Бернард Корнуэлл - Война волка

Наконец в полдень пришла весть. Скёлль и его армия поджидают нас. Принесли ее Эдрик и Осви.

– Господин, они у своего форта, – доложил Эдрик. – И форт этот та еще зараза.

– А мы на неправильной его стороне, – мрачно добавил Осви.

До поры я оставил без внимания слова Осви.

– Сколько их? – спросил я у Эдрика.

Тот пожал плечами:

– Господин, сразу так и не скажешь. Бо́льшая часть ведь внутри стен. Сколько снаружи? Сотни две, наверное. Близко подобраться нам не удалось, пришлось наблюдать за ублюдками через долину.

Эдрик пояснил, что в паре миль впереди в Тинан впадает речка поменьше.

– Форт, – продолжил он, – расположен на противоположной стороне, за долиной этой речушки.

– И склон там обрывистый, – вставил Осви.

– Вот почему ты сказал, что мы на неправильной стороне?

– Отсюда из долины атаковать будет трудно, – подтвердил Осви. – Но к западу есть холм, возвышающийся над фортом.

Все это выглядело странно. Имея выбор, никто не станет строить крепость под холмом, а не на его вершине. Но римляне были не дураки, поэтому, если Осви прав, существует какая-то причина. Я глянул на Эдрика, и тот кивнул, подтверждая слова товарища.

– Господин, холм велик, – сказал он. – Заберемся на вершину, и ублюдкам придется изрядно попотеть, чтобы скинуть нас оттуда.

– Они и пытаться не будут, – произнес Сигтригр. Увидев, что разведчики вернулись, он сразу поспешил к нам. – Это мы пришли бить их, а значит, нам придется штурмовать форт. Они на нас нападать не станут, и будут дожидаться нашего приступа.

– Стены? – спросил я у Эдрика.

– Довольно высокие, господин. Не как в Сестере или в Беббанбурге, но без лестниц не обойтись.

Голос у него был мрачный, как у Осви.

– Говорите, людей снаружи видели?

– Чистили рвы, господин.

– Помоги нам Один, – безнадежным тоном промолвил Сигтригр.

Я указал на далекое пятно дыма:

– Это Хеабург?

Эдрик замотал головой:

– Господин, дым изрядно к югу от форта и ближе к нам.

– Свинец плавят? – предположил Финан.

– Что бы то ни было, с этим можно обождать до взятия форта. – Сигтригр глянул на меня, ища одобрения, и я кивнул. – Так давайте посмотрим на эту проклятую крепость, – закончил зять.

Мы взяли шестьдесят человек – половину составляли дружинники Сигтригра, половину мои – и двинулись в горы за Эдриком. Странно было скакать через холмы, приближаясь к врагу, не предпринимающему попыток остановить нас. Мы выслали вперед разведчиков, но те не обнаружили ничего угрожающего. Форт должен быть воистину неприступным, если над ним нависает холм, а Скёлль позволяет нам приближаться без помех. Местность, по которой проходил наш путь, очень удобная для засад. Хотя покатые склоны были голыми, их прорезали глубокие каналы, темные от торфяников, сбегающие к руслу Тинана. Суровая это местность, унылая и гористая. Наверное, единственная причина, заставившая римлян построить здесь форт, – необходимость охранять рудник, где рабы добывали свинец, и печи, в которых из руды выплавляли серебро. Здесь должна быть дорога, размышлял я, – иначе как римляне вывозили слитки? И еще вопрос: куда они их везли? Прямо в далекий Рим? Я представил, как здешний свинец и золото тащат через весь мир, включая Франкию и еще невесть какие страны. Мне встречались люди, бывавшие в Риме, и они рассказывали, что дорога туда длинная и трудная, она пересекает горы, а в итоге приводит в разрушенный город, где бродят одичавшие собаки, стоят высокие колонны и величественные арки, заросшие плющом. Король Альфред дважды ездил в Рим и оба раза встречался с папой. Король признался, что у подножия больших гор ему приходилось нанимать охрану, дабы уберечься от гнездящихся на вершинах разбойников. Но это путешествие, заявил он мне, стоило всех трудностей и опасностей.

– В давнюю пору этот город был, надо полагать, замечательным, – рассказывал Альфред. – Настоящим чудом! Но пал за грехи свои. – Как это часто случалось, он пребывал в мечтательном настроении, оплакивая исчезнувший мир. – Нам следует отстроить новый Рим, – заявил он однажды, и я попытался представить, как мы возводим великий город из глины, хвороста, бревен и соломы.

Но я понимал, как понимал это и сам Альфред, что прежний славный мир сгинул без следа, и мы все глубже погружаемся во мрак дыма, огня, дикости и крови.

– Господин! – вывел меня из задумчивости голос Эдрика. – Вон там!

Я бросил взгляд через долину и увидел Хеабург. Ну наконец-то!

– Опять ты про «Отмерителя», – взъелся я на отца Селвина.

– Господин, это же поэма, – робко возразил он.

– И объясни-ка мне, – с угрозой в голосе начал я, – что такое «косматый зимами»?

– Это означает, что ты закаленный воин, господин, – выпалил он, явно готовый к вопросу.

– Старик то есть.

– Закаленный, господин. Ну и твоя борода… – Голос изменил ему.

– Договаривай!

– Твоя борода, господин, она белая, – проговорил он смущенно, потом замолчал. – Ну, серая. – Снова пауза. – Может, седоватая? – предпринял поп еще одну попытку. – Ну, местами.

– И мои люди вовсе не были «жадными до битвы кровавой», – продолжил укорять я.

– Это же поэма!

– Мои люди были напуганы, – объяснил я ему. – Сильно напуганы. Я бы предпочел пройти через все пучины преисподней, только не брать снова приступом Хеабург. Жуткое место.

Да уж, таким оно и было. Впервые я увидел Хеабург с края расположенной к югу долины и, глядя на него, проклял римлян. Форт они выстроили на широком выступе над долиной Тинана, уходившем от склона холма. Мы находились достаточно далеко, примерно в миле, но по мере того, как поднимались выше и укрепления стали видны лучше, я понял, почему Скёлль предпочел дожидаться внутри, а не выходить нам навстречу.

Форт, с его каменными стенами и коренастыми башнями по углам, был построен поперек вытянутого гребня отрога. По моим прикидкам, две более длинные стены насчитывали примерно сто пятьдесят шагов, две короткие – приблизительно сотню. За годы стены обветшали, но Скёлль, а быть может, еще Хальфдан Безумный, укрепили обрушившиеся места завалами из бревен. Внутри форта виднелись крытые дерном дома, снаружи к нему лепились развалины маленьких зданий. К западу, там, где пологий холм поднимался над фортом, мы заметили ямы, – видимо, в них и добывали свинец.

Этот склон к западу от форта – самое очевидное место, откуда следовало повести атаку. Пространство между склоном и фортом было ровным, а значит, идущим на приступ не придется карабкаться наверх еще до того, как они доберутся до стен. Однако римляне, а может, кто-то после них, заметили эту опасность, и перед западным фасом форта протянулись рвы и валы, полукругом заходя за южный и северный углы. Рвы были те самые, за очисткой которых наблюдал Эдрик. Финан, глядя на крепость, перекрестился.