Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

Мими подошла к зеркалу, заглянула себе в глаза. Представила, как ее встретит мадмуазель Клементина: «О, Мими! Какой ты стала красивой! Совсем как мадам Патрисия!»

Как ни странно, Мими быстро и спокойно заснула. Ночью ей приснилось, как она — почему-то с Зузу — идет по аллее к большому светлому дому, громко хлопает входная дверь, им навстречу выбегает мама, за нею спешат, громко топая, Анри и Жюльен, из окон еще кто-то выглядывает и смеется. От радости Мими проснулась. За окном было темно, еще можно поспать, подумала Мими, если удастся, досмотреть такой хороший сон. И мальчики побегут к ней навстречу. И вернется свобода.

Ждать осталось недолго — до утра.

И вот джунгли остались позади, воздух наполнился запахом моря и городским шумом. Торопливо сновали туда-сюда извозчики, мелькали белые платки монахинь, торговцы наперебой предлагали свежую, еще бьющую хвостами рыбу, муэдзины заглушали своими певучими голосами колокольный звон. Франсуа стоял возле стойки городского телеграфа и настойчиво звонил в колокольчик. Через несколько минут выполз длинный человек в смешных круглых очках и черных линялых нарукавниках.

— Чем могу служить? — заспанным пыльным голосом спросил служащий.

— На мое имя должен быть пакет из Марселя, посмотрите: капитан Франсуа де Нартен, Географическое Общество. Должен был прийти еще неделю назад. По крайней мере, я очень надеюсь, что несмотря ни на что, его все же отправили. — Последнюю фразу Франсуа добавил уже про себя.

Телеграфист зевнул и практически упал под стойку, откуда немедленно послышалось шуршание и сопение. В солнечных лучах заплясали пылинки. Застрекотал телеграф, со скрипом поползла тонкая бумажная лента. Телеграфист вынырнул из-за стойки, кинул на Франсуа косой взгляд, оторвал кусок телеграммы и снова спрятался. Прошло 15 минут. Франсуа устало разглядывал стопку газет, лежавших на низеньком столике в углу. Взгляд его притянул заголовок на первой странице. «Святой Доминик» и капитан Терель. Миссия доброй воли»… Терель… уж не Ренан ли Терель? Старина Ренан. Сколько лет прошло! Франсуа только успел потянуться за газетой, как на стойку шумно плюхнулся толстый потрепанный пакет. Служащий, сверкая очками, открыл толстенный гроссбух, тщательно сверил надписи на пакете с каракулями в книге, буркнул: «распишитесь» и снова исчез в ворохе писем. Морщась от боли в плече, капитан расписался, едва не поставив кляксу.

Подхватив пакет, он вышел на залитую солнцем площадь. На противоположной стороне под раскидистой ивой примостилось маленькое кафе. За столиком сидел Жан-Поль, чисто выбритый, в свежей рубашке.

— Капитан, идите сюда! Вы не поверите, но тут есть свежие круассаны! И кофе! Клянусь хвостом акулы, это самый прекрасный кофе в мире. Я уже забыл, что такое цивилизация и как выглядит обычный стул. Честно признаться, я удивлен, что на базе про нас вообще еще помнят, а то сидеть бы нам в полицейском участке без гроша в кармане и доказывать, что мы не парочка призраков.

Франсуа сел за столик, рядом тут же возникла молодая мулатка в белом переднике:

— Что прикажет мсье?

Франсуа заказал хрустящих булочек, чашечку крепкого черного кофе и корзинку свежих фруктов. Девушка убежала, Жан-Поль откинулся на спинку стула и блаженно потянулся:

— Ну что, старый ворчун, говорил я вам, что джунгли — не самое страшное, что может случиться в жизни? Как плечо? И вообще?.. Кстати, вы читали газеты? Завтра в порт прибывает «Святой Доминик» с миссионерами на борту. С ними должен приплыть очень хороший врач, мой давний приятель, вы непременно покажитесь ему. Он хоть и шарлатан, как и все доктора, но кое-что все-таки понимает. Хотя до местных лекарей и шаманов ему далеко, но университет он как-никак закончил.

— Да-да, — Франсуа рассеяно огляделся, — показаться врачу, обязательно. Слушайте, старпом, вы отправили мою телеграмму в Монпелье? Что-то я беспокоюсь за Мими. Все-таки полтора года прошло, я совершенно утратил связь с миром. Не нравится мне, что профессор Треплиц снова объявился и вьется вокруг, ой как не нравится.

Жан-Поль внимательно посмотрел на капитана.

— Капитан, с ней все в порядке, я уверен. Ну что с ней может статься? В монастыре-то? А что до пройдохи Гюнтера, так не берите в голову, — старпом криво усмехнулся. — Уж теперь на этого борова управа найдется.

— Да, наверное, вы правы. Что-то я запутался совсем. Пат, Мими, э… сыновья. Черт, как я объясню, что потерял корабль? Я же сам набирал команду. И ведь хотели завершить экспедицию как раз этой осенью. А теперь… После всей затеи только мы с тобой и остались в живых, да профессор с его подручными.

Девушка в льняном переднике поставила на стол белую чашку и небольшую плетеную корзинку. От свежеиспеченного хлеба шел такой аромат, что бывалые моряки забыли обо всем на свете. Желтые, разрезанные на две половинки персики, истекающее соком манго, загадочное фейхоа, так напоминающее вкусом и запахом землянику. И над всем этим великолепием витал аромат крепкого кофе.

Насытившись, Франсуа наконец вспомнил о пакете из Марселя. Он перевернул его, собираясь вскрыть. Белая фарфоровая чашка упала на камни мостовой и разлетелась на тысячу осколков. Сургучная печать была сломана, из-под острого угла конверта выглядывал синий листок.

«Капитан де Нартен, вам незамедлительно необходимо возвратиться во Францию для представления объяснений по поводу судьбы экспедиции, руководимой профессором Гюнтером Треплицем, и экипажа вашего судна, для чего рекомендуем обратиться к капитану «Святого Доминика» Ренану Терелю, который прибывает в ближайшие дни в Дакар.

Расследование вашего дела передано в Главную морскую судебную коллегию.

Секретарь Общества

Франсуа вздохнул: «Понятно, а чего можно было ожидать? Фанфар по поводу нашего чудесного спасения? Какие доказательства того, что произошло, я могу представить? История просто средневековая. Кто поверит: профессор, который оказался авантюристом, подложные документы, бунт команды, ураган, страшный удар о скалы как раз тогда, когда ураган начал стихать? Гибель команды и чудесное спасение капитана вместе с помощником?

Что можно сказать о бесконечных блужданиях по джунглям?

Единственное, что им будет интересно — картографические заметки об этой части Западной Африки, которые остались на «Фламинго». А все, что было собрано в Океании, погибло в крушении.

А странные камни? Светящаяся лечебная вода? Цветы с нежным прохладным ароматом, который, проникая в легкие, казалось, с каждым вдохом насыщал их кислородом? Любой разумный человек должен принять это за бред или за плохо придуманные оправдания. Но ведь все так и случилось. Свидетелей нет, документов нет».