Бернард Корнуэлл - Война волка

– Отец наказал его?

– Ох, нет, он тоже смеялся. – Эльсвит серьезно посмотрела на меня. – Отец не всегда был злым. Иногда мог проявлять щедрость.

Мы вышли на высокую боевую площадку.

– Так ты не обидишься, если я убью твоего брата? – спросил я.

– Господин, он твой враг, мне это известно. – Эльсвит задумалась, потом нахмурилась. – А теперь я твоя дочь, – с жаром продолжила она. – И поэтому буду молиться за тебя.

Признаться снохе, что я поклялся убить ее брата, не составило в конечном счете такого уж большого труда. А вот отыскать Скёлля оказалось значительно труднее. Начать с того, что он наверняка знал о наших поисках. Две из разосланных на разведку моих групп подверглись нападению, один человек погиб, и никто не принес полезных вестей. Гонец из Эофервика сообщил, что подручным Сигтригра повезло не больше.

– Сдается, этот Скёлль настоящий призрак, – посетовал гонец. – Все о нем слышали, но никто не знает, где его найти.

– Или они слишком напуганы, чтобы рассказать, – выдвинул я предположение.

– Господин, король Сигтригр считает, что это колдун спрятал обиталище Скёлля. Он мог покрыть его облаком.

Я коснулся молота, чувствуя страх за моего сына. Нам приходилось сражаться не только против Скёлля, врага самого по себе опасного, но и против его чародея. Я велел Утреду Младшему вернуться не позже чем через десять дней, но минуло две недели, а от него не было ни слуху ни духу. Эльсвит дни напролет молилась в беббанбургской часовне, а Финан, как человек более практичный, взял тридцать воинов и пошел на юго-запад, расспрашивая обитателей каждого селения, но местные не слышали ни о какой схватке в дальних горах.

– Он вернется, – заверила Эдит, разыскавшая меня на укреплениях Беббанбурга. Я стоял в той их части, что выходит на материк, и смотрел в сторону гор.

– Сын бывает упрямым, – отозвался я.

– Весь в тебя. – Она улыбнулась и взяла меня под руку. – Он вернется, я обещаю.

– Ты видишь будущее? – с сомнением спросил я.

– Ты советовал мне доверять чутью, – напомнила Эдит. – А оно говорит, что он вернется.

Прежде Эдит была моим врагом, а теперь стала женой. Умная женщина, поднаторевшая в сложных танцах властолюбивых мужчин. Фигуры этого танца она изучала в бытность любовницей Этельреда, супруга Этельфлэд, бывшего правителем Мерсии и еще одним моим врагом. Я рассказал Эдит о договоре с Этельстаном, и она его одобрила.

– Этельстан будет следующим королем, – заявила жена.

– Этельхельм без боя не уступит.

– Верно, но народ Мерсии поддержит Этельстана.

И это, подумалось мне, вполне возможно. Взойдя на трон, Эдуард стыдился клейма незаконнорожденности, прилипшего к старшему его сыну, и отослал мальчишку в Мерсию, на воспитание к Этельфлэд. Так я стал его опекуном. Пусть Этельстан был по рождению западным саксом, большинство мерсийцев считали его своим.

– И ты говоришь, что архиепископ Ательм против Этельхельма? – спросила Эдит.

– Думаю, что так.

– Значит, церковь поддержит Этельстана.

– Только не те иерархи, что находятся у Этельхельма на содержании. Кроме того, у церкви нет воинов.

– Но многие воины опасаются за свои души, потому послушают церковь.

– И как только я умру, – процедил я уныло, – церковь призовет Этельстана напасть на Нортумбрию.

Эдит улыбнулась:

– А значит, хорошо, что твой сын христианин.

– Да, будь он проклят, – отозвался я, коснувшись молота. – Если он еще жив.

– Жив. – Эдит притронулась к кресту на груди. – Я знаю.

Она оказалась права: сын выжил, но разве что чудом. Утред выступил в поход во главе сорока трех воинов, а вернулся с двадцатью семью, шесть из которых оказались ранены. Они въехали в ворота с черепами с видом потерпевших поражение, и это было так. Сын избегал встречаться со мной взглядом.

– Мы попали в засаду, – с горечью признался он.

Засада была подстроена искусно. Сын почти добрался уже до дальнего конца великой римской стены. По пути он в каждом поселении и в каждой усадьбе выведывал новости про ульфхеднар или слухи про Скёлля, но ничего не узнал до тех пор, пока не приехал в деревню под крупнейшим во всей длинной стене римским фортом, возведенным над рекой Иртинам. Мы этот форт называли Шпора, потому что стены его возвышались на высоком шпорообразном выступе горы, а поселок вырос под ним на южном берегу реки Иртинам.

– Один из местных сказал, что знает, где живет Скёлль, – пояснил сын. – Он утверждал, что Скёлль похитил двух его дочерей, и он якобы проследил за налетчиками, которые ушли на юг.

– И ты ему поверил? Поверил, что крестьянин отважится гнаться за ульфхеднар?

– Господин, другие люди утверждали то же самое, – вмешался Редбад, фриз, преданный моему сыну. – Двое из них тоже лишились дочерей.

– Кто это были – даны, норманны, саксы?

– Саксы, – несчастным голосом ответил Утред, понимая, какой нелепой выглядит теперь эта история. – По их словам, они там держат земли от монастыря Кайр-Лигвалида.

Кайр-Лигвалид находился на противоположном конце великой стены. Я частенько бывал там и не раз задумывался, повлечет ли за собой приток такого множества норманнов гибель монастыря и сложившегося вокруг него города. Ничто из сообщенного мне сыном не давало ответа на этот вопрос, хотя саксы, заманившие его в засаду, утверждали, будто их семьи нашли приют за высокими стенами обители.

– И сколько же народу проживало в той деревушке?

– Шестеро, – сказал Утред.

– И им было известно, где живет Скёлль?

– По их словам, он поселился в Хеабурге.

– В Хеабурге? – Мне никогда не доводилось слышать такого названия. Оно означало «Высокая крепость», и это описание подходило к любому из сотни древних фортов, оседлавших вершины британских холмов.

– Объяснить толком, где этот бург находится, они не могли, но вызвались проводить нас, – сказал сын.

– И они были уверены, что Скёлля дома нет, – вставил Редбад. – По их словам, он ушел на юг, господин, отражать грабительский набег.

– Мне это показалось правдоподобным, – продолжил Утред, – потому что люди Сигтригра находились в южном Кумбраланде.

– Они были там, – подтвердил я.

– Вот только Скёлль не ушел на юг, – горестно пробормотал сын.

Скёлль поджидал их в узком ущелье, его воины спрятались позади обоих гребней, а когда всадники сына оказались в самой середине долины, ульфхеднар напали. Они ринулись вниз по склонам – люди в серых плащах, серых кольчугах и на серых конях, – и у крошечного отряда Утреда не было ни единого шанса. Описывая разыгравшуюся сцену, он морщился, как от боли.

– И ты не подумал выслать разведчиков проверить возвышенности? – с укором спросил я.

– Я поверил нашим проводникам. А они утверждали, что Скёлль и большинство его воинов ушли на юг.