Павел Брянцев - Литовское государство [От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке] [litres]

Мы видели недавно, что Баторий, получивши польскую корону, полюбил иезуитов, привлек их к себе и окружил ими свой престол. Но почему, спрашивается? Костомаров говорит, что Баторий сделал это с целию распространить просвещение в Речи Посполитой, так как иезуиты более всех были способны на это. Но это не так: Костомаров для подтверждения своих слов не привел никаких доказательств, основанных на документах. Совершенно иначе смотрит на этот факт профессор Любович, и мы вполне должны довериться взглядам этого почтенного ученого, как основанным на документах, заимствованных из тайных ватиканских архивов. Вот подлинные слова профессора Любовича: «Баторий был человек с широкими планами, энергический, предприимчивый и, находя эти черты в иезуитах, он не мог не покровительствовать им. Сверх того, он видел в них верных союзников и помощников в своем деле. Они содействовали ему всеми силами упрочить и закрепить за Польшею завоеванные русские земли. Баторий понимал, что он не удержит за собою иначе эти территориальные приобретения, как ополячив их население. Достигнуть же этого было возможно лишь путем водворения католицизма. Баторию было известно, что православное население русских земель, принадлежавших тогда Польше, во время войны его с Москвою молилось о даровании победы единоверному с ним государству. Иезуиты, несомненно, рекомендовали ему ввиду этого распространение католицизма среди русского народа. Но Баторий уже с самого начала своего царствования держался этой политики. Он и его канцлер Ян Замойский, а также некоторые иные магнаты направляли все силы на окатоличение русского населения, находившегося под польским владычеством. Ян Замойский, имевший большие поместья в русских областях, при посещении их всегда брал с собою иезуитов и, сверх того, посылал туда постоянно их или каких-либо иных ловких и красноречивых патеров… Стефан Баторий, – продолжает этот уважаемый ученый, – вполне разделял воззрения своего канцлера на иезуитов. Этим объясняется та готовность, с которою Баторий передавал в их руки народное образование. Не говоря уже о тех глубоких политических соображениях, в силу которых он преобразовал Виленскую иезуитскую коллегию в академию, указанием на понимание Баторием деятельности иезуитов, как политического фактора, может служить и та особенность, с какою он отнесся к учреждению коллегии этих патеров в Полоцке. Едва только город был завоеван, как он принял все меры, чтобы ввести туда иезуитов. Цель его в данном случае была ясна. Он понимал, как трудно будет удержать этот русский город за собой. Только искоренивши православие, окатоличивши несколько население, возможно было рассчитывать на некоторое примирение его с чужим владычеством. Действительно, Баторий самым энергическим образом старался об основании коллегии иезуитов в Полоцке, постоянно совещался с ними по этому вопросу и оказывал им самое сильное содействие в этом деле…» «Мы знаем, – говорит профессор Любович, – о сильном сопротивлении, оказанном в Полоцке учреждению иезуитской коллегии не только со стороны местного православного населения, но даже и со стороны поляков, протестантов и в том числе самого полоцкого воеводы. Между тем это нисколько не смутило Батория: он самым энергическим образом поддержал иезуитов и добился у Полоцка исполнения всех их требований. Отсюда ясно, что основание иезуитской коллегии, в особенности в его царствование, было результатом глубоких политических соображений. Ему хотелось покорить Русь оружием иезуитов. Действительно, как только силы их возросли в русских областях, они с началом восьмидесятых годов начинают уже работать над устройством унии».

Для той же цели, то есть для окатоличения православных, Стефан Баторий привлекал к себе и монахов францисканского и бернардинского орденов. И действительно, монахи этих орденов, как это видно из источников, при Стефане Батории обратили многих православных в католичество. «Из актов нунциатуры, – говорит тот же профессор Любович, – видно, что францисканские монахи, а также бернардины сильно занимались пропагандою католицизма среди православного населения. Они действовали в это время с особенным успехом в нижних слоях общества. Особенно часто бывали случаи перехода в католичество православной прислуги, находившейся у польской шляхты. Читая донесения о подобных совращениях, несмотря на их крайнюю сухость, невольно рисуются в уме картины унижения и притеснений, которым предварительно подвергался этот подневольный народ, его отчаяние и слезы, прежде чем отречься от веры отцов!»

Итак, мы видим, что Стефан Баторий, с целию прочнее скрепить с Речью Посполитой западнорусские области, употреблял все усилия к тому, чтобы окатоличить православно-русское население в своем государстве.

Но теперь спрашивается: прибегал ли Баторий к насильственным мерам в этом случае? Или лучше сказать: преследовал ли он православных? Конечно, сам лично Баторий не преследовал православных и, как кажется, не издавал никаких явных приказаний, клонившихся к стеснению их [233]. Но что при нем в Речи Посполитой были преследования православных католическим духовенством и панами и что эти преследования совершались с ведома его, то это не подлежит сомнению. Приведем некоторые факты.

В Львове в 1584 г., накануне Рождества Христова, католики, по приказанию своего епископа, с оружием в руках напали на православные монастыри и церкви, выволокли священников из алтарей – одних уже по освящении даров, а других еще до освящения, – запечатали церкви и настрого запретили отправлять в них богослужение.

Но особенно православные подвергались преследованиям как в собственной Литве, так и в южной Руси по поводу введения в Литовском государстве григорианского календаря: [234]нередко иезуиты и католические духовные лица врывались в православные церкви и палками выгоняли оттуда священников и прихожан, когда те собирались на богослужение в праздничные дни, обозначенные юлианским календарем.

Больше всего при Стефане Батории мы видим захватов католическим духовенством и польскими панами разного рода фундушей (т. е. движимого и недвижимого дарственного имущества), принадлежащих православным церквам, соборам и монастырям. Так, между прочим, отняты были при Батории богатые фундуши у Трокской архимандрии.

Трокская архимандрия была одною из древнейших святынь православной церкви в Литовском государстве. Основание ее относится ко временам Ягайлы. Двоюродный брат сего князя, Витовт, в 1384 г. в г. Троках, как мы уже раз выше заметили, построил две церкви: одну во имя Рождества Христова, а другую Рождества Пресвятой Богородицы с монастырем. Обе эти церкви и монастырь составляли первоначально так называемую Трокскую архимандрию. Впоследствии к ней присоединена была еще церковь Св. великомученика Георгия, основанная Сапегами на острове озера Гальве [235].