Александр Андреев - Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Сторож, почти упавший на скамью, нервно рассказывал, что когда Максим проскочил сквозь призрак, тот быстро растворился в появившемся ниоткуда мерцающем тумане, который тут же исчез. Отставной капитан, видавший на службе всякое, трясущимися руками достал из кармана сигареты и закурил. Придя в себя, Максим в испачканной куртке с фонарем в руке подошел к старому тополю, от которого они с Владимиром прыгали в разные стороны. Направив на ствол фонарь, историк нашел на высоте около двух метров застрявший в коре кусочек металла, недавно пролетевший у его виска. Слегка сплющенная круглая пуля, патрон к которой был придуман столетия позже Хмельнитчины, упала в ладонь.

Сторож, судорожно оглядываясь, сказал, что привидение не может выстрелить, потому что это бестелесный призрак, и прикурил одну сигарету от другой. Историк, посветив фонарем вокруг скамьи, нагнулся и поднял с земли тяжелый продолговатый предмет, который показал сторожу. Это был старинный пистоль великолепной работы. Длинный железный ствол в дереве переходил в изящный замок, заканчивавшийся окованной червленым металлом рукояткой. На замке четко читались клеймо мастера и миниатюрная надпись на польском языке «Krakov 1644», которые Максим показал Владимиру.

Вдвоем они тщательно осмотрели аллею, скамью и стену бастиона, но не нашли даже пыжа, который должен был лежать рядом с пистолем. Часы показывали два, когда историк и сторож вернулись в домик охраны, где смогли наконец перевести дух. Максим, чистивший куртку после своего падения на землю, не отказался от налитой сторожем чарки предусмотрительно принесенной им горилки. Дружно закусив бужениной, они обсудили случившееся. Историк и сторож согласились, что привидение точно не было человеком, однако сделало то, что сделать никак не могло — выстрелило по живым людям. Тысячелетия призраки успешно сводили с ума боявшихся мистики двуногих существ, но другими, реальными делами людям никогда не вредили. При этом оба согласились, что призрак Бешеного Яремы стрелял именно в Максима, перед этим прислав к нему ворону с предложением убраться из дворца.

Максим рассказал, что в своей книге «Богдан Хмельницкий в поисках Переяславской Рады» описал князя Иеремию Вишневецкого как душегуба и живодера, каковым он и был в действительности. Они выпили еще по чарке оковитой, и Владимир уверенно ответил, что Бешеный Ярема хотел отомстить Максиму за правду, на что историк так же уверенно ответил, что князь Иеремия умер триста пятьдесят лет назад. Оба путешественника во времени выпили по третьей и посмотрели на еще вонявший порохом старинный пистоль, из которого только что палило привидение, которого не бывает.

Максим сказал, что призраки бывают не только добрые, но и злые, которые могут делать несвойственные им вещи, например, стрелять настоящими пулями. Это означает, что потусторонний мир крепко связан с настоящим, и призраки хорошо видят и действуют в его информационном поле.

Когда Владимир, налив по четвертой и похвалив отличную буженину, выпил, Максим, не любивший спиртное и ни разу не допивший свою чарку до дна, попросил его не упоминать в рассказах о страшной ночи и призраке, об участии в ночной экскурсии московского историка, потому что за такой поход отставного капитана точно уволят. Все произошло с ним во время очередного обхода, и Владимир становился главным героем невероятной истории. Предложение было разумным, сторож с ним сразу согласился и добавил, что до сих пор в Вишневце о призраке Бешеного Яремы только говорили, но никто и никогда не видел, а теперь он даже может его описать.

Максим отдал сторожу пулю и пистоль, предупредил, что он может стоить десятки тысяч гривен, и по закону оружие призрака непонятно кому принадлежит, но скорее всего тем, в кого он стрелял. Историк сказал, что его экспертизу лучше всего провести во львовском музее «Арсенал», но он не уверен, что сторож сможет объяснить, где его взял или нашел, так как в историю со стрельбой привидения никто не поверит, а вот место работы Владимира точно привлечет внимание. Максим посоветовал отставному капитану хранить пистоль, пока он не закончит свои дела, и тогда они вместе без проблем легализуют удивительный старинный артефакт, о котором следует написать статью. Оставив Владимиру свой украинский и московский телефоны и взяв его, он от души попрощался с неожиданным товарищем и свидетелем удивительного приключения и не спеша пошел по темному ночному Вишневцу на автостанцию. Историк шел по пустому местечку и думал, что бы это все значило, и как понимать историю с призрачной стрельбой. Все его знания об оккультизме столкнулись с тем, что он видел собственными глазами и в чем участвовал как главное действующее лицо. Оставив детальный анализ произошедшего на потом, Максим оглянулся на оставшийся далеко позади дворец и парк и вздрогнул. До него отчетливо донеслось громкое карканье, и вдруг откуда-то пришло понимание, что история с привидением Вишневца еще не закончена. Историк поежился и ускорил шаг. Как говорил Богдан Хмельницкий, хорошее место для битвы — только с ведьмами танцевать. Максим подумал о вишневецких призраках, конотопских ведьмах, збаражских демонах и решил, что история нечистой силы на великолепной Украине совершенно не исследована, и надо ее написать, в печенку всем врагам сто дьяволов и тысячу ведьм!

Часы показывали почти пять часов утра, когда Максим стоял у только что открытой автостанции, думая о том, что еще нескоро на место темной украинской ночи с воскресенья на понедельник 15 марта 2016 года придет настоящий рассвет. Однако призраки привидениями, а о погоне забывать не следовало. Из Вишневца, где историк отметился на всю катушку, следовало уносить ноги немедленно. Еще через десять минут Максим с удовольствием поднялся в теплый салон ночного автобуса «Черновцы-Луцк», из которого совсем скоро вышел в Кременце.

Старинный Кременецкий замок, выстроенный в далеком XIII веке, с кучей тайн и загадок, главной из которых была история ее владелицы, страшной и коварной итальянки и польской королевы-отравительницы Боны Сфорца, московского историка интересовал чрезвычайно, но только не этой сумасшедшей ночью, для которой с избытком хватило Бешеного Яремы. Пересев на первую маршрутку до Дубно, Максим в шесть часов тридцать минут утра вышел на автостанции города, осаду которого запорожцами так мощно описал великий Гоголь в повести «Тарас Бульба», и который в 1649 году не смогли взять даже народные полки Максима Кривоноса, которые брали все, что стояло на их пути.

Почти сутки назад Максим направил погоню по ложному следу в Меджибож и Збараж, а значит, ему нужно быть готовым к появлению незваных гостей. Ночь выдалась тяжелая, но Максим нарвался на стреляющий призрак сам и ни минуты не жалел об этом. Из Дубно дороги вели на Луцк, Ровно, Киев, в Россию и Польшу, назад в Тернополь и во Львов и Карпаты, куда и собирался отправиться историк. Во Львове он хотел включить свой телефон и лицом к лицу встреться с людьми Гривны, чтобы не быть объявленным во всеукраинский, а то и в международный розыск. Все надо было делать быстро, чтобы не заставлять сильно нервничать председателя Комитета по национальному достоянию СВР.