Вадим Самборский - Лихолетье. Книга I. День летнего солнцестояния

Иван, я остался один... Мне надо ещё как-то продержаться... У тебя "максим" и "ручник" - поделись!

Товарищ политрук, забирайте "максим", соглашается старшина. Только как вы с раной в руке патроны понесёте? Мы помочь не сможем!

Ничего, управлюсь, звучит уверенный ответ. Вы только щиток не устанавливайте.

Захарин, тащи сюда пулемёт. И патроны не забудь принести, приказывает Максаков. Ефрейтор быстро уходит к нише и на время исчезает из виду. Из коробок достанем ленты и уложим их в сидор, предлагает старшина, освобождая от вещей свой сидор. Спустя минуту, в окопе появляется Захарин. Василий, держась рукой за рукоятку станка, катит за собой пулемёт, на ствол которого намотана матерчатая лента с патронами, в другой руке он несёт коробку с патронами.

Уф! Тяжко! боец устало пыхтит и тяжело дышит. После нескольких минут, пока восстанавливалось дыхание, звучит доклад: Всё приволок... Воду в кожухе проверил - ребята успели её залить под самую пробку.

Молодец, соображаешь! хвалит бойца старшина. Сядь и отдышись, а я пока помогу товарищу политруку.

Сороковин, не теряя времени, подходит к коробке с патронами и пытается открыть замок.

Иван Павлович, давай помогу, Максаков с лёгким стоном нагибается к коробке, открывает защёлку замка, вытаскивает длинную пулемётную ленту, бегло осматривает патроны, затем укладывает её в вещевой мешок. С помощью наплечной лямки он затягивает верх вещмешка и опускает его на дно окопа. Сороковин берётся здоровой рукой за ручку станка, пробует сдвинуть "максим" с места и, чувствуя, как колёса станка пришли в движение, обращается к Захарину с просьбой помочь одеть ему на шею лямки вещмешка. Ефрейтор с лёгкостью поднимает с земли вещевой мешок набитый лентами и выполняет просьбу политрука. Как говорят, согнувшись в три погибели, с тяжёлым вещмешком на шее, низ которого почти касается дна окопа, таща за собой пулемёт Сороковин, по ходу сообщения уходит в свой окоп...

Видя, что с головной машиной произошло что-то непонятное, остальные два экипажа не горели желанием повторить её судьбу, рисковать не стали, а замерли на краю поля, направив на развалины пограничного поста, свои танковые орудия, готовые в любую секунду открыть огонь. Лейтенант, командир полувзвода, ломал голову в предположениях, что могло случиться с "тройкой", отправленной им вперёд:

Если вблизи своей обороны "русские" понатыкали мин, на одну из которых, судя по силе взрыва, наскочили их товарищи, повторив судьбу экипажа бедняги Венцеля, можно допустить, что кто-то из отчаянных "иванов", подпустил "тройку" на десять-пятнадцать метров и вывел её из строя, ловко метнув гранату. Также нельзя исключить, что машину близко подпустили, а затем из противотанкового ружья или противотанкового гранатомёта удачно влепили усиленный патрон или гранату, способные пробить 30-ти мм бронирование. Окутавшийся дымом танк по инерции смог пройти в сторону "русских" ещё несколько метров, потом мертвенно замер...

Выйдя на связь с машиной командира танковой роты, лейтенант высказал все свои предположения о причинах потери машины. Отвечая по радиосвязи, ротный командир согласился только с двумя первыми доводами, сразу же исключив третий, сообщив офицеру, что на вооружении Красной Армии нет противотанковых ни ружей, ни гранатомётов. В конце связи лейтенант получает приказ машинами не рисковать, а временно отойти на исходные и ждать атаки штурмовиков, помогая им огнём своих пушек и пулемётов, благо расстояния позволяют это делать...

Несмотря на потерю ещё одного танка, принято решение атаковать, охватив заставу с трёх сторон полукольцом. Для поддержки наступающих штурмовиков одно полевое орудие разместили у дома, рядом с околицей деревни, два танка рассредоточились вдоль подлеска и теперь прикрывают наступающих с южного и юго-восточного направлений, ещё одно орудие установили среди кустарников на краю пастбища. Но это было ещё не всё, что немецкое командование решило использовать для окончательного уничтожения обороны русских...

Пока шла подготовка, со стороны Буга с противным шумом, оставляя за собой хвосты плотного дыма, на нашу оборону летят ранее не применяемые ими снаряды. В первый раз на наши головы обрушился залп орудий, породивший более сотни мощных взрывов, мгновенно накрывших весь городок заставы. Это была стена огня, дыма и летящих во все стороны осколков!

По моим прикидкам сразу рвануло не менее ста снарядов! Снова стало тихо, мы откапываемся, осматриваемся и приходим в себя. У нас погиб Леша Тиханков...

Полагая, что залп уничтожил почти всех русских, по сигналу ракеты, подкреплённому трелями командирских свистков, солдаты штурмовых подразделений поднимаются и начинают двигаться на разбитые позиции для окончательной зачистки развалин русского пограничного поста. Вижу как около полувзвода солдат, прячась за ветвями кустарников, наступают прямо на нас.

Глазастый Юхненко разглядел, что немцам удалось подкатить и развернуть в нашу сторону полевое орудие, расчёт которого уже приготовился стрелять.

Сержант! Справа пушка! Сейчас врежет! слышу отчаянный крик Николая. Рубани по ним из "дегтяря"! Иначе кранты!

Вижу! кричу ему в ответ и, перед тем как заняться орудием, отдаю приказ: Коля, попробуйте как-то сбить напор и приземлить атакующих!

В прицельную планку вижу фигурку в стальном шлеме, стоящую рядом с орудием - явно командир орудия, и первую короткую очередь выпускаю именно по ней - та-та-та гремят выстрелы. Пули на несколько метров отбрасывают тело, и оно исчезает в траве.

Мгновенно беру на мушку такую же шлемастую фигурку, метнувшуюся к сбитому телу, выстреливаю в её сторону вторую короткую очередь. Третью очередь выпускаю в сторону защитного щитка полевого орудия, пытаясь поразить одного-двух номеров расчёта. Целя по колёсам орудия, достреливаю остаток диска.

В то время, пока я мешал орудию "врезать" в нашу сторону, Коля Юхненко, выполняя мой приказ, выпустив длинную, трескучую очередь из ППД, подстрелил унтер-офицера громко подающего гортанные команды своим подчинённым, и ещё нескольких солдат. Потеря командира заметно охладила головы атакующих и снизила темп их наступления - используя рельеф местности, цепь залегла...

Справа работает "дегтярёв", далеко за спиной слышатся скупые очереди из "Максима", с левой стороны, там, где дальний окоп, выстрелы не слышны.

Сержант, как думаешь, наши далеко отойти успели? пользуясь тишиной, спрашивает Юхненко, затем продолжает излагать свои мысли: Надо что-то решать! Чем дальше немца воевать будем? Патронов - кот наплакал... У меня... на полдиска. К твоему "дегтярёву" одна шайба осталась. Ещё немного к двум "трёхам"... на десять - пятнадцать минут боя. Совсем ерунда... Не отобьёмся!