Михаил Петров - За колымским перевалом

— Кто его не знает? — торопливо воскликнул Лисянский, как будто ждал этого вопроса. — Прежде всего, он не геолог. Он практик. Судьбе было угодно, чтобы он долгие годы работал в геологических партиях. Рабочим. Промывальщиком. Нахватался верхушек геологических понятий, возомнил себя эдаким Ломоносовым от геологии. А тут еще пришло в голову Клерову — был в нашей экспедиции такой начальник, тоже практик, — назначить его на должность геолога в одну из полевых партий. Что поделаешь — в те годы не хватало дипломированных специалистов.

— Это все, что вы можете сказать о нем?

Лисянский вспыхнул:

— Во всяком случае, никто из геологов нашего поколения не придает серьезного значения его сумасбродным предположениям, с которыми он носится все последние годы.

— Он сам ушел из вашей экспедиции на прииск?

— Два сапога пара! Жарченко таких любит. Лишь бы шуму вокруг побольше!

— Вы знаете, что Пеньковский реабилитирован и восстановлен в партии?

Лисянский невольно отступил и поправил галстук.

— То есть… как реабилитирован? Когда?

— Разве у вас не запрашивали документы на ряд геологов?

— Да, запрашивали. Мы готовили и что-то отсылали, но я думал, что…

— К счастью, вы ошиблись, Бронислав Владимирович, — холодно произнес секретарь райкома, усмешки в его глазах на этот раз не было. — До свидания.

Лисянский проводил Смелекова и вернулся к себе.

— Ты понял, Иван Семенович! — гремел он, расхаживая по кабинету. — Он нас научит, как надо искать золото!

Не прекращая браниться, Лисянский заказал по срочному Магадан; Зенкевич был на месте. Давясь словами, Лисянский рассказал ему о встрече с первым секретарем райкома.

— Тебе надо немедленно идти к Рудневу! Что — спокойнее? Я не могу спокойнее! Руднев, в конце концов, больше нас с тобой заинтересован, чтобы Смелеков не мешал довести до конца разведку коренного месторождения, на которое вышла Ветренская партия. Что? — Лисянский продул трубку, постучал по рычагу. — Девушка! Следите за связью! Что ты сказал? Вот как! Тогда я сам поеду в обком. Да, именно сейчас, пока Смелеков не развернулся и не собрал все приисковые сплетни. Не понял? Ну и что, что первая проба? Второй такой я просто не допущу. Пусть обком оградит меня от его нападок и подозрений.

Смелеков незаметно задремал, прикрыв глаза. Машина резко затормозила.

— Что случилось, Александр Федорович? — он едва успел опереться на панель.

— Посмотрите, Тихон Матвеевич, на дорогу.

Смелеков опустил защитный козырек на переднем стекле и внимательно посмотрел вперед — трасса был пустынна, легкий ветерок перегонял по земле тонкие змейки пыли.

— Вроде бы порядок, — неуверенно произнес Смелеков и в это время увидел под колесами длинный железный пруток.

Шофер вылез из машины, оттащил его к обочине.

— Видели, что делается? Самый дефицитный металл на прииске: и на крепеж взамен шестигранника при нужде идет, и болты с гайками точить можно. А тут! Шестой прут валяется.

— Попробуем догнать, может быть, борт машины открылся, а шофер не замечает.

— Не замечает, говорите! — воскликнул Костиков, сдернул с головы кепку, сунул между сиденьями, зло поворошил смятые волосы. — Да не хочет он, паршивец, замечать! Обидно другое, Тихон Матвеевич, если бы он один, а то ведь рядом снабженец сидит и тоже «не замечает». А привезут на прииск полмашины, кладовщик тоже «не заметит» и примет сполна, как в накладной записано. И еще сколько шоферов, а рядом с каждым начальничек большой или малый сидит, проедут мимо. Голову даю на отсечение — никто не остановится, чтобы с дороги убрать. Валяется — ну и хрен с ним! Вот когда начнут собирать промприбор или бульдозер ремонтировать — хватятся. Крик! Болтов нет! Мехцех свое орет — металла нет, точить не из чего! Помчатся на техбазу, а те дулю под нос: что положено по фондам, вы еще зимой выбрали. Привет вам с кисточкой из веселой Одессы.

Смелеков не удержался, улыбнулся.

— Очень уж вы мрачную картину рисуете. Сами увидите, перегрузили машину, от долгой езды кузов растрясло, борт отошел. Как еще переживать будут оба.

«Волга» резко сбавила ход, скатилась боком к кювету. Шофер выскочил, схватил прут, пригибаясь от тяжести, потащил в сторону. Издали крикнул: — Седьмой!

— Поехали, Александр Федорович. Так мы не успеем их догнать.

— И то правда, — шофер захлопнул дверцу. Вскоре стрелка спидометра замерла на цифре сто.

Широкую долину перегородила цепочка невысоких гор. Склоны их представляли собой нагромождение обломков скал — как будто в давние времена здесь работала гигантская камнедробилка. Детрин резко сворачивал вправо и некоторое время продолжал еще спокойно нести быстрые воды у подножия сопок. Дорога же плавно поворачивала в противоположную сторону и терялась в густом лесу. Здесь горы сдвигались, и река, ускоряя движение, устремлялась в узкую расщелину. Глубокое дно ее было сплошь завалено громадными валунами (следы работы древнего ледника), между которыми ошалело метались вспененные потоки воды.

Трасса совсем- сузилась и осторожно пробиралась по каменному карнизу, вырубленному дорожниками в отвесной стене. Скала в этом месте нависала над грохочущим ущельем, на плоской вершине ее торчали три каменных изваяния. Смелеков наклонился и через лобовое стекло заглянул наверх. На фоне неба четко вырисовывались каменные силуэты трех горных орлов. Они сидели один подле другого, напряженные, готовые тотчас взлететь. Поджав лапы и чуть свесив точеные головы с острыми, крючковатыми носами, хищники смотрели вниз, в расщелину. Дорога сделала очередной поворот, и каменные надолбы потеряли сходство с птицами.

Миновав скалу Трех Орлов, переехали по мосту через устье Детрина, и дорога потянулась по краю высокого правого берега Колымы. Трассу то и дело пересекали ключи и речки, заботливо пополнявшие воды Колымы. Шофер склонился вперед, вгляделся.

— Кажется, «Победу» Жарченко догоняем.

Действительно, на одном из прямых участков дороги показалась серая «Победа». Она висела на хвосте грузовика и все пыталась обогнать его. Проскочив вперед, «Победа» остановилась на середине трассы. Из машины вышел Жарченко, поднял руку. Грузовик остановился. Директор прииска подошел, открыл дверцу, вытащил на дорогу рослого мужчину. Тот пытался вырваться, но Жарченко держал крепко. Мужчина оттолкнул его, прыгнул через канаву и скрылся за лесочком.

«Волга» остановилась рядом с грузовиком.

— Вы что делаете? — возмущенно крикнул Смелеков, вылезая из машины.

Набычив голову, шумно раздувая ноздри, Жарченко смотрел вслед убегавшему мужчине, нервно сжимая кулаки.

— Хотел прибить. — Заметив встревоженный взгляд секретаря райкома, махнул рукой. — Да не пил я! Трезвый, как архангел!