Павел Брянцев - Литовское государство [От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке] [litres]

5. В Овручском повете на село Ковасово в 1686 г. помещик соседнего имения сделал нападение, ограбил дома духовных лиц и ворвался в церковь; но так как в это время день склонялся к вечеру, то пан с своими людьми остался тут ночевать; удаляясь утром, он ограбил и церковь.

6. Одному пану-католику, находившемуся в своем имении, недалеко от г. Кремонца, понадобился строительный материал; недолго думая он послал работников на православное кладбище и велел там разбить надгробные памятники: плиты и кресты перевезли в обломках к нему в имение.

7. Другому помещику понадобился сад в италианском вкусе. Он приказал в своем имении разрыть могилы на православном кладбище, выбросить кости покойников, сровнять местность и засадить ее деревьями по задуманному им плану.

8. На Волыни один помещик, рассердившись на своих крестьян православного исповедания, лишил их на долгое время церковных треб.

Мы привели весьма незначительную часть тех фактов, которые свидетельствуют о насилиях католических панов над православными; притом фанатическое преследование православных совершалось не только в Малороссии и Подолье, но и во всей Речи Посполитой, где только были православные. Из многих найденных актов видно, что некоторые из православных решались было подавать жалобы в суд, но дело обыкновенно кончалось ничем: «почти не было примера, – говорит один современник, – где бы православный выиграл процесс». Нередко судебное дело оканчивалось очень дурно для истца (православного): часто ответчик, выходя из суда, нападал на своего жалобщика и тут же увечил его, а были примеры, что и насмерть убивал [312].

Последние действия Шумлянского.Благодаря энергическому образу действий Шумлянского, а также сильной поддержке польского правительства и жестокостям шляхты, к началу XVIII в. православная иерархия в Речи Посполитой действительно была разрушена: все православные епархии (за исключением Белорусской) в 1700 г. были объявлены униатскими, а епископы этих епархий – принявшими унию [313]; при этом богатые фундуши православных церквей отданы были униатам и католикам.

После перехода южнорусских православных епископов в унию в Речи Посполитой осталось (за исключением Белоруссии и некоторой части собственно Литвы) очень мало православных. За православием в это время осталась только небольшая часть простого народа и низшее духовенство, да и то первые, вследствие страшных угнетений со стороны панов (паны по большей части были католики), а вторые, по причине частых шляхетских наездов, обнищали, отупели и сделались равнодушными к религии: им было все равно – принадлежать ли к православию или к униатскому исповеданию. Поэтому неудивительно, если мы видим, что при преемниках Яна Собесского польское правительство целые десятки православных сел и деревень зараз объявляло униатскими, не спрашивая жителей сих последних – хотят ли они этого или нет.

Двадцать лет прошло с того времени, как Иосиф Шумлянский за известное вознаграждение заключил формальный договор с польским правительством относительно обращения православных в унию; к концу XVII в. он нашел уже предложенные им меры настолько успешными и принесенные ими плоды до того полными, что решился сбросить с себя маску и всенародно объвить себя униатом [314]. И действительно, в конце 1700 г. Шумлянский прибыл в Варшаву и там в одном из костелов, при огромном стечении народа, объявил торжественно, что он униат и что уже более девятнадцати лет принадлежит к сему исповеданию, в доказательство чего произнес и клятву.

После торжественного заявления своего исповедания Шумлянский недолго жил: в начале 1703 г. он умер.

Одним из последних подвигов Шумлянского было обращение православной церкви Львовского братства в унию. В 1702 г., в июне месяце, Шумлянский пригласил к себе старших членов Львовского православного братства и грозно объявил им, чтобы они к празднику святых апостолов Петра и Павла приготовили в своей церкви все необходимое для архиерейского служения, так как он, Шумлянский, в этот праздник думает в их церкви торжественно совершить литургию по униатскому ретулу и затем объявить эту церковь униатскою. Накануне этого дня Шумлянский пригласил присутствовать при служении в церкви Львовского братства всех находившихся в Львове знатных лиц католического обряда, как духовных, так и светских, в том числе великого коронного гетмана Яблонского, его сыновей, каштеляна крепости, хорунжия и многих других. Современник и очевидец, католический каноник Ян Юзефович описывает следующими словами это водворение унии в более всего чтимой народом львовской церкви: «Когда Шумлянский в обществе многочисленных почтенных гостей пришел к церкви, то нашел главные и боковые двери запертыми на замок. Приглашенные гости долгое время должны были ожидать, краснея от стыда и негодования, частию на крыльце церкви, частию в экипажах. Епископ, обиженный столь дерзким сопротивлением мещан, обратился к гетману Яблонскому, чтобы он приказал солдатам взломать двери. Яблонский охотно согласился исполнить эту просьбу, и солдаты, по его приказанию, проникли в церковь, вырубили двери топорами, так как не могли добыть ломов, и таким образом открыли путь в церковь епископу и его гостям. После этого епископ Шумлянский совершил литургию в присутствии народа и всех приглашенных лиц и принял братскую церковь в свое управление». В тот же день он устроил торжество и раздал награды своим союзникам. Тем не менее он принужден был часто терпеливо выслушивать ругательства не только от черни, но и от многих духовных лиц.

Место умершего Шумлянского заступил Димитрий Жабокрыцкий [315].

Таково было положение православной церкви в Речи Посполитой в царствование Яна Собесского. Конечно, в преследовании православных нельзя винить самого Яна Собесского: не имея в своих руках никакой власти, он не мог вредить им; все эти преследования устраивались заправилами Речи Посполитой, а именно: высшими духовными лицами католического исповедания и польско-литовскими светскими магнатами того же исповедания, а потому и ответственность пред лицом истории падает на них.

Насколько вообще в Речи Посполитой в это время велико было своеволие и разнузданность высшего католического духовенства и светских магнатов, можно видеть из той ссоры, которая происходила в Литве между виленским епископом Бржостовским и литовским гетманом Сапегою. Ссора эта составляет любопытную картину внутреннего состояния Речи Посполитой в конце XVII в.; она ярко изображает то нравственное разложение польского общества, к которому оно пришло по своей собственной воле.

Ссора между литовским гетманом Казимиром Сапегою и виленским епископом Бржостовским.Власть гетмана в Речи Посполитой была почти неограниченна. Он имел право расставлять свои войска кому хотел и когда хотел; имел также право самовольно облагать народ податями и разного рода поборами на содержание войска. От всех воинских повинностей в Польско-Литовском государстве избавлены были только духовные лица католического и униатского исповеданий.