Адам Уильямс - Дворец райских наслаждений

Доктор сел и обхватил голову руками.

— Я думала, ты погиб, — произнесла она, после того как они кончили заниматься любовью. Она чувствовала знакомую тяжесть — Генри положил голову ей на грудь. — Я думала, медведица убила тебя.

— Ты сможешь меня простить, — спросил он, уткнувшись в нее носом, — за то, что я решил порисоваться перед тобой?

— Ты рисовался не передо мной. Я видела, как сверкали твои глаза, когда ты говорил с мандарином. Ты всегда был эгоистом и поступал по-своему. А я все равно буду любить тебя. Погляди, что ты сотворил со мной. Тебе разве не все равно?

Генри тяжело вздохнул и перекатился на спину.

— Куда ты? — тихо произнесла она. — Ты так давно со мной не был.

— Ты должна мне верить, — настойчиво произнес он, глядя ей в глаза. — Все не так, как тебе кажется…

— Знаю. Ты это уже говорил. Если бы я знала… Впрочем, меня не волнуют твои тайны. Все уже не важно. Правда. Я и так скоро уезжаю. Вряд ли мне удастся долго скрывать наши отношения. Думаю, Нелли уже что-то подозревает.

— Никто нас не подозревает, — прошептал Генри, осыпая девушку поцелуями, — ты уж мне поверь.

— Поверить? Тебе? — она оттолкнула его и приподнялась на локте. На лице девушки блуждала странная улыбка. — Поверить тебе? — она горько рассмеялась и покачала головой. — Тома жалко. Ведь все кончено. Так? Да я его и не заслуживаю. Пожалуй, поеду в Шанхай. Говорят, там можно исчезнуть, скрыться… в опиумных притонах.

— Господи Боже, Элен, неужели ты все еще…

— А ты решил, что после того как мы расстались, я бросила? Ах, нет, Генри. Как ты думаешь, почему я стала работать в госпитале? С курильщиками опиума? Не волнуйся. Мне нравится моя… привычка. Лишь она напоминает мне о тебе.

— Что же я наделал? — прошептал Генри.

— Ты использовал меня, — ответила Элен и поцеловала его. — Впрочем, я уже сказала, что это не имеет никакого значения. Есть ты и я. Я виновата не меньше твоего. А то и больше, — она улыбнулась Генри. Меннерс тяжело дышал, губы кривились, словно он не знал, что сказать. Девушка расправила его волосы, провела рукой по груди. — Ты можешь забрать меня с собой, — тихо произнесла она. — Красть невесту из-под венца не очень достойно, но это лучше, чем…

— Я… Я не могу сейчас уехать, — пробормотал он, в отчаянии поглядев на нее. — Не могу!

Она рассмеялась, опрокинулась на спину и потянулась:

— Ну конечно же! Железная дорога! Ведь это так важно. Доктор говорит, что она поможет обратить китайцев в христианство. Ты тоже этим занимаешься? Обращаешь китайцев в христианство?

— Элен, солнышко, я обещаю… Я что-нибудь придумаю… Пожалуйста, не…

Но она прижала к его губам палец, они сплелись в поцелуе, а затем девушка опустилась на него.

— Люби меня, — произнесла она.

В далеком Цицихаэре в холодном предутреннем сумраке Френк Дэламер, Лу Цзиньцай и Том Кабот проверяли погруженные в фургоны сундучки с серебром. Вокруг носился господин Дин, осыпая компаньонов кучей ненужных советов.

Примерно в это же время в Черных холмах рассвет окрасил розовым облака. Из палаток выбирались охотники. Единственным человеком в лагере, который спокойно проспал всю ночь, был полковник Таро.

Под тем же самым небом, озаренным светом восходящего солнца, на поляне у костров сидели боксеры. Они уплетали кашу и поглядывали на деревья, с вершин которых совсем недавно сошли боги. Железный Ван, который в то утро был совсем не похож на бога, сидел с командирами под грубо сколоченным навесом. Разбойник, поглядывая на карту, рыкающим голосом отдавал приказы, одновременно уминая баранью ногу, которую сжимал в волосатой руке. За его спиной на матрасе спали мальчик-поводырь и боксерский священник. Незрячие глаза были открыты и смотрели в небо.

В четырех милях к востоку уже шел дождь. Жэнь Жэнь, являвшийся теперь командиром отряда боксеров, гордо подняв голову, ехал через лес. В ранце он вез приказ Железного Вана старейшинам «Черных палок», извещавший о серьезных переменах в руководстве их общества и повелевавший выказать должное почтение к своему новому повелителю. Жэнь Жэнь улыбался. Он представлял, как удивится мать, узнав новости о его повышении. Он любил сюрпризы.

Дождь шел и в Шишане, где Фань Имэй, стоявшая у окна своего павильона, смотрела на главное здание «Дворца райских наслаждений», в котором томился мальчик-иноземец. Сейчас, оставшись одна, поскольку Ma На Сы и майор Линь были в отъезде, она могла преклонить колени перед маленьким алтарем и помолиться об удачном осуществлении плана спасения юноши. Теперь в ее бессмысленной жизни появилась цель. Она должна вызволить мальчика. Она возблагодарила богиню Гуаньинь за появившуюся возможность искупить вину за былые грехи и промахи. Ей не удалось спасти Шэнь Пин, но провидение даровало ей еще один шанс. Она знала, теперь Ma На Сы поможет ей, ведь она отдалась ему. Он обещал, а ему можно верить. Оставалось только придумать план.

За городскими стенами двое детей, брат и сестра, стеная, метались во сне — им снились кошмары. Мать дремала в кресле, стоявшем между кроваток. В госпитале А-сунь, к великому смущению израненного мужа, поила его с ложечки рисовым отваром. В полуразрушенном доме, расположенном в западной части города, молилось на коленях семейство Милуордов.

Над Северо-Восточным Китаем клубились черные тучи, предвещавшие скорую бурю.

В сотнях миль на юге опутавшие столицу серые туманы клубились у черных и зеленых крыш посольского квартала, в котором спали дипломаты. Среди них был и сэр Клод Макдональд.

Во мраке громоздился Запретный Город. Тусклый свет фонарей на дозорных башнях едва пробивался сквозь сумрак облаков. Однако в покоях вдовствующей императрицы Цыси лампы горели ярко. Старуха, силясь согреться, куталась в меховую накидку. Императрица читала документ, представленный ей принцем Дуанем и некоторыми другими придворными из ближайшего окружения. Возле нее стоял старший евнух и ее главный советник Ли Лянь-ин, внимательно следивший за реакцией Цыси.

— Быть посему, — наконец произнесла она и, сдвинув очки на нос, обмакнула кончик кисти в тушь. — «Смерть иноземцам. Спасем Цин».

Доктор Аиртон суетился, как, впрочем, и всегда, когда монахини собиралась отправиться в одну из соседствующих с городом деревень. Несколько лет назад Елена и Катерина заявили, что возьмут на себя пасторский труд Отца Адольфуса. Воображение сразу же нарисовало Аиртону кучу опасностей, подстерегающих монахинь в пути, и он немедленно вызвался их сопровождать. Нелли пришлось втолковывать доктору всю неуместность подобного предложения.