Александр Андреев - Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Выйдя через двадцать минут в Хмельницком, Максим, не заходя в здание автовокзала, прошел по платформе и сел в автобус до Золочева, шедший через Тернополь. В великолепной Украине можно было не брать билет в кассе и просто дать денег водителю рейсового автобуса. По всей стране это было общепринятой практикой, и Максим хорошо помнил, как в Миргороде его отказались сажать в автобус с билетом, говоря, что он оставил шофера без левого заработка. Историк удобно сел на заднем ряду кресел, в котором можно было вытянуть ноги. Водители автобусов незаконно переставляли в салонах сиденья, впихивая лишние, само собой, за счет удобств пассажиров. Особенно мерзкими были салоны маршрутных такси, которые ввозились в страну как грузовые транспортные средства, чтобы не платить пошлины, а затем в них до рвоты напихивали сиденья, на которых люди сидели как на насестах, оправдывая дорожный дурдом тем, что всем жить надо. Власти оставляли за собой только контроль за автовокзалами и продажей билетов, а частным перевозчикам продавали лицензии, и они делали на дорогах что хотели. При этом половина пассажиров говорила, что они так ездили, ездят и будут ездить, а второй половине недовольных невменяемым сервисом пассажиров водители нагло советовали ездить на такси или идти пешком. Максима очень возмущали издевательские надписи на столичных автобусах и троллейбусах: «Кращему транспорту в Киеве буты!». Общественный транспорт в городе каштанов давно находился в непотребном состоянии и имел всех, кого возил, в виду.

Все сто двадцать километров до Тернополя Максим проспал с сумкой на коленях. В полдень воскресного дня 14 марта историк вышел из автобуса на тернопольском вокзале, перешел на улицу, ведущую в сторону Ровно, на попутке доехал до поворота на Збараж, где пересел на другую легковушку, водитель которой за сто гривен довез его до Вишневца, расположенного в тридцати километрах от Збаража. Именно здесь московский историк собирался перевести дух и заодно выяснить кое-что историческое.

Максим добрался до единственной в городке гостиницы «Старый парк», снял номер, с наслаждением дважды и трижды вымылся, спустился в уютное кафе, где не спеша выпил две литровые бутылки минеральной воды и съел чималый шмат самодельной буженины с домашним житным хлебом, вернулся в номер, лег в кровать, приказал себе встать в десять часов вечера и заснул мертвым сном. Он спал, и ему ничего не снилось.

При заселении Максим предупредил администратора, что в одиннадцать часов вечера должен уехать в Луцк. В районных гостиницах Украины паспортов с поселявшихся ненадолго гостей не брали и в компьютер не заносили, беря деньги себе в карман. Опасаться, что историка найдут в Вишневце с помощью технических средств и возьмут сонным, не стоило.

Проснувшись ровно в десять вечера, Максим почувствовал себя почти отдохнувшим. Он привел себя в порядок, в кафе выпил две чашки чая, съел бутерброды с сыром и купил две пляшки «Золотой горилки», буженины и хлеба. Ох, не зря он это сделал, москаль, хотевший увидеть невидимое.

Максим собрался во дворец Иеремии Вишневецкого, чей призрак по имени Бешеный Ярема по слухам не раз ночами видели в господском доме и парке. Историк хотел разобраться в его природе, а заодно посмотреть, если повезет, насколько он действительно бешеный. Богдан Хмельницкий с улыбкой говорил о своем начальнике Тайной стражи полковнике Гевличе, что его и пуля не берет, и черт со страхом обходит, а Максим был его прямым потомком. При этом историк от усталости совершенно забыл, что если ты хочешь посмотреть на призрак, то и призрак может посмотреть на тебя.

Выйдя из «Старого парка», Максим, зная, как любопытны провинциалы, особенно в гостиницах, пошел в сторону автовокзала, но завернув за угол, почти в полной темноте двинулся к дворцу. Он был почему-то уверен, что встреча с хозяином мохнатой лапы, оставившим след на стене збаражской корчмы, и его свитой обязательно состоится. При этом в его противостоянии с продажными начальниками из Самой Верхней Рады нечистая сила если и не перейдет явно на его сторону, то уж точно останется нейтральной. Демоны очень не любят конкурентов в человеческом обличье, которые намного злобнее и коварнее, чем само воплощение зла. Максиму предстоял неблизкий путь в Карпаты, так как на востоке его точно ждали, а мест, где призраки черти и ведьмы чувствовали себя как дома, на великолепной Украине хватало. В одно из них находившийся в твердом уме и трезвой памяти Максим шел поздним вечером 14 марта 2016 года.

Подойдя к красивой белой браме, Максим позвонил в особый звонок, и из домика перед воротами вышел сторож, вежливо, несмотря на явно позднее время, сказавший, что музей закрыт до вторника. Историк, понимая, что выглядит идиотом, представился, передал через решетку свое международное журналистское удостоверение и сказал, что для написания книги ему нужно походить по ночному парку Вишневецких. Сторож немного подумал, затем открыл кованую калитку и провел вызвавшего доверие Максима к своему домику.

Подойдя к столу в маленькой комнатке, Максим молча выложил на него горилку, мясо и хлеб. Сторож Владимир, оказавшийся отставным капитаном-танкистом, рассмеялся и заметил, что гарный и толковый хлопец может походить по парку, но только в его сопровождении, бо там можно дуже швыдко заблукать в темряве. Максим тут же попросился и на совсем маленькую экскурсию во дворец, сказал, что проведет ее сам, так как знает о Вишневецких эпохи Хмельнитчины все, и выложил на стол рядом с горилкой и бужениной четыреста гривен.

Сторож Владимир опять немного подумал, затем махнул рукой и ответил, что экскурсия стоит двести гривен и лишнего ему не треба. Максим тут же возразил, что ночные экскурсии во дворце вообще не проводятся, и обсуждение закончилось.

Историк, оставив сумку в домике, и сторож вышли из домика охраны и через широкую площадь, на которой князь Иеремия Вишневецкий проводил смотры своего собственного трехтысячного войска, направились к центральному входу во дворец с фасадом двухсотметровой длины, расположенным покоем. Осматривать можно было только отреставрированную среднюю часть дворца, в одном из залов которого в 1604 году обручились Григорий Отрепьев, он же Лжедмитрий, и Марина Мнишек, родственница Вишневецких. В подвалах закрытых на ремонт левого и правого крыла в годы Второй мировой войны гитлеровцы устроили гестапо со страшной тюрьмой, но научные исследования в нижней части дворца не проводились, и где начинались замурованные фашистами оба подземных хода, было неизвестно.

Дворец, созданный в 1720 году, Максима интересовал мало. Он был построен последним князем Вишневецким на левом берегу Горыни, а старый, исторический замок располагался на правом. В начале XVI века в нем родился знаменитый основатель Запорожской Сечи князь Дмитрий Байда-Вишневецкий, за свои легендарные подвиги казненный султаном в Стамбуле. В замке проездом на Жолкву в 1707 году останавливался Петр Первый и сопровождавший его гетман Иван Мазепа. Здесь, на правом берегу Горыни, после битвы под Берестечко крымский хан Ислам Гирей в течение десяти дней держал в плену Богдана Хмельницкого. Полковник Тайной стражи Максим Гевлич и его рыцари сумели проникнуть во дворец и вывести гетмана из него подземным ходом за час до того, как в свой родовой замок с тремя мешками золота влетел Бешеный Ярема, выкупивший у хана голову Богдана для жуткой казни.