Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

Поскольку ничего не известно о событиях того, что некогда было Белой Хорватией, логично предположить, что Краков, который был центром Белой Хорватии, Силезия и Западная Галиция после краха моравов вернулись к независимому существованию. Тогда каковы были их отношения с мадьярами? Платили ли они дань новым захватчикам? Представляется, что да, ведь мадьяры стали хозяевами Моравии и, возможно, всей Моравской империи. Через Моравию, отданную на их милость, они оказались на расстоянии удара от сердца Белой Хорватии и Кракова, который в то время был процветающим торговым центром, и мадьяры были все же не настолько варварами, чтобы этого не видеть.

По этому вопросу у нас нет прямой информации, разве что намеком можно считать слова Константина Порфирогенета об отношениях между хорватами и турками (мадьярами). Император утверждает, что хорваты находились в дружеских отношениях с мадьярами – были даже смешанные браки. Отрывок, несомненно, весьма туманный – император, судя по всему, складывает обрывки информации, относящиеся к разным периодам. В то время, когда писал Константин, хорваты Белой Хорватии определенно не были язычниками, как он утверждает, и они не могли быть подданными Оттона I до занятия Кракова Болеславом I Богемским, который был вассалом Оттона. Тем не менее, так как вся информация Константина содержит некоторую долю правды, мы можем отнести этот отрывок об отношениях хорватов с мадьярами к периоду, наступившему после краха Моравской империи. В этом случае слова императора подкрепят наше предположение, что Белая Хорватия в течение некоторого времени продолжала независимое существование, а мадьяры довольствовались данью и даже установили дружеские отношения со славянами на Висле – компромисс, скрепленный браком между ведущим хорватским князем и домом Арпадов. Между тем, поскольку Константин в другом месте упоминает о мадьярских вторжениях в Белую Хорватию, мы должны сделать еще одно допущение: компромисс был достигнут после периода борьбы между хорватскими славянами и мадьярами. Их modus vivendi продолжался до 955 года, когда Оттон I сломил могущество мадьяр, а Польша и Богемия объединились в борьбе за владение Белой Хорватией и Моравией.

Традиция о существовании Хорватского государства в современной Галиции существовала в Киеве издавна. Это явствует из «Повести временных лет» Нестора летописца, где упоминаются хорваты. Речь может идти только о Белой Хорватии Константина, на которую Нестор ссылается трижды. Поскольку эти отрывки трактуются по-разному и прямо указывают на истоки польско-русского конфликта в Галиции, они заслуживают подробного рассмотрения. В самом начале, говоря и о разных славянских племенах, хронист пишет: «И жили между собою в мире поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи и хорваты». Поскольку все упомянутые племена относятся к восточным славянам, объяснение очевидно: среди них было одно племя, которое также было подчинено хорватам, и это может быть только племя с верховьев Днестра. Кстати, одна фраза из труда Константина Порфирогенета, по-видимому, подразумевает, что Белая Хорватия протянулась до верхнего течения Днестра. Сообщив о военном могуществе Белой Хорватии, император утверждает, что эта страна подвергалась частым набегам франков, турок (мадьяр) и печенегов и располагалась на расстоянии тридцати дней пути от Черного моря. Заметим, что набеги франков могут быть понятны только в связи с богемскими хорватами, поскольку, пытаясь покорить славян Богемии, франки вполне могли втянуть в конфликт хорватов Восточной Богемии. Эти хорваты, предположительно, относились к Белой Хорватии, даже когда остальная Богемия пребывала под властью аваров. В то время Белая Хорватия была языческой страной. Эту часть Белой Хорватии франки присоединили к своей империи, когда чехи и хорваты в 895 году покорились. Таким образом, утверждение Константина, хотя он спутал историческую последовательность событий (простительная неточность – ведь император писал о далеких странах, о которых византийцы практически ничего не знали), в целом основано на фактах. Кстати, море, до которого от Белой Хорватии тридцать дней пути, у Константина называется Skoteine , или Черное, хотя понятие «черное» в умах греков лучше подходило бы к Северному морю. Черное море они называли Pontos Euxeinos.

Другое упоминание хорватов в русской хронике относится к 907 году и связано с нападением Олега на Византию. «Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве, взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев». Судя по этой записи, Русское государство Олега включало также славянское племя, которое называлось хорваты. Относилось ли оно к восточнославянской ветви, которую хорваты включили в свое государство и которая после разрушения Моравской империи мадьярами отделилась от Белой Хорватии? На первый взгляд так и было.

Но третья ссылка в летописи меняет наши расчеты. Относительно 992 года автор пишет: «Пошел Владимир на хорватов. Когда же возвратился он с хорватской войны, пришли печенеги по той стороне Днепра от Сулы». Опять же, на первый взгляд это утверждение не противоречит сказанному выше. Это могла быть экспедиция против племени, некогда принадлежавшего к Белой Хорватии и выказавшего желание порвать отношения с Владимиром. Такие случаи были в ранней русской истории.

Трудность заключается в том, что в этот самый период, по-видимому, шла война между Русью и Польшей. Интересно, что русский хронист ничего о ней не знает. Подробности можно найти в германских анналах. Ссылаясь на кампанию Оттона III против Бранденбурга в 992 году, Хильдесхаймские анналы упоминают о присутствии Болеслава II Богемского и его контингента и отмечают, что сын Мешко Болеслав Великий не мог присутствовать лично и только отправил войска из-за угрозы войны с Русью. «Надвигалась большая война с Русью». Если принимать это утверждение буквально, Русь и Польша находились в состоянии войны в 992 или 993 году, и тогда ее цель была важнее, чем одиночное русское племя, ранее относившееся к Хорватской империи. Быть может, речь шла о столице Белой Хорватии, современном Кракове?

Подтверждением этому допущению является то, что Краков, как нам известно из арабских источников, стал крупным торговым центром, связующим звеном между западом и востоком, который угрожал Киеву и древнему торговому пути из Балтийского моря по Днепру как опасный конкурент. Поскольку Краков в то время уже относился к Польше, Владимир не мог не желать такой приз. Он мог воспользоваться переменами на польском троне после смерти Мешко I и напасть на Болеслава Великого, чтобы захватить богатый город.