Максим Оськин - Крах плана Шлиффена. 1914 г.

Лишь в полдень 16-го числа начальник штаба Северо-Западного фронта В.А. Орановский сообщил командарму-2 в Нейденбург: «Верховный главнокомандующий дал разрешение использовать в настоящей операции 1-й корпус». Однако к этому времени генерал Артамонов уже был смещен, а корпус отступил за Сольдау: Я.Г. Жилинский дотянул дело до последнего момента. По мнению многих участников войны, штаб фронта несет тяжелую ответственность не только за эту затяжку в передаче 1-го армейского корпуса в полное и безоговорочное подчинение штабу 2-й армии. Если Жилинский так уж твердо желал сохранить контроль над районом Сольдау, верноподданнически выполняя неверное решение Ставки, то он был обязан образовать из войск левого фланга 2-й армии отдельную группу, подчиненную непосредственно штабу фронта. Но в таком случае три пехотные и две кавалерийские дивизии управлялись бы не комкором-1, а самим Жилинским. Поэтому главкосевзап в последний момент передал подчинение командарму-2, лукаво уйдя от ответственности. Это – поведение царедворца, а не военачальника, каковым столь рьяно тщился выставить себя генерал Жилинский.

Чтобы установить контроль над левым флангом своей армии, генерал Самсонов еще в самом начале операции послал в 1-й армейский корпус свое доверенное лицо – исполняющего дела генерала для поручений при штабе 2-й армии полковника Генерального штаба А.М. Крымова. Перед войной Крымов занимал должность исполняющего дела генерала для поручений при командующем войсками Туркестанского военного округа – как раз А.В. Самсонове. Это – тот самый Крымов, который в 1917 г. будет командовать 3-м Конным корпусом и застрелится после провала корниловского выступления против Временного правительства А.Ф. Керенского. Полковник Крымов также доносил своему командарму о ненадежности командования 1-м армейским корпусом: «Штаб 1-го корпуса – одно огорчение. Начальник штаба [С.П. Ловцов] – это какой-то кретин». Лишь утром 14 августа командарм-2 под свою ответственность все-таки отстраняет генерала Артамонова от командования корпусом, меняя его на А.А. Душкевича (начальник 22-й пехотной дивизии), но время уже упущено безвозвратно: 1-й армейский корпус немцев стремительно ворвался в русские тылы.

Более того, генерал Душкевич, как то и положено командиру, 14-го числа находился в своих частях, еще дравшихся под Сольдау. Уже к девяти часам утра 15 августа городок Сольдау представлял собой сплошной пожар, и вырваться из расположения сражавшихся войск было трудно. Да и к чему? Получив телеграмму о своем смещении, комкор-1 не нашел ничего лучшего, как передать непосредственное командование начальнику артиллерии корпуса князю В.Н. Масальскому. Сам Артамонов также остался при войсках. В итоге более суток измотанные боями войска 1-го армейского корпуса получали разнообразные и зачастую противоречивые распоряжения сразу от трех начальников – Артамонова, Масальского и Душкевича. Твердо встать во главе корпуса А.А. Душкевич смог только к вечеру 15 августа, когда полки откатились уже почти к самой Млаве.

Между тем командарм-2 еще рассчитывал на перелом в ходе операции: ведь дело решалось буквально на «лезвии бритвы». А.В. Самсонов приказал 1-му корпусу «во что бы то ни стало удерживать позиции впереди Сольдау», 13-й и 15-й корпуса, поддерживаемые 23-м корпусом, должны были наступать вперед, 6-й корпус – двигаться в район Пассенгейма, чтобы прикрыть правый фланг армии. Но утром 15-го числа, перед отъездом в 15-й армейский корпус к генералу Мартосу, командарм-2, получивший сведения о невозможности немедленного натиска на Сольдау, отдал распоряжение держаться «насколько возможно. При необходимости отхода базируйтесь на Прасныш, Пултуск». И тут же Самсонов сообщил онемевшему от гибельного изумления штабу фронта, что 1-й армейский корпус отступил, а сам командарм-2 выезжает в центр, снимая аппарат Юза, служивший для связи с Жилинским. Таким образом, «в эти решающие часы Самсонов с оперативной группой офицеров штаба прибыл в район боевых действий. Результат такой инициативы оказался неожиданным – было потеряно управление фланговыми корпусами, прервалась связь со штабом фронта» [172] Порхунов Г.А. Генералитет русской армии в годы Первой мировой войны (1914–1918 гг.). Омск, 1997. С. 27. .

Следует отметить, что штаб 2-й армии, невзирая на свой формально высокий уровень (все высшие чины имели высшее военное образование), являлся сборным. Офицеры прибывали в ходе мобилизации, то есть необходимая спайка и слаженность работы отсутствовали. Участник войны Я.К. Цихович отмечал в своем очерке истории войны, что «все ближайшие сотрудники командующего армией, начиная с начальника штаба армии и включая сюда важные в военное время должности начальников отделений оперативного, разведывательного и связи, служили перед войной в разных местах, и не могли иметь той спайки, которая так необходима на войне, особенно в первых боевых столкновениях» [173] Цихович Я.К. Операция 2 армии в Восточной Пруссии в августе 1914 года // Военно-исторический сборник. Труды комиссии по исследованию и использованию опыта войны 1914–1918 г. Вып. 3. М., 1919. С. 101. . Таким образом, командарм-2 попытался решить дело самостоятельно, собственными усилиями. Определенные расчеты у Самсонова были на комкора-15 Н.Н. Мартоса и его штаб.

Действия начальников фланговых корпусов, говоря объективно, явно предательские, так как под разгром подставлялся весь центр армии, и побудили командарма лично броситься вперед, чтобы разделить с войсками судьбу. Этот шаг не был понят современниками во время самой войны. Еще в 1918 г. В.И. Гурко писал: «Возможно, будет вполне естественно задаться вопросом, почему генерал Самсонов не отдал приказов, которые заставили бы фланговые корпуса прекратить отход, снова пойти в наступление и единым фронтом ударить во фланг и тыл германских колонн, которые начали окружение двух находившихся в центре корпусов» [174] Гурко В.И. Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914–1917. М., 2007. С. 84. . Командарм-2 отдал все приказы, но переломить ситуацию не смог.

Причина тому – безнаказанность командиров высокого ранга. Пример порт-артурского генералитета, отданного под суд и помилованного императором, стоял у всех перед глазами. Цена этой «милости» – гибель и/или пленение десятков тысяч солдат и офицеров. А.В. Самсонов не только отдал флангам приказы о немедленном контрударе или, как минимум, твердой обороне на месте, но и послал в эти корпуса своих представителей. Затем – пытался сменить командование корпусов. И все равно итог был нулевым. Поэтому-то, видя, что фланги не подчиняются штабу армии, а центр бесповоротно движется навстречу гибели или победе, а результат операции повис на волоске, командарм-2 бросился в центр, чтобы на месте принять последнее решение.