Андрей Домановский - Загадки истории. Крымское ханство [litres]

Когда сделанной московитами ставки на социальные низы и духовные скрепы в виде православия оказалось недостаточно, было предпринято прямое военное вторжение, для отражения которого Ивану Выговскому весьма пригодился возобновленный союз с Крымским ханством. После получения сообщения о заключении Гадяцкого договора царь Алексей Михайлович выдал грамоту к украинскому народу, в которой объявил гетмана предателем и призвал не подчиняться его преступным приказам. Если бы в то время существовало телевидение, а также знали ругательные слова «фашизм» и «хунта», они, несомненно, прочно закрепились бы в политическом лексиконе московского самодержавия в отношении казацкой старшины и Выговского.

Иван Выговский, в свою очередь, выдал собственный универсал, в котором писал, что царь «готовит нам ярмо», хочет ликвидировать казацкие вольности и потому «мы вынуждены поднять законную оборону» и «прислониться к польской державе», чтобы «нашу свободу, кровью добытую и освяченную, мы могли сберечь и после смерти передать потомкам». Последующие десятилетия показали, что гетман не ошибался в своих утверждениях о стремлении московского самодержавия ликвидировать казацкие вольности и свободы и низвести Гетманщину до уровня рядовой провинции царской России.

Завершив словесную перепалку, стороны перешли к локальным боевым действиям, причем гетман Иван Выговский готовился к обороне, поскольку не планировал нападать на Московию, а царь Алексей Михайлович – к вторжению. Под командованием князей Алексея Трубецкого, Григория Ромодановского и Семена Пожарского была собрана мощная, насчитывавшая боле 100 тысяч воинов армия, которая в апреле 1659 г. перешла украинскую границу и, опустошая земли на своем пути, двинулась на юг. Гетман не был в состоянии своими силами бороться со столь мощным войском, не приходилось рассчитывать и на помощь Речи Посполитой, втянутой в затяжную тяжелую войну со Швецией. В таких условиях единственной надеждой становилась помощь со стороны Крымского ханства.

И крымцы не подвели гетмана – уже в конце мая 1659 г. из Крыма в поход на помощь И. Выговскому выступил крымский хан Мехмед IV Герай в сопровождении нурэддина Адиля Герая и еще семерых ханычей. Учитывая выступление в поход самого хана, число татарского войска было значительным. Действительно, московский толмач Терентий Фролов, бывший на момент выступления в лагере хана, в рассказе в Посольском приказе 22 августа 1659 г. сообщил, что «по многим присылкам изменника Ивашка Выговского крымской царь с нурадыном царевичем и с ыными царевичи и со всеми своими ратными людьми из Крыму пошел в черкасские городы, а с собою взял в поход ево, Терентья, одного. А в Крыме оставил калгу царевича».

Поход хана был подробно описан турецкими историками на основании отчета Мехмеда Герая, присланного султану. Наима, в частности, пишет, что «крымский хан немедленно собрал безчисленное войско, и в месяце Рамадзане сего (1069) года (то есть в мае 1659 г. – А. Д. ) двинулся против неприятеля. С другой стороны, царь московский, увидев, что казаки с недоверчивостию отклоняются от него и не перестают быть союзниками хана, отрядил войско для разорения нескольких пограничных крепостей и наказания (изменников)».

Количество крымцев толмач оценил в 60 тысяч воинов: «шол крымский царь в черкасские городы на Голтву, да з Голтвы под Конотоп. А с ним из Крыму пошло крымских татар, нагайцов и белогородцов, и азовцов, и темрюкских черкас с 60 000. А Турского де салтана воинских людей с ними не было; только де было енычар 240 человек, которые живут в Крыме. И с Выговским де сошлись до Конотопа за 2 дни по сю сторону Днепра. И тут хан с Выговским договор учинил. И Выговский де хану присягал на том, что ему со всеми черкасы быть у него в подданстве и в соединении вечно и на всякого недруга стоять заодно. И после договору и присяги хан на Выговского, да на 12 человек полковников положил кафтаны». С ханом выступили четыре наиболее значительные орды Северного Причерноморья – Крымская, Белгородская, Ногайская и Азовская. Возможно, впрочем, что цифра в 60 тысяч завышена и на самом деле хан вел в поход около 30–40 тысяч человек.

Число же казацкого войска, по словам Т. Фролова, составляло около 40 тысяч: «А с Выговским де черкас, и болгар, и венгер, и мутьянов было с 40 000. И соединяся с ханом, пошли под Конотоп». Кроме того, на стороне гетмана сражались также несколько тысяч наемников – поляков, сербов, немцев и румынов. Соединившись, казацкое и татарское войска подошли к Конотопу, на выручку полковнику Григорию Гуляницкому, пятитысячный отряд которого был обложен в городе превосходящими силами противника.

Утром 28 июня 1659 г. Иван Выговский во главе так называемого «затяжного войска» – преимущественно иностранных наемников – ударил по царской армии, оттянул часть сил московитов от Конотопа и заманил в заранее обустроенную засаду на переправе через речку Кукилка (приток Сейма, бассейн Днепра), что неподалеку от села Сосновки (ныне село Конотопского района Сумской области). Тем временем основные силы крымцев были оставлены в засаде в урочище Пуста Торговыця в 7 км от сосновской переправы, а часть казаков переправилась через Кукилку западнее Конотопа и расположилась за левым флангом противника.

Восприняв ложное отступление дисциплинированных наемников И. Выговского как бегство, московское командование, стремясь окончательно разгромить силы гетмана, бросило вдогонку свои лучшие подразделения – московских дворян и жильцов «Государева полка», рейтарские и драгунские полки. Уже на переправе московское войско потеряло мобильность и управлемость, растянулось – когда передовые отряды уже вышли на противоположный берег, задние только подступали к переправе. Заманив царскую тяжело вооруженную кавалерию в глубь болотистого урочища, гетман подставил ее под стремительный удар легкой татарской конницы, вышедшей в тыл наступавшему московскому войску. Удар крымцев был столь неожиданным, стремительным и мощным, что шансов для спасения у московитов практически не было. К тому же тяжелые и неповоротливые царские конники грузли в липкой грязи, превратившейся в «настоящие конотопы», тогда как татары не потеряли возможности быстро маневрировать и поливать противника дождем смертоносных стрел.

Первыми в этом бою полегли рейтары полка Уильяма Джонстона, вслед за ними – полка Иоганна Фанстробеля. Так были уничтожены наиболее подготовленные и боеспособные части российской армии того времени. В битве при Сосновке погиб князь Пожарский, а двое остальных воевод начали поспешно отступать к Конотопу, отбиваясь от наседавших на них татар и казаков. Как образно писал Самуил Величко, «мог бежать к своему обозу под Конотоп разве что тот, чьи кони были крылатыми». Когда к вечеру разгромленная московская армия начала отходить от города, ей во фланг ударил полк Григория Гуляницкого, который захватил обоз и часть артиллерии. Тем временем подоспел и Выговский с основными силами, вставшими табором под Конотопом.