Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

В этом предположении нет ничего необычного. Утрата стала естественным последствием постоянного и масштабного роста могущества Польши под властью способного князя династии Пястов. Всегдашней целью Мешко было объединение всех польских племен под его властью. Поскольку хорваты давно ассимилировались, земли Белой Хорватии занимали только польские племена. Они и стали первой целью честолюбивых планов Польши. Висляне, жившие вокруг Сандомира, что на слиянии рек Сан и Висла, присоединились к Пястам после разгрома мадьяр в 955 году или вскоре после моравского краха. Но Болеслав I не дал полякам завладеть большей частью Белой Хорватии. Между тем время было упущено. Мы можем в любом случае предположить, что остатки Хорватии принадлежали Чешскому государству точно так же, как территория Славниковичей, иными словами, там был свой князь или герцог. По этой причине Мешко было нетрудно заменить польской властью чешскую. В целом это была борьба между династиями, успех которой зависел от средств, которые они были готовы использовать для достижения своих целей. В это время постоянно растущее могущество Польского государства при Мешко, должно быть, впечатлило пограничные племена, и едва ли стоит удивляться тому, что польские племена бывшей Белой Хорватии недолго сопротивлялись. Все эти территории можно даже назвать королевством, поскольку до того, как они были разорены и покорены Святополком Моравским, они составляли внушительную часть Белой Хорватии.

Если отступничество польских племен Белой Хорватии и их переход от Пржемыслидов к Пястам было истинной причиной первого конфликта между двумя славянскими князьями, последующие события, показывающие рост могущества Пястов, становятся более понятными. Они перестали быть союзниками, став опаснейшими противниками Пржемыслидов. Следовало ожидать, что такая перемена не осталась без реакции в княжестве Славниковичей. Обладание Моравией, которая в то время все еще включала территорию до самого Дуная и за рекой Ваг, оказалось под угрозой. Неудивительно, что Болеслав II, обеспокоенный ростом влияния польского князя, счел необходимым положить конец дальнейшим посягательствам на свои земли и вернуть утраченный престиж с помощью успешной войны. По этой же причине он попытался привлечь помощь велетов. На карту было поставлено слишком многое. Положение изменилось, и не к его выгоде. Оказавшись ближайшими соседями поляков, Славниковичи возвысились, и воспоминания о прежнем союзе богемских и польских хорватов, о славном прошлом Белой Хорватии не давали Пржемыслидам спать спокойно.

Также становится более или менее понятным отчуждение между Пржемыслидами и Славниковичами, которое оказалось вредным для функционирования диоцеза Адальберта.

Брат Адальберта Собибор, глава династии Славниковичей, вероятнее всего, отказался на этот раз поддержать внешнюю политику Болеслава II и наложил вето на противостояние с Польшей. К такому выводу можно прийти на основании того, что Болеслав напал на поляков не с юго-востока Богемии или из Моравии, что давало бы ему прямой подход к Кракову, штаб-квартире «мятежников», а с северо-востока Богемии, которая была частью его собственного княжества. Во-первых, это место было ближе к его союзникам – велетам, а во-вторых, он не мог пойти на риск нападения из Моравии, не заручившись поддержкой Славниковичей. При этом любое расширение власти в Силезии или завоевание этой страны пошло бы ему на пользу, дав оплот на границе княжества Славниковичей, которое включало Клодзко в Силезии.

Но война оказалась дорогостоящим занятием для чехов. Нашим лучшим информатором снова становится Титмар. Союз Болеслава с велетами пошел скорее на пользу, чем во вред полякам. В глазах германцев союз христианского князя с язычниками велетами был не только отвратительным действом, но также явился оскорблением для Германии, поскольку велеты были ее самыми опасными врагами, не позволяющими себя «умиротворить». Это был случай, когда германско-польский союз против языческих племен, общих врагов обеих стран, стал само собой разумеющимся, и когда Мешко попросил о помощи, ему без промедления были высланы войска. Это несколько усложнило положение Болеслава, который не мог себе позволить войну с Польшей и Германией одновременно. Тщетно старался он убедить немецких генералов, которые по невезению попали к нему в руки, помочь ему добиться урегулирования. Он угрожал им смертью, если Мешко откажется вернуть ему захваченные территории. Поляк знал: он в выигрышном положении – и указал, что это дело не его, а императора – защищать немцев и мстить за них. Болеслав II сумел захватить лишь одно место на Одере, да и то ненадолго. Он не только не сумел вернуть Краков и Силезию, но лишился своего авторитета. Свидетельство территориальных потерь Болеслава II можно найти в документе Dagome Iudex.

Дарение Польши Святому престолу – Риму – стало последним политическим актом Мешко. В 992 году князь умер. Его наследником стал Болеслав Великий, он же Храбрый, его сын от первого брака с Дубравкой. Дарение – первый подобный акт в истории – было выполнено специальной польской делегацией, посланной в Рим между 990 и 992 годами. Отдав Польшу под особое покровительство престола святого Петра, Мешко укрепил свою власть над недавно завоеванными территориями и одновременно укрепил свои позиции в отношениях с Германией. Не было никаких причин превращать акт во враждебное действо против императора Оттона III. Юный император, вероятнее всего, был заранее уведомлен о намерениях Мешко, и такой дар отвечал представлениям Оттона относительно функций папы и императора. По его мнению, папа и император должны быть связаны тесными узами. Император – светский глава христианского мира, а папа – духовный. Поэтому император не мог рассматривать укрепление папской власти в Польше как посягательство на собственные позиции. С другой стороны, поместив свою страну и все новые завоевания под защиту духовного главы западного христианства, Мешко сохранил собственные позиции в рамках партнерства с императором. И поскольку инициатива исходила от польского князя, независимость Польши по отношению к Германии и империи стала раз и навсегда ясна для всей Европы. Таким образом, проницательный Мешко сумел утвердить свою независимость, не повредив хорошим отношениям с Германской империей.

Таким образом, на долю польского князя выпало начать политику, которой подражали другие народы в XI, XII и XIII веках, когда могущество папства было велико. Это объясняет, почему польский акт дарения был включен в собрание канонического права, призванного иллюстрировать авторитет папства и поддержать его средневековые претензии. Полезно отметить, что следующими примеру Мешко князьями двигало не столь благочестие, сколь желание защитить себя от посягательств империи. Они считали, что воображаемый подарок своего народа духовному институту, такому как Святой престол, – это лучшая и самая дешевая страховка для сохранения своей национальной независимости.