Стенли Лейн-Пул - Берберские пираты. История жестоких повелителей Средиземного моря ХV-ХIХ вв.

Теперь наконец император освободился и, несмотря на горячие возражения Дориа и уговоры папы, собрался в Алжир. К походу все уже было давно готово, император полагал, что его отсутствие продлится всего месяц. Прибыв в Специю, он сел на флагманский корабль Дориа. Войсками, большинство солдат которых император лично привел с собой с высокогорий Германии, командовал прославившийся в веках своей кровожадностью герцог Альба. Христианам не везло с самого начала – разразился не характерный для конца октября шторм, загнав корабли обратно к Корсике, где они смогли укрыться. Наконец море утихло, и флот, собирая по дороге союзников, осторожно двигался вдоль суши вплоть до Менорки, где на огромную армаду нахлынул вселяющий ужас в сердца моряков мистраль. Мачты раскачивались, реи ломались, паруса были разорваны на куски, и морякам не оставалось ничего иного, кроме как грести – ради сохранения своих жизней и ради Карла. Они находились всего в семи милях от порта Маон, однако для того, чтобы добраться туда, потребовалось полночи – бесконечной ночи, которую тяжело дышавшие от натуги моряки никогда не забудут.

Флот собрался на Мальорке, в заливе Пальмы. Там находились 100 кораблей императора с германскими и итальянскими солдатами на борту, которыми командовали представители таких выдающихся династий, как Колонна и Спиноса. Там же стояли сицилийские галеры Фернандо Гонзаго и 150 транспортных судов из Неаполя и Палермо; 50 галер Бернардино де Мендосы, которые привели с собой 200 транспортных судов с вооружением и боеприпасами и отряд искателей приключений, набранных из испанских дворян, среди которых был единственный человек, вышедший из числа рядовых, – завоеватель Мексики Кортес. В сторону Алжира 19 октября 1541 г. двинулось более 500 кораблей с 12 000 моряков и 24 000 солдат на борту.

Наконец великий император мог лично узреть столицу пиратства. На скалистом выступе, представляющем собой западный отрог залива в форме полумесяца, высоко в холмах, образующих амфитеатр из несколько ярусов, расположенных один над другим, на узких тенистых улочках, согретых осенним солнцем, стояли дома пиратов, над которыми возвышалась крепость, ставшая свидетелем правлений обоих Барбаросс. Справа располагалась дамба, построенная испанскими рабами из камней, принесенных с руин испанской крепости. С юга и севера в город вели двое ворот – Баб-Азун и Баб-эль-Уэд.

Осада Алжира, 1541 г. Фрагмент карты из коллекции Британского музея

Стараясь держаться подальше от мыса Кашина, галеры со свернутыми парусами подплывали к низкому берегу, украшенному полосками пышной ярко-зеленой листвы, к югу от города, в месте, которое до сих пор носит название Опытный сад. Из-за сильных волн они не могли высадиться на берег в течение трех дней, но 23-го числа установилась прекрасная погода, и солдаты сошли на сушу. Берберы и арабы, стоявшие вдоль берега и оскорблявшие захватчиков, увидев установленные на галерах орудия, спешно отступили, и при высадке испанцы не ощутили ни малейшего сопротивления. На следующий день они двинулись в сторону города, расположенного в нескольких милях от места, где остановились корабли.

Испанцы находились в левом крыле, двигавшемся по возвышенности; император и герцог Альба с немецкими солдатами располагались в центре; итальянцы и 150 мальтийских рыцарей двигались справа, вдоль морского берега. Изгнав разобщенные группы арабов, ехавших верхом и устраивавших засады среди скал и ущелий, из-за которых погибло большое число христиан, захватчики продолжили свой путь до тех пор, пока Алжир не оказался окружен со всех сторон, кроме севера. Казалось, будто его судьба решена. После непродолжительной стрельбы из тяжелой пушки Карла испанцы получили бы возможность ворваться в разлом и взять цитадель штурмом. Находившийся внутри Хасан Ага, в распоряжении которого имелось лишь 800 турок, а также, возможно, 5000 арабов и мавров, должно быть, уже сожалел о гордом ответе, который только что дал на требование императора сдаться.

Затем, когда уже казалось, будто конец близок, на помощь алжирцам пришли силы природы. Сами звезды были на их стороне. Пошел сильный дождь, и в лицо христианским солдатам подул ветер. В итоге эти несчастные люди, лишенные палаток или плащей, имевшие с собой лишь незначительные запасы пищи, так как продовольствие еще только начали спускать с кораблей на сушу, всю ночь стояли по колено в чавкающей жирной грязи, мочившей кожу, мерзли под проливным дождем и холодным ветром и, истощенные и несчастные, были готовы все бросить. Утром они уже не могли противостоять неистовому шторму, порох промок, а внезапная вылазка турок посеяла в рядах промокших солдат панику, для подавления которой потребовались все хладнокровие и храбрость мальтийских рыцарей.

В конце концов врага вытеснили из траншей и стали преследовать вплоть до Баб-Азуна, причем по пути постоянно разгорались стычки. Казалось, будто преследуемые и преследователи войдут в ворота вместе, однако те внезапно закрылись, и не успел храбрый мальтийский рыцарь воткнуть кинжал в ворота, чтобы бросить вызов гарнизону, как христиане попали под такой ожесточенный обстрел, который велся из-за зубчатой стены, что были вынуждены давать команду к отступлению. Мальтийские рыцари, одетые в алые дублеты, сверкавшие подобно свежей ране, не поворачиваясь к противнику спиной, прикрывали отступление.

Затем Хасан приказал своим лучшим всадникам выехать за ворота, и, подгоняя коней ударами пяток по бокам, многочисленные мусульмане стали спускаться с холма. Мальтийские рыцари справились с потрясением с помощью железной воли, хотя и понесли серьезные потери. Итальянцы обратились в бегство, спасая свои жизни. Немцы, которых Карл отправил на выручку погибающим товарищам, быстро вернулись, даже не обнажив клинки. Тогда император, надев свои доспехи, пришпорил коня, направив его в самую гущу беглецов, и, держа в руке шпагу, с помощью горячих упреков сумел устыдить их и заставить драться. «Давайте, господа, – затем призвал он окружавших его представителей знати. – Вперед!» Таким образом ему снова удалось вернуть своих подавленных солдат на поле боя. На этот раз панику, зарождавшуюся среди рядовых, подавляла хладнокровная храбрость кабальеро, благодаря чему турок удалось загнать обратно в город. Эта стычка стоила императору 300 человек и дюжины мальтийских рыцарей. На протяжении всего того дня Карл вместе со своими офицерами, поголовно являвшимися крупными синьорами, стоял в доспехах под проливным дождем, зорко наблюдая за происходящим, несмотря на воду, затекавшую в их обувь.