Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

Детство уходило… В непривычных для Зузу раздумьях дни тянулись и тянулись томительно, как вдруг как-то вечером ее вызвала к себе мать Луиза. «Что опять случилось? — испугалась Зузу, — может быть, нашлась Дениз?» Она торопливо прошла в кабинет.

— Здравствуйте, мать Луиза. Вы меня звали?

— Да, Каваньяк, звала, — сухо ответствовала Луиза, не отрываясь от каких-то гроссбухов. — Ваша матушка заболела и вас забирают домой. Собирайтесь, завтра за вами приедут. Вы нужны дома.

— А что с маменькой? — перепугалась Зузу. — Что-то серьезное?

— Сие мне неизвестно. Завтра вы все узнаете от родных. Вы свободны, Каваньяк. Можете проститься с воспитанницами и сестрами после вечерней трапезы.

Прощаться особенно было не с кем — девочки поахали, поохали и разбежались. Вечер и ночь Зузу провела как в лихорадке. Что с мамой? Вдруг она умирает? Зузу никогда не задумывалась о том, что мама может умереть, и эта мысль поразила ее. Мама всегда была такая красивая, приветливая, собранная, никто и никогда не видел ее неприбранной или растрепанной. Она никогда не повышала голоса, не суетилась и, казалось, не уставала, а в доме и в саду все всегда было исправно, и это, конечно, была ее заслуга… Наверное, мамочка просто переутомилась, хозяйство большое, ей надо помогать, поэтому Зузу и забирают, а болезнь пройдет! Зузу будет молиться за маму. С этими мыслями она и заснула в слезах.

Утром Зузу разбудила сестра Беатрис.

— Каваньяк, за вами приехали!

Зузу кое-как оделась, схватила наспех собранные саквояж и корзинку и скатилась по крутой лестнице, не оглянувшись на стены, в которых провела несколько лет. На аллее у ворот стоял экипаж, а в нем сидел толстый и довольный собой дядя Жозеф, мамин любимый брат, в честь которого ее и назвали Жозефиной. Он подсадил Зузу, ловко отправил вещи в багажную корзину, и вот… угрюмые стены, чопорные клумбы и увитые мрачным плющом стены монастыря остались позади.

— Дядя Жозеф, миленький, что с мамой? — крикнула Зузу, как только они выехали за ворота. — Она опасно больна?!!

— Успокойся, детка. Мама в полном порядке. Жаль, что пришлось тебя напугать, но мы решили, что лучше забрать тебя из монастыря, не дожидаясь конца курса… А болезнь матушки — это просто предлог. Чтоб не объясняться с вашей засушенной Луизой, что да почему.

— Ой, как хорошо! — Зузу просто ослабела от облегчения. — А я так волновалась! — Теперь она вдруг поняла, как это здорово, что ее забрали из монастыря! И она едет домой, домой! Она засыпала вопросами дядю Жозефа, так, что этот добряк еле успевал отвечать.

— Погоди, стрекотунья! — отбивался он. — Скоро будем дома!

И вот наконец она дома! Какое все милое и родное — солнечная гостиная со старым расстроенным фортепьяно, где так весело устраивать семейные праздники, дорогой сердцу сад, милая уютная спаленка с вышитыми подушечками, а главное — радостная, сияющая мама! Жаль только, что любимый братец Ксавье в колледже! Зузу хохотала, прыгала и щебетала, вне себя от радости. А где же Огюст? Почему он не встречает ее?

— Огюст поехал на осеннюю ярмарку виноградарей. Хочет прикупить еще какие-то новые сорта.

— Он мог бы и отложить это, раз я приехала, — надулась Зузу. — Подумаешь, ярмарка!

— Огюст — в высшей степени серьезный и ответственный молодой человек, — строго сказала мадам Каваньяк. — Он просил передать тебе самый горячий привет. Скоро он вернется и сразу же приедет к нам. Успеете еще наворковаться. А покупка саженцев — важное дело. Он заботится о вашем будущем!

— Саженцы, прививки, обрезка… — проворчала Зузу. — Виноградные улитки и филоксера интересуют его больше, чем собственная невеста!

Но она не умела долго сердиться. Особенно на Огюста. Поэтому, когда он приехал, Зузу, немножко покапризничав и поломавшись, быстро простила его, и их смех зазвучал в дальних уголках сада, вызывая немного грустную улыбку мадам Каваньяк. Вот и выросла ее крошка, скоро она станет важной дамой, а там и матерью большого семейства! Подумать только, кажется, совсем недавно набриолиненный и деревянный от смущения молодой Каваньяк топтался у крыльца с букетом глициний… Надеюсь, она будет счастлива, моя синичка.

Через несколько дней в усадьбу Каваньяк прибыл с визитом старший Дешо. Для такого случая он вырядился в смокинг и цилиндр и чувствовал себя неловко. После обеда дети были отосланы в сад, взрослые устроились на веранде, и Дешо приступил к делу.

— Ну что, дорогая мадам Розальба. Пришла пора подумать о свадьбе. Правда, дом для молодых еще не достроен, но они пока могут пожить и у нас. Я, признаться, рассчитывал, что крошка Жозефина выйдет из школы будущей весной, оттого и не торопился с домом… Но раз уж так вышло — зачем откладывать? Сговорены дети давно, друг друга любят. Дело молодое…

— Да, любезный мсье Дешо, курс в самом деле кончается весной. Но… мать Эмилию перевели в отдаленную миссию, а ее преемница мало что может дать девочке. Кроме того, из монастыря сбежала воспитанница. Это меня насторожило, и я решила забрать Зузу домой. Для того, чтобы быть примерной женой и хозяйкой, она знает вполне достаточно молитв и песнопений, а домоводству мы с дорогой мадам Дешо научим ее лучше всяких монахинь, верно?

— Уж это точно. Таких хозяек, как вы да моя старуха, не в монастырях выращивают! Ну, к рождеству сыграем свадебку с божьей помощью? Вот детишки-то обрадуются!

— Зузу! Огюст! — крикнула мадам Розальба. — Идите сюда. Мы с мсье Дешо хотим вам кое-что сказать!

Из пламенеющего красками осени сада на дорожку, ведущую к залитой вечерним солнцем веранде, держась за руки вышли Зузу и Огюст.

Во время ужина все собрались за столом. Господин Каваньяк с Огюстом и господином Дешо обсуждали распорядок свадьбы. Огюст просил не устраивать шума, старики же мечтали сделать все по высшему разряду. Мадам Розальба оживленно говорила с экономкой о кабанчиках к обеду и льняных салфетках. Зузу сидела притихшая, щеки ее горели нежным румянцем, а в хорошенькой головке бушевали противоречивые мысли. Конечно, она счастлива, что скоро ее мечты сбудутся и она станет замужней дамой. Сможет сама распоряжаться в своем доме, заведет маленький резной секретер с множеством ящичков, электрическую лампу с ситцевым абажуром. Она сама будет вести хозяйственные книги, прямо как мама, давать указания о покупках и интерьерах. Но с другой стороны, ее не отпускало предчувствие, что она что-то теряет. Что-то очень важное, светлое ускользает от ее понимания. Придет Рождество, и больше не будет Зузу. Будет мадам Жозефина. Впрочем, все это неважно. Важно только то, что она будет с милым Огюстом, они поедут в свадебное путешествие на большом белом пароходе, и вокруг нее будет музыка, любовь и радость.