Максим Оськин - Крах плана Шлиффена. 1914 г.

3-я гвардейская дивизия перебрасывалась по железной дороге от Млавы в Сольдау, дабы еще больше не забивать тылы 2-й армии, в случае сосредоточения дивизии позади наступавшей центральной группы, в составе которой действовал и 23-й армейский корпус. Теперь же гвардейцы должны были наступать, чтобы спасти всю армию. И, как казалось, контрудар имел все шансы на успех, так как теперь в районе Сольдау было сосредоточено сразу три русских дивизии против слабых германских заслонов (ландвер (отряд генерала Унгерна) и 2-я пехотная дивизия Фалька из состава 1-го германского корпуса).

Но не прошло и это. В самом начале движения командир 3-й гвардейской дивизии Л.О. Сирелиус (впоследствии, как ни странно, командовал различными корпусами), не предупредив командование, сам стал отступать вместе с прочими войсками 1-го армейского корпуса. В итоге после того, как 3-ю гвардейскую дивизию все-таки удалось остановить, русские лишь сумели выйти на хвост неприятельской правофланговой группировки, но не оттянуть немцев на себя. Теперь контрудар сорвался окончательно: ведь для того, чтобы сковать германский корпус генерала Франсуа, русским требовалось вновь взять Сольдау. А для этого было необходимо вновь форсировать реку, но теперь уже с боем и под огнем крепостной артиллерии противника.

1-й германский армейский корпус бросился далее в русские тылы, но Франсуа оставил в Сольдау сильный заслон, дабы не допустить контрудара русских в свой собственный тыл. В том числе – одну из двух регулярных дивизий в составе корпуса (2-я пехотная дивизия). Г. фон Франсуа отправил для защиты тыла своей атаки также ландверную дивизию Р. фон дер Гольца и 3-ю резервную дивизию. Со своей стороны Э. Людендорф приступил к организации переброски на правый фланг 8-й германской армии по одной пехотной дивизии из состава 17-го и 20-го армейских корпусов. Правда, Франсуа сумел собственными усилиями остановить русский контрудар со стороны Сольдау, отправив отряд генерала Мюльмана с четырьмя тяжелыми батареями перпендикулярно направлению русского движения, строго с севера. Огонь тяжелых орудий остановил русских, пытавшихся организовать контрудар и остановить прорвавшуюся в русский тыл, к Нейденбургу, германскую 1-ю пехотную дивизию генерала Конта.

В отступлении русского 1-го армейского корпуса есть и еще один странный момент. Допустим, что комкор-1, не желая нести потери под ударами тяжелой германской артиллерии на невыгодной местности, решил вывести вверенные ему войска из боя, дабы занять более выгодные позиции. Но ведь не мог же Л.К. Артамонов не понимать, что своим отходом на юг он оголяет тыл всей 2-й армии. Ведь можно же было отступать и на восток, на соединение с армией. То есть – не за Сольдау, а к Нейденбургу. Тем самым, даже отступая, 1-й армейский корпус сравнительно надежно прикрывал бы тыл армии, так как отступал бы не в сторону, а прямо перед рвавшимися в русские тылы немцами.

Отход с боем строго на восток, на сближение с 23-м армейским корпусом, прикрывавшим стык между 1-м и 15-м армейскими корпусами, означал бы, что противник ни при каком раскладе не успеет выиграть необходимых темпов операции. Тем не менее комкор-1 все же предпочел отступать на юг. И ведь нельзя сказать, что тем самым Артамонов якобы удерживал за собой железную дорогу от Млавы. Ведь, во-первых, скованный боями противник в любом случае не имел возможности ударить по Млаве. Во-вторых, комкор-1 знал, что с данного направления уже подходит 3-я гвардейская дивизия, которая сумеет удержать за собой железнодорожное полотно. Вдобавок в районе Сольдау находились 6-я (В.Х. Рооп) и 15-я (П.П. Любомиров) кавалерийские дивизии, а в Млаве уже сосредоточивались части 1-й стрелковой бригады В.М. Васильева. Это все же две пехотные и две кавалерийские дивизии (правда, П.И. Залесский после войны писал, что Рооп и Любомиров представляли из себя «карикатуры на кавалерийских начальников»). Таким образом, комкор-1 Артамонов свершил двойное преступление: не только отступил, хотя был обязан драться до последнего солдата на своих позициях, но и отступил в сторону, а не прямо перед противником, оголив врагу тыл армии.

Участник Восточно-Прусской наступательной операции напоминает и о психологическом факторе. Когда в штабе фронта стало известно об отступлении 1-го армейского корпуса от Сольдау, командарм-2 А.В. Самсонов выехал в 15-й армейский корпус, таким образом, став управлять только центром армии. В этот момент, когда стало ясно, что противник стремительно движется на Нейденбург, перед военачальником встала альтернатива: отводить всю армию к линии государственной границы или продолжить сражение на грани риска. Командарм-2 не имел сведений о германской группировке (17-й армейский и 1-й резервный германские корпуса), нависшей над правым флангом 2-й армии и готовящейся осуществить двойной охват русского центра. Можно было полагаться на действия 1-й армии П.К. Ренненкампфа (командармы сообщались между собой через штаб фронта, который, как многократно показано выше, тщательно дозировал информацию, всегда в ущерб общему делу) или, в меньшей степени, на 6-й армейский корпус А.А. Благовещенского.

Самсонов попытался охватить германский фланг ударом 13-го армейского корпуса Н.А. Клюева через Алленштейн. Только в частях генерала Мартоса, после получения последних сведений от фланговых группировок, командарм-2 окончательно понял и осознал безысходность игры на грани фола. Но в момент выезда в войска он еще этого не знал. В чем же причина того, что А.В. Самсонов принял решение продолжать сражение, вместо того, чтобы отступить, спасая войска от ненужного риска? Наиболее вероятный ответ – оскорбление со стороны начальника: «Выбор между двумя решениями зависел исключительно от индивидуальности того, кто находился во главе 2-й армии. Самсонов – герой Ляояна и Янтайских копей – командующий армией, недавно получивший незаслуженное, тяжелое оскорбление от своего главнокомандующего, обвинившего его в трусости – не мог остановиться на решении отступать» [177] Богданович П.Н. Вторжение в Восточную Пруссию в августе 1914 года. Буэнос-Айрес, 1964. С. 147–148. .

В это время, также 13-го числа, на правом крыле 2-й армии 6-й армейский корпус А.А. Благовещенского и приданная ему 4-я кавалерийская дивизия А.А. Толпыго потерпели поражение немного севернее Бишофсбурга. Напомним, что передача Летценского укрепленного района в полосу ответственности 1-й армии, позволяла 6-му корпусу действовать совместно со всей 2-й армией. Если в начале операции на войска Благовещенского возлагалась задача блокады Летцена и движении навстречу 1-й армии вразрез с центральными корпусами 2-й армии, то теперь генерал Благовещенский должен был твердо обеспечивать общее наступление всей 2-й армии на Алленштейн с правого фланга.