волшебный фонарь и смело вошел в темноту, о которой не знал ничего. Потом будет видно, выйдет он из-под земли или нет, а пока уже прошло четыре минуты из пяти, которые почти закончились. Остается надеяться, что архивист все же опережает людей Гривны хотя бы на полчаса.

Бог не выдаст, а Рада не съест. Куда казацкий конь с копытом, туда и депутатский рак с загребущей клешней. Услышав форсированный шум моторов, который вдруг затих, и звук захлопавших дверей, Максим перехватил покрепче сумку с собственным мороком, надеясь не применять его сегодня, и смело ступил на первую ступеньку, ведущую под землю. Вы, панята, хотите пахать землю волками, но забываете, что их за уши не удержишь!

Ход был стандартный для XVIII века, метровой ширины и двухметровой высоты и находился во вполне приличном состоянии. Во всяком случае, усталый и возбужденный Максим чувствовал себя под землей совершенно спокойно. В Самчиках никогда не совершались казни, а значит, неожиданное изменение реальности произойти не могло. Двигаясь вперед при свете фонаря, историк вспомнил словацкий замок Бойнице. Первый раз спустившись в его подземелья, он сразу почувствовал, что с этим местом что-то не то, ночевать в нем не стал и вернулся в гостиницу городка. Утром выяснилось, что ночью в замке пропал немецкий турист, от которого в небольшом подвальном отельчике остался только паспорт.

Максиму давно было известно, что там, где в средние века сжигали ведьм, то есть неуступчивых господам красивых девушек, потом часто случались неприятности, например, бесследно пропадали люди. Прежде чем лезть в очередное подземелье, историк всегда интересовался его историей, что несколько раз выручало его при встречах с нечистой силой, которой, по данным науки, кажется, не существовало.

Максим, чтобы случайно не вывихнуть ногу, осторожно спустился по осыпавшимся ступенькам и продолжил свой путь по прорытому дугой тоннелю. Он был полностью обложен кирпичом. Идти было не тяжело, отблесков странных огней, потусторонних шумов и таинственного скрежета не наблюдалось. Под ногами, если не считать каменной крошки и толстого слоя пыли, было чисто. Считавший шаги Максим даже начал побаиваться того, что его поход под землей проходил гладко и без помех.

Он не зря волновался, этот московский историк. На двести семьдесят пятом шаге ему пришлось резко остановиться, поскольку луч фонаря выхватил из темноты внезапно возникшую решетку, преградившую дальнейший путь. Максим поставил сумку на пол, укрепил фонарь в особом кармане на рукаве куртки и прислушался. В подземном ходе было тихо. Историк осмотрел решетку, явно установленную в советское время, для того чтобы по подземельям не лазили любопытные и воришки. Никакого замка и даже скоб для него на решетке не было и в помине. С момента спуска под землю прошло всего несколько минут, но это совсем не значило, что погоня находится еще далеко. О возвращении в имение не могло быть и речи, но и дожидаться людей Гривны историк не собирался. Максим внимательно осмотрел решетку и заметил, что ее верхние штыри вставлены в специально выбитые отверстия, а низ укреплен в залитой раскрошившимся бетоном канавке глубиной не более пяти сантиметров. Работа была грубой, но казалась вполне надежной.

Максим, обладавший силой, соответствующей росту, крепко взялся за решетку обеими руками и слегка дернул. Сильно трясти вставшее на пути железо было опасно. Он вспомнил исторический центр Москвы, в котором сохранились десятки построек XVII века, связанных между собой подземными ходами, но исследовать их практически было невозможно. Подземелья были заброшены и уже в XIX столетии пришли в упадок. Под огромным весом наземных построек они просели и постепенно были завалены камнями, кирпичами и щебнем. Для того чтобы исследовать средневековую Москву, из ее подвалов нужно было вывезти горы строительного мусора, который продолжал сыпаться сверху, и неизвестно, чем бы эта археология могла бы закончиться для современных зданий.

Решетка, кажется, сдвинулась с места, и Максим сразу остановился. При резком движении потолок легко мог обвалиться, и ларец Богдана навсегда бы сгинул в белопольском тайнике. Историк снял куртку, достал из незаменимой сумки нужные инструменты, опустился на колени и ударил увесистым деревянным молотком по шпателю, воткнутому в бетон. Это был, конечно, не средневековый строительный раствор на яичных желтках и травах. От первого же удара старый бетон начал трескаться, Максим ударил еще несколько раз и прислушался. Глухие звуки быстро затихли в темноте, и наступившая тишина успокоила историка. Двадцати четырех ударов хватило, чтобы освободить нижнюю часть решетки от бетона, который Максим аккуратно отгреб в сторону.

Убрав инструменты, Максим опять прислушался, ничего не услышал, затем уперся ногами в землю, нагнулся и медленно потянул низ решетки на себя. Сверху посыпался строительный мусор, потолок поколебался, но, к счастью, не рухнул вниз. Вытащив все восемь штырей из разбитого бетона, взмокший от неимоверного напряжения историк медленно потянул решетку вниз. Железо вышло из верхних пазов и кирпичи потолка, слава богу, удержались на своих местах. Ничего не видя от заливавшего глаза пота, Максим ощупью развернул тяжелую решетку и с трудом поставил ее к стене. Выдохнув, он трясущимися руками достал из куртки бутылочку с водой и выпил ее всю. Отдышавшись, Максим отряхнулся, поднял сумку с лежавшей на ней курткой, пошел по ходу вперед, поставил сумку на пол, вернулся к решетке, крепко взял ее обеими руками, с непонятно откуда взявшимися силами вогнал верхние штыри в старые отверстия и установил железо вертикально. Потолок пошел волнами, но выдержал. Удержавшись от того, чтобы уйти от опасного места подальше, историк опустился на колени и сквозь отверстия в решетке как смог пригреб назад отбитый им бетон.

Оставалось надеяться, что погоня, увидев железное препятствие, не станет сквозь него ломиться и не обрушит на себя часть Самчиков. В подземном ходе было тихо, но из имевшегося у Максима получаса уже прошло двадцать минут. Он опять отряхнулся, надел куртку, взял сумку с успокаивающим его мороком и двинулся вперед. Оставлять у решетки предупреждение об опасности обвала историк не стал, не писать же, в самом деле, записку титушкам Гривны, а по знакам они все равно ничего не поймут. Люди взрослые, должны понимать, что к чему, когда лезешь в древний подземный ход. Если за деньги делаешь грязные дела, будь готов, что тебе тоже может прилететь, ибо там, где нет закона, нет и преступления.